Алексей Фомичев - Стратегия блицкрига

К покорности и послушанию жителей он привык. Но вот к тому, что его приказы выполняли и хординги – пока не очень. А ведь кроме своих в подчинении Мивуса теперь были выходцы с полудня. Тыловики, как их мудрено называли посланцы Трапара. Хозяйственники, мастеровые, кухари. Их прибыло в домининги множество вместе с подразделениями резервного корпуса, который пока здесь олицетворял собой военную власть и следил за порядком.

Сперва Мивус осторожничал отдавать приказы грозным воителям, но потом страх исчез. Не до него стало. Когда ноги не идут, руки не поднимаются, веки набухают тяжестью, осторожничать глупо.

Самое смешное, что его слушали и выполняли команды. И Мивус стал привыкать и к должности, и к хлопотам.

Однако за своих людей и свои владения все же переживал. Не обидели бы завоеватели, не свели скот, не снасильничали девок. Граф старался отследить все перемещения хордингов на своих землях, но сделать этого не мог чисто физически.

Впрочем, тревога вскоре прошла. Как-то он возвращался из Бенка, некогда бывшего под Хорнором. Там решили устроить временное хранилище зерна, чтобы потом перевезти его дальше на полночь, вслед за войском.

Прежнюю границу владений Мивус пресек возле взгорка, где когда-то стояла его застава. За заставой стояли срубы небольшого двора, там жили охотники и рыбаки. И вот к этому двору одновременно с графом подошло пешее войско хордингов, какая-то отставшая часть.

Граф с высокого берега реки наблюдал за прохождением колонны через двор, от напряжения покусывая губу. С ним всего шестеро воинов, и если вдруг хординги начнут грабить людей, он ничего сделать не сможет.

Колонна неторопливо тянулась по узкой дороге, обходя срубы стороной. Несколько воинов отделились от строя и подошли к домам. Кто-то попросил воды, кто-то хлеба. Напуганные жители безропотно отдавали требуемое. Получив нужное, воины отходили. А потом один, последний, подозвал старосту, что-то сказал ему и положил в руку маленький мешочек.

Хординги ушли и граф дал команду заехать на двор. Встречал хозяина сам староста. Он рассказал о визите завоевателей и протянул мешочек. Там лежали два маленьких куска серебра.

Граф подкинул их в ладони, потом вернул старосте и тронул стремена коня.

Нет, хординги не грабили и не забирали. Они покупали. Ибо у себя не крадут. А эти земли хординги считают своими. Теперь уже навсегда.

Граф вспомнил нечто похожее при первой встрече с завоевателями. И понял, что можно не волноваться ни за людей, ни за имущество. Хозяева дома не гадят! Эти слова ему сказал Правитель. Видимо, знал, что говорил.

С того дня граф отбросил последние сомнения в правильности своего выбора. Что, впрочем, только добавило хлопот.

Сейчас граф Мивус спешил к Правителю, гадая, что тот хочет поручить ему на этот раз. Видимо, опять что-то связанное с поставками в войско. Мясо, хлеб, фураж – огромная армия хордингов потребляла огромное количество запасов. И часть забот о снабжении теперь ложилась на домининги.

Графу придется думать, откуда и куда лучше свозить припасы и как доставлять их. Скорей бы уж армия завоевала Догеласте. Там-то запасов всяко больше, чем здесь.

– Да, все идет как надо! – констатировал Бердин. – И Мивус на своем месте, и мы вроде справляемся. Но это все еще только начало. И хоть мы все еще в доминингах, но пора уже начинать думать об империи. Ибо там рано или поздно о происходящем здесь узнают. Если уже не узнали.

– Тут мы ограничены, – вздохнул Навруцкий. – Зонд туда не посылаем, опасно. Сведения идут только от Орешкина. Штурмин вот-вот даст о себе знать.

– Если твоя догадка, Василий Алексеевич, верна, империя просто смотреть на нас не станет, – сказал Щеглов. – Как бы войска не двинула.

– Это и есть одна из задач парней – отследить перемещения у границы. Но пока куда опаснее тайная служба империи. Артем доносит – они на подозрении. Только не ясно – просто это подозрение, или имперские ищейки знают что-то конкретное.

– План срочной эвакуации есть? – осведомился Навруцкий.

– Есть. Но это крайний случай. Зная Артема, могу предположить, что он вряд ли воспользуется им.

Директор помрачнел. Он не любил, когда его люди были вне зоны досягаемости, там, куда помощь могла и не прийти вовсе. А сейчас таким местом была империя и Навруцкий, чем бы ни был занят, все равно подспудно тревожился за обе группы поисковиков.

Ведь для них впервые и столь специфические задачи, и столь долгое нахождение в чужой среде. Вся надежда на опыт парней, на знания, на удачу, в конце концов…

Его разбудил протяжный, полный истомы и исступления, стон. Звук был не то чтобы неприятным, но совершенно ненужным в этот ранний час, когда Асален еще не взошел толком на небо, а спутник пока не спешил исчезать.

Артем повернулся на бок, накрыв рукой голову, и попробовал уйти в дрему. Но стон повторился. На этот раз еще более громкий, со всхлипом. А потом зашуршало сено и кто-то довольно неплохо приложился о стену. Воздух сотряс приглушенный мат.

Нет, в такой обстановке спать нельзя! Артем лег на спину, провел тыльной стороной ладони по лбу, ощутив капли пота, и с досады сплюнул. Еще толком не проснувшийся мозг вяло вспоминал подробности ночного видения. Ничего путного и интересного. Галиматья!

Артем только сейчас сообразил, что стон он слышал еще во сне, но отреагировал на него с пятого или шестого раза.

За пологом завозились сильнее, зашептали, потом стон опять повторился уже на более высокой ноте. Вон как девочка старается.

Макс, блин, устроил шоу под самым боком! Не мог во дворе уложить подружку! Знал бы, что придут, закрыл бы двери изнутри. Хотя двери – название одно – тонкие досочки, пальцем пробить можно.

Голоса зазвучали громче, послышался женский смех. Артем окончательно потерял терпение, нашарил на лавке глиняную миску и размаху швырнул ее в стену. Звон вышел не очень, но уж за перегородкой услышат.

– Макс, блин! Задолбал уже! Идите… в скотник! Дайте поспать!

Женский голос немедленно стих, напоследок ойкнув. А мужской хохотнул и озорно ответил:

– Вставать пора, а не бока отлеживать!

– С вами, блин, поспишь! Какого приперлись, трахались бы во дворе!

– Не шуми, командир. Во дворе нельзя.

Легкий стук босых ног по полу, торопливый поцелуй и едва слышимый шорох. Ушла чертовка! Вот ведь талант, ходить бесшумно что по земле, что по траве. Вот так и ночью прокралась сюда. Любительница стонов и криков!

– Зайди! – прохрипел Артем, поморщился и приподнял голову, ища кувшин с водой. Вчера вроде ставил на настил. А, вот он.