Сергей Малицкий - Треба

— Море! — шептал Эша, привалившись к борту и окуная в соленую воду старческие пальцы. — Вот уж не думал. Но море! Эх, опередил меня хитрец Тару.

Берег отдалялся. Вот уже и разбрелись провожатые, оставив на белом песке черные точки камней. Вот стали неразличимы и эти точки, и колья, на которых сушились сети, слились с линией берега, а там уже точками стали лодки, дома, и весь берег обратился размазанной полосой отплывающей к северу суши.

Виана стояла у вырезанного на носу лодки истукана и смотрела вперед, словно могла разглядеть что-то на прямой линии между желтоватым небом и зеленоватым морем. Арма села у борта напротив зеленоглазого, а потом повернулась, свесилась к воде, пытаясь увидеть или дорогу в ее глубине, или каких-нибудь рыб, или что-то неизвестное ей самой. Услышала веселый хохот, обернулась, поймала румянец на щеках Теши да усмешки на губах молодых хиланцев, но Кай уже дремал.

— Вот о таком путешествии я и мечтал, — бормотал негромко Эша, болтая на ходу в воде пальцами. — Чтобы тихо, светло, красиво и быстро. И чтобы ноги отдыхали. Ногам отдых требуется. Если на лошади или на осле путь держать, то отдых требуется прежде всего заднице, а если пешим ходом — то ногам. А ты, брат лами, зря трясешься, плавать не так опасно, как летать. Да и тонуть не так уж больно, как разбиваться.

— Ты тонул, наверное, — клацая зубами, заметил Усанува.

— Я много чего пробовал, — усмехнулся Эша, — но тебе знать о том не положено, брат лами. Кто еще не умеет плавать?

— Я! — подал голос с кормы Течима.

— И я, — вздохнула Теша. — А где мне было учиться? К озеру-то нашему и подойти страшно, а все речки под палхами были.

— Ты, брат кусатара, считай, что умеешь, — крикнул Эша рулевому. — С твоими ручищами и уметь не надо. Просто толкай воду под себя, все одно выплывешь, а тебе, красавица, надо было не с парнями шушукаться, а хоть в воду зайти у берега. Полежать на спине, научиться дышать над водой, а там уж и плавать попробовать. Ты ж девка ладная, не размазня какая, должна знать, что делать. А раз уж сразу не позаботилась, запомни. Ни за кого не хватайся — и сама утонешь, и спасителя своего утопишь. Хватайся за какую-нибудь деревяшку, да не пытайся залезть на нее. Просто голову над водой удерживай да руками цепляйся. И, главное, сбрасывай с себя все. Прежде всего сапоги, мешок, оружие, а там, как придется — порты, рубаху.

— И как же? — запунцовела Теша.

— А вот так, — пожал плечами Эша. — Выбирать надо — или жизнь, или стыд. Да и тебе-то чего стесняться? Это мне старому надо тело убогое прятать, а тебе гордиться им нужно.

— Что-то ты рано про утопление заговорил, — подал голос Тарп. — Лодка, конечно, не новая, плавал, понимаю кое-что, но даже и небольшой шторм выдержать может. Жалко, палубы нет, а то и большой бы выдержала, ну так и штормов нам не обещали вроде?

— А вот посмотрим, — надул губы Эша, сунул ладони под мышки и закрыл глаза, подставил нос ветру.

Арма поднялась, перешагнула через вытянутые ноги Шалигая, прошла к носу лодки. Присела за спиной Вианы, наклонилась вперед. Та стояла, обхватив руками деревянную фигуру на носу, и смотрела на волны. Пустым взглядом смотрела, словно и не видела ничего.

— Мы правильно плывем? — спросила Арма.

— Да, — словно очнулась девушка. — До полудня ветер всегда дует точно на юг. Держи курс по ветру, остров не минуешь.

— А после полудня? — не поняла Арма.

— По-разному, — пожала плечами Виана. — Может, и штиль случится. Снимем парус, пойдем на веслах. Найдутся в вашем отряде шесть гребцов?

— Найдутся, — сказала Арма. — Но как ты узнаешь путь? Не будет ветра, солнце сядет. Как?

— Я чувствую, — обернулась Виана. — Я дочь моря. Каждый из нашей деревни чувствует море. Дети рождаются в море. Схватки настигают роженицу, она садится в лодку с мужем и отплывает от берега. Если шторм, рожает под лодкой на берегу под рев волн. Мы все чувствуем.

— А что вы чувствуете про южный берег? — спросила Арма. — Или ваши чувства дальше Заячьего острова не действуют?

— Дальше… — Виана заколебалась, — сухое море. Им правит другая богиня.

— Сухое море? — не поняла Арма.

— Да, — кивнула Виана. — Море, в котором нет воды. Мы не плавали туда, кто плавал, не возвращался. Никто не знает, где оно начинается, но каждый из нашей деревни чувствует, что там — нет воды. Там сухое море.

— Сухое море, — повторила Арма и вспомнила: — Подожди. Ты говоришь, что там правит другая богиня? А здесь? Здесь тоже есть какая-то богиня?

— Есть, — кивнула Виана. — Видишь?

Она провела ладонью по вырезанной на носу фигуре.

— Вот ноги, вот бедра, талия. Спина, грудь. А вот руки. Они сложены под грудью. А вот лицо. Это богиня моря. Ее можно открывать только в море. Поэтому она была затянута тканью. Я сняла ее, как мы отплыли. Она бережет наше судно.

— Как ее зовут? — спросила Арма.

— Кессар, — ответила Виана.

— Кессар, — прошептала Арма и тут же вспомнила крохи, что остались от Кессар. Пылинки ее пепла. Старую и немощную Хуш, которая жила в доме матери Армы.

— Да, — кивнула Виана. — Каждая девчонка в деревне мечтает встретиться с богиней, получить от нее благословение, быть похожей на нее. Говорят, кое-кому это удается, но я не верю.

— Ты на нее похожа, — прошептала Арма.

— Брось, — рассмеялась Виана. — Разве ты видела Кессар?

— А как зовут ту богиню, вторую? — поинтересовалась Арма. — Ту, которая правит сухим морем?

— Это легко, — улыбнулась Виана. — Ее зовут Хисса.

— Мама, — чуть слышно прошептала Арма.

— Что ты сказала? — сдвинула брови Виана.

— Домой хочу, — ответила Арма. — К маме.

— У меня только отец, — отвернулась Виана. — А еще брат и племянница.

— Подожди, — спросила Арма. — Брат женат? Кто его жена?

— У него нет жены, — ответила Виана.

— А откуда тогда у него дочь? — не поняла Арма.

— Откуда дочь? — наморщила лоб девушка и вдруг зашипела, зашелестела обветренными губами: — Отстань от меня. Отстань от меня. Отстань от меня.

К полудню ветер не стих, не сменил направление, а усилился. Вскоре изнуренного Течима сменила Илалиджа, примерилась к рулевому веслу, стиснула в крепких пустотных пальцах румпель. Лодка неслась к горизонту как на крыльях и порой, как казалось Арме, отрывалась от волн. Мачта скрипела, парус хлопал на ветру, когда яростные порывы сменялись бешеными. Сырость собиралась на дне лодки лужей, и притихшие хиланцы оставили Тешу и принялись вычерпывать воду, с тревогой прислушиваясь к щелканью обшивки и шпангоутов. Вот уже и Виана, которая так и стояла, вцепившись в деревянного истукана на носу лодки, на дрожащих ногах перебежала к мачте, едва не улетела за борт от хлопка ткани и закричала, замотала руками, призывая Кая снимать парус. Теша чуть ногти не обломала, пока удерживала канаты да помогала хиланцам. Эша, прижавшись к борту, тряс мокрой от соленых брызг бородой, но если и отпускал шуточки, то вой ветра заглушал их.