Евгений Бабарыкин - Палач

Но – обидно. У меня так мало хорошего в жизни, что день без Иры – это много.

Утром я проснулся с ощущением надвигающейся беды. И тут же вспомнил о неудавшемся свидании. Вот оно что! Это не беда, это разочарование. Но чувство, что сегодня будут еще неприятности, не оставляло. Сегодня у меня абсолютно свободный день – никаких встреч не запланировано, по хозяйству тоже делать нечего. Обычно по субботам я отсыпаюсь от свиданий с Ли и Ирой. Но сидеть спокойно в квартире не смог.

Я быстро умылся и вышел из дома, едва начало светать.

Дядя Боря уже не спал: он по-стариковски ложился очень рано, а вставал вообще затемно – бессонница поднимала его чуть не в три часа. От него у меня секретов не было – дальше него ничего никогда не уходит. Я рассказал ему о неудавшемся свидании и, решившись, и о последующей встрече с охотниками.

Он только покачал головой, но ничего не сказал. Выслушав мой рассказ до конца, похлопал по плечу:

– Давай чайку попьем.

Дядя Боря неторопливо поставил чайник на плиту и полез в шкафчик за заваркой. Глядя на его медленные, плавные и точные движения, я на секунду забыл, что у него болят суставы и он не может стоять без поддержки больше десяти минут подряд.

Учитель дождался, когда закипела вода, и заварил чай прямо в чайнике. В свое время мы с ним облазили все аптеки города, и теперь у дяди Бори была возможность добавлять в чай разные травки. У него было прекрасное чувство меры, и его напитки всегда отличались тонким вкусом.

Как в те времена, когда я только с ним познакомился, он заставил меня выпить подряд две чашки чая и только после этого разрешил мне говорить.

– Я хочу пойти к ней и проверить, что случилось! Плевать я хотел на ее родителей и на то, что они подумают!

Дядя Боря встал и налил нам еще по одной чашке, показывая свое отношение к моей излишне горячей тираде.

– Ты видел, с каким ружьем вчера пришел этот парень? – спросил меня он.

– Дядя Боря! Да мне пофигу, с чем там и кто таскается по лесам!

– Ты узнал модель? – поднял он брови в ответ.

Пришлось смириться.

– Американец, дробовик… Кажется, армейский. Этот, как его… «Мосберг-500»?

– Пятьсот девяносто, балда. Пятисотые в армию не идут. Ну, хоть модель узнал… А то я уж подумал, что зря время на тебя потратил.

– Дядя Боря, да мне сейчас не до этого…

– Помнишь, мы с тобой уже на тему оружия в лесу говорили?

Я понял, что, пока он не захочет, поговорить про Иру все равно не удастся.

– Помню, – сдался я. – Ты говорил, что автомат в лесу – это бесполезная игрушка для дебилов.

– Вот именно. Наши охотнички привыкли, что из-за демона нас стороной не только демопсы обходят, но и собаки не суются… А если свора голов десять-пятнадцать? Что ты со своим автоматом делать будешь?

– Так в дробовике патронов мало. Шесть же вроде?

Дядя Боря закатил глаза, показывая, каким дураком и неучем я в конце концов вырос.

– Девять, Сережа! Девять!

– Да ладно, какая разница?

– Большая – в условиях боя. К тому же не забывай, какой эффект будет от одного выстрела дробью по скученным целям и за сколько секунд у тебя в автомате рожок опустеет…

– Ну, в принципе, согласен…

– А раз согласен, сходи-ка ты к Филину и забери у него «Мосберг».

– Зачем он мне? – удивился я. – Я по лесам дальше километра все равно не захожу. Если что, отбиться и «калаша» хватит.

– А на всякий случай. Запас карман не тянет. Заодно разузнаешь, как там и что. Если девица эта твоя в переплет какой попала, наверняка услышишь или Филин что скажет.

– А, понял! – обрадовался я, не обращая внимания на холодок в голосе дяди Бори. Он недолюбливал Иру, и это было единственное, в чем мы с ним не сходились во мнениях. Откуда ему знать, какая она!

– Ты, Сережа, ровно малое дитя иногда…

Я решительно встал, чтобы скрыть смущение:

– Все, дядя Боря, пойду. Спасибо тебе.

– Ты поосторожнее там, понял?

Я вышел из подъезда и медленно пошел в сторону площади. Торопиться некуда. Все равно Филин и его люди появятся в мэрии не раньше чем через час. Я любил иногда посидеть на лавочке перед крыльцом. Фасад здания почти не пострадал, и, если не обращать внимания на старые рябинки, засохшие после Второй Кары, можно представить, будто вернулся в детство. Мы с мамой часто сидели тут, когда приезжали в город на рынок или в универмаг перед началом занятий в школе. После нашей деревни, заросшей навозом по самые крыши, этот каменный дом с колоннами мне, пацану, казался чудом архитектуры.

Но сегодня посидеть не получилось. Что-то произошло в городе вечером или ночью. Я это понял сразу, едва увидел несколько охотников, стоящих с оружием перед крыльцом. На обычный инструктаж перед патрулированием или походом в лес это никак не тянуло – ни привычного ржанья, ни разухабистых выкриков. Они выглядели скорее встревоженными чем-то.

Я похолодел от дурных предчувствий.

Ира!

Значит, ее все-таки схватили вчера! А то, что не горел свет в квартире родителей – так просто еще не хватились к тому времени. И теперь в городе назревает заваруха. С одной стороны, поймали нарушителя комендантского часа и от этого всем хорошо – очередная жертва без жребия. С другой – Филин очень не любит подставлять своих людей или давать их в обиду. Да, он самодур и сам может сгнобить человека ни за что. Но за него потому и держатся, что, пока ты в команде, можешь быть уверен – в обиду не даст. А Ирин отец – его человек, пусть и мелкая сошка.

Когда я подошел, охотники примолкли и посторонились. Я кивнул всем разом, но мне никто не ответил. Молча и настороженно смотрели исподлобья. Если бы не был уверен, что о наших отношениях никто не знает, я бы заподозрил, что охотники думают о третьей проблеме, которая возникла у Филина и у них. И эта проблема – я. Надеюсь, ни Филин, ни кто из его людей не надеется, что я отдам им Иру? Да я скорее самого Филина на завод оттащу…

Я взлетел по лестнице, перепрыгивая через пять ступеней разом.

В кабинете Филина, когда я подошел, двери были открыты настежь, и еще в коридоре слышен гул от возбужденных голосов. Я даже чуть притормозил, надеясь услышать, о чем спор, но меня тоже услышали – один из охотников, охрана Филина, выглянул в коридор, и мне пришлось идти прямиком в кабинет.

Кроме Филина тут были всего два человека. Обычный его советчик в последнее время отец Слава и начальник охотников Иван Тюрин – бывший фээсбэшник, невысокий подтянутый мужик с жиденькими усами. Он мне, в общем, нравился – молчаливый и несуетливый и свое дело знает.

– Здравствуйте.

Как я ни старался, а голос прозвучал неестественно, со скрипом. Трое мужчин молча смотрели на меня, словно не понимая, что я тут делаю.

– В общем, так. – Я старался контролировать дыхание, как учил меня дядя Боря, и не волноваться. – Просто так я ее вам не отдам, понятно?