Александр Борисов - Прыжок леопарда 2

Времени у охотников хватило на все. Только убрать за собой как следует, не успели. Сидели, наверное, до позднего вечера и в самый последний момент решили оставить оружие здесь.

Сверток был довольно увесистый. Ухоженный ствол лоснился на солнце. К оружию прилагались четыре обоймы с патронами СЦ-130 калибра 12,7. В отдельном мешочке из замши хранился прицел с импортной "цейсовской" оптикой - продвинутый снайпер переделал оружие под себя.

Опять информация к размышлению: если это профессионалы, то почему они так наследили, а если обычные уголовники - откуда у них такая крутая игрушка? И что, интересно, можно найти в том месте, где будет сидеть основной контингент? Нет! Этот лес поистине полон сюрпризов!

Полковник окинул взглядом внутренний сектор обзора. Рамка прицела отыскала знакомый пригорок. Кажется, здесь он отпустил машину и впервые задумался о следах.

Действие сиднокарба постепенно усиливалось. Свежие мысли боролись с тупым равнодушием и уже рвались на свободу - эдакое пограничное состояние, когда проще и действенней рассуждать вслух.

- А если предположить, что с другой стороны леса есть точно такая же точка: снайпер плюс наблюдатель? - спросил у себя Максимейко, - если им уже что-то известно? Тогда это будет уже не контроль, а...

Валерий Георгиевич сначала почувствовал, как холодеют кончики пальцев и только потом осознал, насколько приблизился к истине. Первый раз за сегодняшний день ему захотелось курить.

- Вот тебе и Чига Малой, - сказал он в сердцах, - ну, всем почему-то срочно понадобился! Настолько понадобился, что цена за него уже измеряется жизнями. Всех бы племянников дядюшки так опекали - глядишь, и порядка в этой стране было бы больше. Нет, что-то в этой истории я прочитал невнимательно.

Шел двенадцатый час. Дорога давно ожила, но машин на ней было сравнительно мало. Основная масса водителей нашла объездные пути. Везла свои кровные мимо широких карманов гаишников. Что поделаешь, рынок! Как говорил Чубайс, деньги уходят туда, где им комфортней.

Максимейко прикрутил оптику и поймал на мушку свою машину. Сверился с дальномером: чуть более пяти километров, а видно все до мельчайших подробностей, даже ключ в замке зажигания. Он еще раз окинул взглядом бесконечную ленту дороги и уперся глазами в знакомые очертания: Ба! Двух таких "Мерседесов" в Ростове быть не могло, Черкес бы такого не потерпел. Ну, здорово, дедуля, твой-то здесь какой интерес?!

На посту законника знали. Никто ему не свистел, не махал жезлом. Он сам, как законопослушный водитель, тормознул у линии "стоп" и свернул на парковку. Вышел не торопясь и вежливо "поручкался" со всеми, кто подошел.

Дедушка был один, без положенной по статусу свиты: старый, списанный полковой конь, а мнит себя Буцефалом! Вот только гардероб давненько не обновлялся: те же шорты чуть ниже колен, да тапки на "босу ногу". Но майку надел другую, из более плотной ткани.

Если взглянуть неопытным глазом, пост ГАИ жил привычной, размеренной жизнью. Но Валерий Георгиевич сразу почувствовал: что-то произошло: трое сотрудников зачем-то "шмонали" автобус "Ростов - Минеральные Воды", остальные стояли с автоматами наизготовку. Четверых человек вывели из салона и увели в служебный вагончик. Оставшиеся пассажиры пешком перешли через мост. Пару минут спустя, за ними проехал автобус.

Итак, что-то произошло. Если гаишники схватились за автоматы - что-то из ряда вон. Можно было сходить на пост и все выяснить, но встреча с Черкесом не входила в планы полковника. Он решил выждать, прилег на сухую траву и вдохнул полной грудью забытый запах степной полыни.

Максимейко устал: кочевой неустроенный быт, каждодневное "надо". Он очень быстро добился всего, что хотел, и столь же быстро все потерял: детей, жену, лучшего друга...

"Не боится собаки волк, да не любит, когда она гавкает", - говорил покойный Петрович, имея в виду гаишников. Залезая за руль "Жигулей", он пристегивался ремнем безопасности и всегда повторял эти слова. Каждый человек по жизни какой-нибудь зверь: кто медведь, кто лиса, кто заяц. Петрович себя относил к серым матерым хищникам. Он был вожаком, лидером. Не каждому в жизни светит стать инструктором подрывного дела в Академии ГРУ Генштаба. Он всегда был уверен в себе, даже когда выходил на последний след.

Чем закончилась та охота, весь отдел запомнил надолго. От Петровича хоть что-то осталось: опознали его по безымянному пальцу с обручальным кольцом.

Было следствие. Максимейко сам взялся за это дело. Вот тогда все и всплыло: что это за Центр Стратегического Планирования, и какую стратегию там планируют. Он копал глубоко. Там где положено, отметили рвение молодого полковника и вызвали на беседу. Но не "туда, куда следует", а на ковер к своему непосредственному начальнику. В кабинете у шефа находилась невзрачная личность, как призрак, сидела на краешке стула. Но в присутствии этой личности даже шеф нервничал и потел. Он тоже, наверное, чувствовал себя "на ковре".

Валерию Георгиевичу вежливо попеняли, что, дескать, не стоит быть таким любопытным и въедливым, что имея жену и детей, нужно больше думать о них, что наличие Центра в недрах Системы само по себе нонсенс, а значит - военная тайна. В общем, "вы меня понимаете..."

Вот так: государство на ладан дышит, а все продолжает темнить!

Уголовное дело заглохло само по себе. Не по причине того разговора. Просто все вокруг запахло дерьмом. И страна, и люди в этой стране учились жить заново. Например, его Танька. Из жалких процентов немецкой крови, что текла в ее ушлых жилах, она выжала невозможное: сначала уехала в Гамбург, вроде как, по гостевой визе, потом забрала детей, да там и осталась.

А кто б, не остался?! - "успокаивала" соседка.

Да, фрицы совсем с ума посходили: дали этой дуре квартиру и множество разных льгот. Живет теперь, в ус не дует, чувствует себя стопроцентной немкой - научилась считать деньги. Сортир у нее больше его квартиры, государство с детей пылинки сдувает.

Через год после отъезда Танька написала письмо, просила развода: прости, мол, Валера, но я очень хочу жить и очень устала бояться за тебя, за себя, за детей...

А этот невзрачный тип, что стращал его мертвым взглядом в кабинете у шефа, взял да и помер: выбросился из окна знаменитой высотки.

Максимейко услышал, как остановился автобус и сразу открыл глаза. В древнем "Икарусе" работали только одни двери. Это слегка облегчало задачу, ведь нужно было зафиксировать всех.

Пассажиры делились по признакам пола и разбегались по придорожным кустам. Последним вышел мужчина с длинной седой бородой. Именно мужчина, а не старик, разведчика не обманешь. Был он одет в ослепительно белый комбинезон, в руке держал небольшой чемоданчик.