Павел Алексеев - Десант строгого режима. Воля богов

***

Искандер и Резаный, с комфортом разместились в доме у местного головы. Некоторое время, пребывая в напряжении, ожидая сопротивления местного населения, но потом расслабились, всё проходило, на удивление гладко. После того, как местный кузнец со своим подмастерьем, вякнул что-то про 'презренных Червей', в результате чего, ему на виду всей деревни начистили морду, никто больше и не помышлял о сопротивлении.

— Странные они какие-то. Наши хлопцы сейчас у них по домам шерстят. Девок мимоходом трахают. Деньги и вещи подгребают, а эти стоят, глазами испуганно моргают и хоть бы слово поперёк сказали. Как-то всё не правильно. Как думаешь, Искандер? — спросил Резаный, повернувшись ко мне.

— А так же думаю. На то, что их тут просто загнобили, не похоже. Живут богато, наши сельчане им и в подмётки не годятся. Ты посмотри, амбары зерном забиты, погребя от мяса ломятся, винищем хоть залейся. Торгуют, ездят в город на ярмарку. Во всех дворах скотина и птица. Буржуи, блин. А тут, какие-то залётные нагрянули, пару плюх дали местному и все сразу сдулись. А ты заметил, этот кузнец, наверняка подковы гнёт руками, стоял как столб, пока ему кто-то из наших, плюхи навешивал. Он даже от страха глаза зажмурил. А подмастерье, такое впечатление, едва не плакал, когда его на землю свалили. Сжался весь, дрожит. Такой парниша здоровенный, а ссыкло.

— Это да. Понятно, что против толпы не попрёшь, сломают быстро, но так трястись. Я уже подумал, может они тут все под кайфом каким-то, что такие тормознутые. Присмотрелся, вроде нет.

— Что-то мне подсказывает, что тут везде так. Не только в этой деревне. Из того, что Новач рассказал, и из того, что сейчас вижу, можно уже выводы делать некоторые.

— Ну и чего надумал?

— А надумал я, что тут туеву кучу лет, им вдалбливали, что агрессия, это плохо и вдолбили очень сильно. Так что, обычный народ на нас не прыгнет. Теперь осталось на их ментов посмотреть. Да выяснить, кто тут так сильно постарался. Наверняка есть какие-то силы, которые так народ сильно загнобили.

— Да. Как бы эти самые силы, как ты говоришь, нас не загнобили. А то попадём как кур в ощип.

— Коля, а как не крути, нам с ними придется схлестнуться. Сейчас на сутки зависнем в этой деревеньке, а потом бегом в город. А там народа много, с толпой смешаемся, да и кто бы против нас не прыгнул, поостережётся беспределом среди мирного населения заниматься. А нам это на руку.

— Ха! Искандер, ты терроризмом раньше не занимался?

— Не Коль. Я не терроризмом занимался. Я как раз — наоборот. А хороший антитеррорист, это тот, кто умнее и профессиональнее этого террориста.

— Во как! Это чего я о тебе ещё не знаю?

— Да не так уже и много ты обо инее знаешь, — я рассмеялся, потом заметив Пастухова, махнул ему рукой, — А ты чего стоишь без дела?

Пастухов вздрогнул, забегал глазками, суетливо заелозил руками по грязной одежде.

— Вот дебил. Иди, пошарь по хатам. Подбери себе местную одежду. А то ходишь как чмо позорное. Шевели батонами, птичка. И быстрее!

— Не нравится мне этот Пастухов, — проговорил Резаный, задумчиво глядя вслед, подпрыгивающей походке толстяка, — Надо было его привалить. Гнилой он.

— Привалить и сейчас не поздно. Но… Считай это моим капризом. Он мне кровь попортил, так я ему сейчас его кровь сворачиваю. Видел, как глазёнками сверкает? Но, ссыться, поперёк гавкнуть.

— Это так. Но как бы потом не пожалел. Я почти от всех, нехороших людишек, сразу избавился. Кого недорезал, мои ребята попозже приберут. Если сам не хочешь, скажи, Пастуха тоже оприходуют быстро.

— Да ну, брось. Я сам с руками. Меня не обламывает ему голову свернуть. Помучаю пока.

— Ну, смотри, я предупредил, тебе решать, — Коля неодобрительно покачал головой.

— Да ладно тебе, расслабься, — я примиряющее рассмеялся, хлопнув его по плечу, — Какой вред от этогочмыря? А надоест, хребет сломаю в две секунды.

— Ладно, забыли, — улыбнулся Резаный, — Пошли посмотрим, чего там нам народ поднатощил.

Мы вышли во двор, посреди которого высилась куча барахла и отдельно, сложенные образцы местной металлургии. Мда… Если с одеждой, ещё более или менее всё было в порядке, то всё остальное удручало. Резаный занялся шмотками, а я стал перебирать сваленные в кучу топоры и ножи.

Пока я с грустью рассматривал это убогое зрелище, подбежал Борис.

— Ну и как тебе этот хлам? — спросил он, глядя на моё кислое лицо.

— Блин, я такого не ожидал. Этими ножами только огурчики строгать. Ладно, топоры, для колки дров сгодятся, ну, плотницкие ещё, ничего, а больше ведь нихрена нет! Да ещё, косы эти. Писец.

— Я тут местных поспрашивал. Когда увидел, что у них ножей нормальных нет. Сам посуди, у нас ведь в деревне почти в каждом дворе такие тесаки есть, что Рэмбо от зависти удавится. Свиней резать, скотину разную. Шкуры разделывать. А то и ружьишко есть припрятанное. А эти, как бараны на нас смотрят, испугано. Такое впечатление, что они даже не понимают, о чём мы их спрашиваем. Когда я спросил, как они скот и птицу забивают, оказалось, что у них есть в каждом доме амулет для такого дела. Притрагиваются к голове избранной хрюшки или кого там ещё, говорят какое-то слово и скотинка дохнет. А потом, они её дружно, вот такими зубочистками разделывают.

— Ох ты! А этот амулетик, он против всех действует?

— Не. Я понял про что ты, тоже так подумал. Оказывается, нет. Только против скота и птиц. На людей не действует, уже испытали. И сами и местного заставили. Видел бы ты его рожу. Дрожит, трясётся. Да сам вот посмотри, один такой тебе притащил.

Я взял металлическую бляшку, похожую на ту, которая была у Невача, но с другим знаком. Покрутил в руках, ничего особенного не увидел. Потом поинтересовался:

— А что за слово надо сказать?

Боря назвал какую-то абракадабру, которую, я на удивление, сразу запомнил. Потом, перепрыгнув через забор, поймал поросёнка и, приложив к его голове эту бляху, проговорил не понятное мне слово. Хрюшка сразу затихла. Я удивился, потряс её, потом потыкал ножиком, поросёнок не реагировал.

— Что, впечатляет? — рассмеялся Борис, — вот и мы тоже, с десяток свинюшек и другой живности прибили, пока сами не убедились.

— Да. Хорошая приблуда. Только для нас, абсолютно бесполезная. А что с оружием?

— Только то, что ты видишь. Кузнеца местного попытали. Куёт только косы, ножи, подковы. Серпы, косы, бороны, лемехи. Ремонт делает этому хламу. И всё.

— Боря, вопрос на засыпку, — начал я, всё так же задумчиво ковыряясь в хламе и особенно рассматривая заточку и качество металла, — ты как с единоборствами? Дружишь?

— Хм-м. Ну, тебе я не противник, конечно. С Гаврюхой, которого ты уработал, мог бы, и потягаться, хоть и не чемпион. Я до ГУИН, в десанте служил.