Александр Борисов - Прыжок леопарда 2

- Ты, подруга, губищи-то не раскатывай! - подпрыгнула Лялька, - ишь ты, чего удумала!

- Ты что, мать? Окстись! - залепетала Вика.

- Смотри мне! Видишь, горе у мужика! Не по своей воле он здесь оказался, - строго вещала Лялька голосом школьной учительницы. Потом взглянула на Жорку и продолжила более ласково:

- Ты, Игорь, дальше рассказывай. Не обращай на нее внимания. Она у нас с прибабахом, книжек про любовь начиталась.

- Ну, женился, - неохотно продолжил Устинов, - переводом ушел в "Ленконцерт". Работал еще три года у разной горластой сволочи, а потом окончательно спился. Жена меня, естественно, бросила...

- Лечиться хоть пробовал? - тихо спросила Вика и испуганно замолчала.

Жорка вздохнул:

- Два раза лежал в ЛТП, если это так интересно. Честно скажу, воспоминания не самые светлые. Врач на прощанье сказал: "У вас, молодой человек, деменция головного мозга. Есть уже первые признаки. Скоро вам будет нечем думать. Хотите влачить растительное существование? - можете продолжать. Хотите остаться человеком? - меняйте свой образ жизни. Мой вам совет: перебирайтесь на юг, поближе к природе - подальше от собутыльников. Присмотрите квартиру. Жилье там намного дешевле, чем у нас, в Ленинграде".

- Что же мы тут сидим, чем занимаемся?! - всполошилась Лялька и вылила на пол остатки "Шампанского. - Поехали, мы сведем тебя с человеком, который решает любые проблемы. Викентий, махни Толяну!

- У стеклянных дверей, как будто из воздуха, материализовалась машина. Стояла, наверное, в пределах прямой видимости. Устинов это заметил и мысленно оценил: да, девочки еще те, все у них на широкую ногу! Полез было в карман, хотел расплатиться за столик, но куда там!

- Спрячь сейчас же! - искренне обиделась Лялька. - Чай к людям попал! Ты деньги для дела держи, они тебе еще пригодятся. Садись вон, рядом с водителем, да смотри: в этой машине не курят. Толян может обидеться, он с табаком завязал.

Из кафе, по служебному телефону, Лялька кому-то звонила. Потом утрясла с халдеем вопросы оплаты в кредит. Вышла повеселевшей. Хлопая дверью, подмигнула водителю:

- На базу, Толян, на базу!

С минуту ехали молча. Вика долго ерзала на сидении, не выдержала, спросила:

- Что такое деменция, она не заразна?

- Нет, - успокоил Жорка, - я листал медицинский словарь, тоже интересовался. Деменция - это приобретенное слабоумие, деградация личности, так сказать.

- На всякий случай сходи, проверься, - хмыкнула Лялька. - А я вот, хотела спросить: чем занимается администратор, зачем он вообще нужен?

Надо же, как запало, - удивился Устинов, - хоть подавайся в альфонсы! Нет, в Ленинграде на эту легенду так не клевало. А вслух пояснил:

- Артисты на сцене не работают в одиночку. У каждого свои музыканты, дирижер, операторы света и звука. Это самый минимальный набор. Всем нужно создать творческие условия. Если это гастроли - доставить в другой город. А значит, купить билеты, договориться с гостиницей, обеспечить питанием, суточными, командировочными, той же зарплатой. Есть еще целая куча нюансов. Один заболел - нужно срочно искать замену. Другой закапризничал: подавай ему поезд, он в самолетах летать боится. А третьему - вынь да положь представительский люкс, и чтобы не выше четвертого этажа.

- Короче, как наша Мамэлла, - подытожила Вика.

Человек, решающий любые проблемы, жил на окраине города в панельной пятиэтажке.

- Проходите, располагайтесь, - молвила дородная дама, открывшая дверь и отступила назад. Я сейчас позову мужа, он принимает ванну. Слово "ванну" произнесла с французским прононсом.

В квартире царил полумрак.

- Это и есть наша Мамэлла, - еле слышно шепнула Вика, дергая Устинова за рукав. - Осторожнее, в прихожей нет света. Нам сюда, в эту дверь.

- Эдуард, - доносилось оттуда, где было светло, - Эдуард, у нас гости.

Комната, в которой они оказались, меньше всего походила на офис. Бросалось в глаза трюмо с богатым набором косметики. На самом почетном месте стояли пустые банки, очень похожие на пивные, но с дырочками на крышке и броским названием "VIM". Это был импортный порошок для чистки сортиров. Телефон на журнальном столике, два кресла, диванчик для посетителей - вот, вкратце и вся обстановка. Все остальное пространство занимала кровать.

- Евдокия Никитична, вам помочь? - весело крикнула Лялька.

- Сидите, сидите! Я сейчас принесу кофе! - Голос Мамэллы звучал довольно приветливо. - Придется вам подождать. Супруг принимает ванну, а я без него ничего не решаю.

- Кто она? - тихо спросил Устинов, кивая на дверь.

- Бандерша, - смеясь, пояснила Вика, - наш с Лялькой администратор, между прочим, хорошая тетка.

Евдокии Никитичне давно уже стукнуло сорок и это по самым скромным подсчетам. Все в ее облике было большое: нос, губы, глаза, даже рост и размер тапочек. Шикарный халат с золотыми драконами скрывал остальные прелести.

Кресло жалобно скрипнуло. Она, не стесняясь, закинула ногу за ногу, обеспечив дальнейший обзор. "Колотухи" были что надо, как у Славки Давыдкина - центрфорварда Саранского "Спартака".

Смазливый мальчишка от силы лет восемнадцати, занес и расставил чашки с дымящимся кофе.

- Присядь, дорогой, - мягко сказала Мамэлла, - знакомьтесь: это мой муж.

Устинов назвал себя.

- Ну, как же, наслышаны. Говорят, вы работали у этого мафиози, я имею в виду Кобзона.

- Какой же он мафиози? - удивленно спросил Жорка, - были б все люди такими, как Иосиф Давидович, мы бы давно коммунизм в каждой семье построили.

Мамэлла поджала губы. Она, видимо, не любила, когда ей перечат.

- Откуда ж тогда деньжищи? Вы, Игорь, конечно, меня извините, на какие такие шиши он целую сеть аптек в Краснодаре открыл?

Устинов глотал воздух. Делал вид, что "завелся".

- Откуда деньжищи? - да оттуда, откуда и у меня: пахал человек, как проклятый, пашет и будет пахать! И как только сердце выдерживает? - по восемь концертов на-гора выдает. Другие от силы три, ну, иногда четыре. А какие концерты! Это вам не какая-нибудь группа "Мираж": выйдут, задницами покрутят, рты под "фанеру" пораскрывают, и кода! Гони, бабушка, бабки! Четыре состава кормятся от одной фонограммы. А Кобзон вживую поет, под живую, натуральную музыку.

- А что он вообще из себя представляет?

Когда человек "в запале", он всегда говорит правду - нет времени для фантазий. Мамэлла Устинову безоговорочно верила. Судя по ее взгляду, в последнем вопросе сквозило женское любопытство.

- Ну, мужик он конечно запойный, когда не в работе. Забухает - не перепьешь. Но голову не теряет. Если для дела надо - бросает мгновенно. Я, например, уменьшаю дозу, постепенно выхожу из "пике" - работа такая, что позволяет. А он сразу прыгает в ванну и там "отмокает". Часами сидит: то в холодной воде - то в горячей. Выходит почти как огурчик - хоть сразу на сцену. Зато на гастролях - сухой закон. Не для всех - для него одного. Программа идет за программой: с утра и почти до полуночи. Если из зала просят - он выходит на "бис", никому не отказывает. Такие нагрузки не каждый выдерживает.