Дмитрий Силлов - МКАД

Ладно, об этом подумаем на досуге в режиме попытки разгадать очередную загадку Измайловской аномалии. А пока займемся насущным.

Данила нащупал в слое дерна откидную рукоять, приделанную к люку, рванул ее вверх.

Тяжеленная крышка со скрипом приподнялась. В образовавшуюся щель тут же воткнулся манипулятор Коляна.

— Ну, железный, давай, — прохрипел Данила. — Давай, братан!

Колян недоуменно повел видеокамерами в сторону дружинника. Надо же, хомо его братаном назвал! Понимаю. С такого расклада у робота и культурный шок произойти может. А оно было бы сейчас как нельзя некстати.

— Вперед, навались, — заорал я, хватаясь пальцами за крышку люка. — Навались, братцы, глядишь, и прорвемся… куда-нибудь!

Наши усилия увенчались успехом. Люк съехал в сторону, и перед нами открылась широкая вертикальная труба, уходящая вниз, под землю. Сбоку трубы была приварена ржавая лестница.

— Поехали, — сказал я. — Настя первая, мы с Данилой замыкающими.

Кио повиновалась немедленно. И это правильно. Еще неизвестно, что хуже — твари, которые вот-вот начнут ловить нас клешнями за пятки, или неизвестность впереди. Там, под землей, могло быть что угодно — жирных черепов, отмеченных на карте Отшельника, никто не отменял.

Спускались быстро. Кио нырнула в трубу, за ней Фыф и Шерстяной. Сноровисто перебирая суставчатыми ногами, удачно втиснулся в узкий проход Колян. Данила вопросительно глянул на меня, но я показал ему глазами — давай, мол, иди. Дружинник не стал спорить и через пару мгновений исчез в трубе.

Я же не спешил нырять следом за ним. Я смотрел на то, что происходит на мосту, методично вгоняя патроны в пустой магазин СВД.

Оряса сражался геройски, шинкуя сиамов как капусту. Но не все было волшебно. Какой-то мутант умудрился всадить в бедро гиганту свой коготь чуть ли не наполовину. Мечник тут же отмахнул гибкое щупальце у основания когтя — и продолжил бешеную рубку. Вот оно как бывает в горячке боя. Боли не чувствуется. Есть только желание бить, рубить, убивать. Боль придет потом, сейчас же бойцу не до своей крови. Он занят лишь пролитием чужой, остальное ему до фонаря.

Я неторопливо встал на одно колено, упер приклад в плечо, прицелился и выстрелил.

Человеческая голова одного из мутантов взорвалась, как перезрелый помидор. Да уж, пуля «дум-дум» — неприятный подарок для мозгов, слишком увлеченных добыванием мяса насущного. На смерть сотоварища сиамы среагировали немедленно. В мгновение ока труп был разорван клешнями и когтями на части и распихан по жадным слюнявым пастям.

Я немедленно добавил сиамам еще девять свинцовых поводов для размышлений. Мутанты мои ожидания оправдали, принявшись с остервенением трапезничать останками своих товарищей.

Атака несколько ослабла, но не прекратилась. К тому же у Орясы случилась беда. Удар иззубренного в бою меча пришелся по толстой роговой клешне мутанта-ветерана — и клинок переломился надвое. Но гигант не растерялся. Сделал шаг назад (это с костяной саблей в ноге-то!), нагнулся, левой рукой подхватил обломок меча — и принялся драться обеими руками, используя фрагмент клинка как боевой нож.

Я невольно поморщился, представив, что сейчас происходит с левой ладонью Орясы. Но помочь ему пока не мог — следовало снарядить пустой магазин патронами, а на это нужно несколько секунд. Всего лишь несколько, за которые раненого парня, скорее всего, убьют напирающие сиамы…

Помощь пришла неожиданно. Слева от меня раздались две короткие автоматные очереди, и пара наиболее резвых мутантов, корчась, свалилась с моста в воду. Потом последовато еще несколько экономных очередей. Пули хлестали по мутантам, сосредоточившимся на узком пространстве, и каждая из них находила свою цель.

— Оряса, сюда! — заорал я, бросаясь к мосту.

Гигант услышал. Пятясь, сделал два шага назад, отмахиваясь клинками от щупалец. Нормально. Еще два таких же шага — и я присоединюсь к нашим неожиданным помощникам, поддержу отступление огнем в упор.

Еще два шага… Как же это порой много…

Я подбежал, на бегу присоединяя снаряженный магазин к СВД, вскинул винтовку и влепил пулю прямо в слюнявую раззявленную пасть ближайшего мутанта. Голова твари взорвалась кровавыми ошметками, но за мгновение до того, как свалиться в конвульсиях, мут все-таки успел ударить…

Костяной коготь вонзился в грудь Орясы. Удар умирающего сиама был настолько силен, что отбросил гиганта в сторону. Этим мутант сослужил своим дружкам медвежью услугу. Больше широкая спина Орясы не загораживала обзор автоматчикам, и они принялись в два ствола поливать свинцом толпу сиамов на мосту.

Я же успел наклониться над умирающим и уловить его последние слова:

— Не уберег я Тимохин меч… Прости… Мамке тоже скажи…

Изо рта умирающего хлынула кровь, и договорить он не смог. Да и не нужно было, глаза все сказали.

— Скажу, — пообещал я, забирая из рук Орясы обломки оружия Тимохи. — И обломок клинка ей отдам.

— Верно, Снайпер, — раздался над моей головой голос Данилы.

Богатырь в доспехе, заляпанном зеленоватой кровью, опустился на одно колено рядом с умирающим и, наклонившись над ним, произнес:

— Слышишь меня, Федор?

— Слышу, боярин… — прошептал Оряса. Видно было, что он из последних сил старается уловить слова Данилы.

— Теперь это не только Тимохин меч, дружинник. Теперь это ваш меч. С ним на двоих.

— Я… дружинник? — переспросил Оряса. В его глазах блестели слезы.

— Ты, — кивнул Данила. — Самый настоящий дружинник, защитник Кремля.

Оряса слабо улыбнулся. И умер с улыбкой на окровавленных губах, искусанных в горячке боя.

Я поднял голову. Только сейчас я понял, что автоматы неведомых помощников больше не стреляют. И что во внезапно наступившей тишине я слышу лишь удаляющийся топот тысяч ног по земле, утрамбованной и сцементированной кровью.

Мутанты уходили. Может, нажрались мясом сородичей. А может, решили, что скудная добыча все же не стоит такой крови. Хрен его знает, как оно на самом деле, но сиамы организованно отступали на свою тепличную территорию.

— Нормальный ход, Снайпер, — поднимаясь на ноги, произнес Данила со скрытым упреком в голосе. — Нас, значит, в подземелье спустил, а сам воевать отправился?

— Самый нормальный ход, — парировал я. — Толку от вас все равно никакого не было, а суету лишнюю точно бы навели. А мне стрелять надо было. Ты ж сам знаешь, стрельба суеты не терпит.

И обернулся посмотреть, что за люди к нам на помощь пришли.

Их было двое. В бою они залегли за поваленные деревья, чтоб упор при стрельбе был понадежнее, а сейчас, тихо матерясь, выпутывались из веток. Деревья-то, не смотри, что прижаты к земле, живые оказались. И хищные. Да только ничего дендромутантам не обломилось.