Павел Алексеев - Десант строгого режима. Воля богов

— Ко мне претензии есть? Если есть, то давайте решим их сразу. Что бы потом, мне не пришлось нарушать своё обещание, убивая вас, за неосторожно сказанное слово или косой взгляд. Ну? Претензии? Нет? В глаза смотреть!!!

Я проорал, имитируя ярость, сжав кулаки и перекосив рожу, наклонив корпус вперёд. Хотя, на самом деле, не ощущал вообще ничего. Голый расчёт. Было такое впечатление, что у меня одновременно умерли все эмоции. Все притихли. И менты и зэки. Зэки смотрели уважительно и с ожиданием, а менты, в большинстве, прятали глаза. И молчали.

— Хорошо. Надеюсь, мы друг друга поняли. Но имейте ввиду. Теперь вы, — я повернулся к зэкам, — Ментов не трогать. Увижу, узнаю — убью. Всем всё понятно?!

Зэки, которые стояли ближе ко мне, старались отдвинуться подальше, все молчали, только в задних рядах о чём-то там переговаривались. Неожиданно, толпа раздалась, и ко мне вышел крепкий такой мужик, с косым шрамом через всё лицо, и в добротной одёжке. Я с ним не встречался раньше, но по примете, сразу узнал. Резаный — некоронованный король тюрем. В своё время короноваться отказался, сославшись, что не достоин. На самом деле, просто хочет жить. Наше государство не любит коронованных авторитетов. Они, почему-то, у нашего государства быстро умирают. А всё это, списывается на криминальные разборки.

Интересно, что сейчас скажет? Я хоть сейчас и показал, что опасен и авторитет заслужил, но если он скажет фас на меня, то я не знаю, чем дело закончится. Если рискнут и кинуться, то просто толпой затопчут. Резаный вышел, поравнялся со мной, усмехнулся понимающе, потом повернулся к зэкам и крикнул:

— Все слышали, что сказал Искандер? Ментов не трогать! А сейчас, трупы прикопайте где-нибудь. Только разденьте и всё заберите, мало ли… Им уже не надо, а нам вдруг пригодится.

Так-то вот. Сразу чувствуется власть. Тут же все засуетились, забегали. Некоторое время мы с ним рассматривали друг друга, поиграли в гляделки. Потом, отойдя в сторону от всех и особенно от окровавленной площадки, уселись на траву и порешили наши вопросы. Прояснили позиции на дальнейшие взаимоотношения, на взаимную поддержку в возможных проблемах и пути решения конфликтов при пересечении взаимных интересов. Ну, нормально так поговорили. Без особого напряжения. Головастый мужик оказался этот Резаный. Про меня он давно знал, наблюдал со стороны. В чём-то, как оказалось, даже и помог. Благодаря ему, по большому счёту, прекратились нападки зэков в камерах, даже вопреки давлению и настоятельным просьбам от администрации. Конечно, изначально ему было пофиг на меня, кто я такой? Но тут пришла малява от одного хорошего человека с воли, с просьбой помочь другому хорошему человеку, то есть мне. Он и помог. Почему бы и нет? Сегодня ты поможешь хорошему человеку, завтра он тебе поможет. А тут он на меня в живую посмотрел. И я его очень впечатлил своей смертоносностью. Как он сказал, такого и по телеку не видел. Да и в свете нашего положения, сильный и умный товарищ, всегда будет полезен. Предприимчивый зэк, как оказалось. Потом наш разговор перекинулся на наше нынешнее положение.

— Искандер, ты уверен, что мы не у себя на Земле?

— Уверен. Сам посмотри, солнечный диск больше, но тусклее, цвет неба благодаря этому насыщенней, тоже темнее. Трава и цветы на этом поле… Я конечно не ботаник, но я таких не видел не в живую, не в книгах. А книг, уж поверь, я перечитал много. Да и сам перенос странный. Захватили всех, ну или почти всех, сейчас этого не установишь, кто находился в корпусе. И из камер и из коридоров. Всех подряд. Ментов, нас… Другой вопрос. Где мы? Что это за мир? Есть ли тут люди? Если есть, так на каком уровне развития? Чем это нам грозит? Есть ли у нас возможность вернуться обратно? И вдогонку к этому вопросу — а стоит ли возвращаться, даже если эта возможность есть?

— Хм… А сам то ты чего думаешь?

— По первым вопросам ничего. Людей встретим, а там будем посмотреть. А на последний… Не знаю пока. Ощущаю я себя странно, Коля.

— В смысле странно? Ты про что?

— Да, чувство у меня странное. Понимаешь, я раньше таким не был. Ну, злость бывала, это понятно. Драки, потом какие-то переживания. Досада или радость. А сейчас… Или тюрьма меня так изменила или эта неожиданная свобода, или ещё что-то. Сам не понимаю. Понимаешь, у меня не было страха или каких-то эмоций абсолютно. Голый расчёт. Сделать то-то или то-то, что бы получилось так-то. Понимаешь? И такое чувство, что я точно знаю, что думает мой противник или собеседник. И я всё время просчитываю ситуации. Такого не было раньше. Как компьютер в голове. Это меня слегка напрягает.

— А что ты имеешь в виду, про то, что точно знаешь, кто про что думает?

— Не правильно я сказал. Вот, как бы чувствую, что человек сейчас ощущает, что ли. Ну, вот ты сейчас напряжённый. Опасаешься меня. Я вот ощущаю, как будто ты чего-то там гадкое, про меня раздумываешь. А почему я это ощущаю, не спрашивай, не смогу ответить. Но в том, что ощущаю, уверен на сто процентов.

— Кхм… Гадкое, говоришь? Давай на чистоту. Размышлял я сейчас, а не прирезать ли потихоньку, такого мне не понятного Искандера. И ты меня тоже пойми правильно, мы вот сейчас с тобой одни сидим, потому и поговорим начесняк. Я не знаю, что от тебя ожидать, — Резаный непонятно шевельнул пальцами, обозначая свои душевные терзанья, — Вот я сейчас сижу и не ведаю, чего тебе в голову придёт. Врежешь мне своим хитрым приёмом, и нет Резаного. А я ещё и не жил нормально. Кто знает, как она, жизня, повернётся тут. Может я тут человеком стану, а не вечным зэком. Я почему в авторитете? А потому, что думать умею и в людях разбираюсь. Если человек мужик — значит мужик. Если шнырь — значит быть ему шнырём. Каждый должен быть на том месте, для которого годится, а не лезть туда, куда ему природой путь заказан. А в жизни, чаще как? Что ни пидор, то всё в начальники лезет. Я ведь в людях всегда искал не только слабину, на которую давил, я и сильные стороны людей искал и помогал подыматься. Я им помогал, а при случае и они мне добром платили. А вот ты, лошадка тёмная, мне не понятная. Я смотрел на то, как ты дрался. Я такого ещё не видел. Сразу заметил, что ты дрался без чувств. Лицо спокойное, глаза внимательные, как в прицел смотришь. Я всего в этой жизни насмотрелся и трупов видел не мало. Сам смокрушничал несколько раз, для дела надо было. Всегда люди чего-то испытывали. Злобу, страх, злорадство. Некоторые отморозки вообще, кайф ловят, когда убивают или кого-то мучают. А вот тебе было всё равно. Ты решил убить — и убил. Перешагнул через труп и пошёл дальше по своим делам. Я понял сразу, что тебе убить легче, чем мне два пальца обоссать. Это пугает. Улавливаешь, про что я рассуждаю? Вот и решил, сначала с тобой переговорить, прежде чем рубить с горяча.