Грэм Макнилл - Эпоха тьмы

Аксиманд упал… Вдруг откуда-то появилось очень много крови; что-то валялось перед ним на полу из полированной стали. Это были визор и дыхательный аппарат его собственного шлема, вся его передняя часть. Она была отрублена, срезана начисто, будто промышленным резаком. И она была не пустой.

После реплантации остался шрам, нарушивший расположение мышц и совершенно изменивший лицо. Каким-то образом благодаря этому дефекту сходство Аксиманда с Хорусом еще больше усилилось.

Ноктюа поднял свои подразделения в стремительную контратаку и привел их в восточный зал, остановив буркутчи. Хибу-хану не дали возможности завершить дело. Большую часть верных Императору космодесантников оттеснили под удар Льва Гошена и его терминаторов.

Хибу-хан бежал, собственноручно уложив двенадцать человек из роты Аксиманда и тем самым заслужив место в его черном списке.

Маленькому Хорусу отковали новый шлем со знаком полумесяца над правым глазом. Оружейники уже трудились вовсю, гравируя знаки Морниваля на шлемах Граеля Ноктюа и Фалька Кибре. Когда Аксиманду показали остатки его прежнего шлема, оказалось, что клинок разрубил его полумесяц надвое. Будь он человеком, склонным к суевериям и верящим в предзнаменования, увидел бы в этом дурной знак. Но он не боялся перемен. На самом деле он даже не был человеком.

Под ножом хирурга, в стазисном сне, он в последний раз увидел сон. Загадка безликого незнакомца полностью прояснилась. Аксиманд немного боялся, что лицо чужака окажется его собственным или похожим на него, и тогда ему может потребоваться длительная психологическая помощь.

Но все оказалось не так. Пока восстанавливали его собственное лицо, ему приснилось лицо другого — Гарвиеля Локена.

Проснувшись, Аксиманд испытал счастье и облегчение. Ведь нельзя бояться мертвых, а Локен был мертв, и это невозможно изменить.

Не то чтобы он боялся перемен. Наоборот, всегда утверждал, что тяга к изменениям являлась чертой его характера.

— Меланхолический настрой многогранен, — говорил он. — Он подобен осени и стремится к изменениям. Он делает меня ускорителем смерти, началом всех начал. Я создан, чтобы расчистить этот мир, готовый к обновлению. Чтобы изменить порядок вещей, отринуть ложь и возвести на престол правду. Такова моя цель. Я не боюсь!

После того как ему пришили лицо, он всегда выглядел непобедимым.

Железо внутри. Железо снаружи. Железо везде. Галактика пронизана его холодными обещаниями. Известно ли вам, что Святая Терра состоит в основном из железа? Наш родной мир, Олимпия, тоже. Большинство обитаемых планет и лун тоже. Истина заключается в том, что мы — Империум Железа. Умирающие звезды сжигают свои железные сердца, а в это самое время тяжелые металлические ядра зарождающихся миров генерируют поля, защищающие жизнь — порой человеческую — от губительного сияния звездных старцев.

Империи — не просто завоеванные земли. Всякий Железный Воин знает об этом. Это сердца, бьющиеся ради общей цели, в унисон стучащие в пустоте. Это кровь, пролитая нашими Легионес Астартес, алая благодаря железу и в знак непокорности. Это железо внутри, и мы чувствуем его металлический привкус, когда вражеский клинок или пуля настигают нас. Тогда железо внутри становится железом снаружи, как это было в тот день, который стал первым днем Великой Осады Малого Дамантина…

Кузнец Войны вышел на наблюдательную платформу. Он был в силовом доспехе, и толстая решетка застонала под его тяжелыми шагами. Керамитовые плечи Железного Воина поникли под грузом ответственности, словно на них давила тяжесть намного большая, чем вес доспеха третьей модели. Он прошагал по платформе с решительностью полубога, но то, как его шипованные латные перчатки ухватились за внешний поручень, свидетельствовало, что он мог и не пройти этого расстояния. Великан был вынужден остановиться.

Хриплый кашель вырвался из глубин его бронированной груди, вздымавшейся и опадавшей в такт мучительному, неровному дыханию. Часовые Имперской Армии из Ангелойского девятого охранного полка адамантифрактов наблюдали за мучениями Кузнеца Войны, не зная, что делать. Один из них даже вышел из строя и приблизился, опустив дуло тяжелого карабина и протягивая руку в чешуйчатой перчатке.

— Милорд, — начал солдат в маске, — могу ли я послать за вашим апотекарием или, быть может, Железным Палатином…

Лорд Барабас Дантиох остановил адамантифракта, тоже выставив перед собой руку в перчатке. Пока Кузнец Войны боролся с приступом кашля и судорогами, от бронированной пятерни оттопыренным остался лишь один палец.

Потом, даже не глядя на солдата, огромный Легионес Астартес выдавил:

— Отставить, охранитель!

Солдат отошел, и легкий ветерок шевельнул истрепанный плащ Железного Воина, ткань которого представляла собой мозаику из черных и желтых шевронов. Под плащом скрывалось величественное великолепие силового доспеха. На тускло поблескивавшем нагруднике со знаком его легиона виднелись следы ржавчины и преждевременного износа, из-за которых доспех отливал сепией. Воин был без шлема. Лицо скрывала железная маска, которую он выковал сам. Лицевая часть маски являлась настоящим произведением искусства, воплощением знака легиона — знака железной маски, украшавшего наплечник. На железном «лице» лорда Дантиоха с решетчатыми отверстиями для рта и мрачных черных глаз застыло угрюмое выражение и одновременно суровая решимость.

В аркадах и на парапетных стенах шептались, что Кузнец Войны надел еще раскаленную маску, едва вынутую из горна, и молотом придал ей форму прямо на себе, а потом погрузил голову вместе с железом в ледяную воду и кованый металл навсегда застыл вокруг его угрюмого лица.

Схватившись за поручень и опустив могучие плечи, Дантиох поднял глаза-прорези и жадно упивался безумной гениальностью своего творения. Шаденхольд — неприступная крепость, уникальная и смертельно опасная, получившая свое имя в честь тех мук, которые на глазах у Дантиоха и его Железных Воинов испытал бы враг, имевший глупость напасть на нее. В процессе приведения к Согласию, как часть стратегии Императора и по его священному указу, в тысячах миров соорудили множество бастионов и цитаделей, чтобы авторы Великого крестового похода могли следить оттуда за новыми владениями и подданными бесконечно расширяющегося Империума. Многие из этих галактических редутов, замков и фортов спроектировали и построили Железные Воины, братья Дантиоха: Четвертый легион не знал себе равных в искусстве ведения осадной войны, обороны крепостей и их осады. Однако ничего подобного Шаденхольду Галактика не знала — в этом Дантиох был уверен.