Александр Борисов - Прыжок леопарда 2

Абу-Аббас был не стар, но по сравнению с теми, кого он привел, выглядел аксакалом. Рядом с ним находились дети: один пацан пацаном, другой чуть постарше. В камуфляжах зимней расцветки и, естественно, с автоматами, оба смотрелись по- взрослому. Кто они есть такие, я до конца не понял, но явно не лесники. Случайных прохожих тут не бывает: самолет "с вещами" - сам по себе очень богатый приз. А тем более - в голодное смутное время. На такую добычу может запасть кто угодно: и люди с соседней горы, запустившие "Стингер", и обычные мародеры. Их много сейчас развелось по окрестным аулам.

- Никита, - мысленно прошептал я, - ты слышишь меня, Никита?

- Кажется, слышу, - неуверенно отозвался спецназовец.

- Ты можешь не говорить. Ты думай, мысленно формулируй все, что хочешь мне сообщить. В любом случае, я пойму.

Он понял, кивнул.

- Где же были твои глаза, товарищ гвардии капитан? - задал я провокационный вопрос, доподлинно зная, что в Никите, капля за каплей просыпается вода, господарь, предводитель.

И точно: волчьи глаза спецназовца сверкнули огнем:

- Да пошел ка ты на ...! - рявкнул он вслух.

- Что ты сказал?! - взвился Абу-Аббас, инстинктивно хватаясь за нож. - Это ты у меня пойдешь... с порватым очком!

Он выпустил из виду меня, и свой автомат. За такие ошибки наказывают. Секунду спустя, аксакал лежал на земле с переломанным позвоночником. Остальных порешил Никита: жестоко и быстро, по варварски, обычным куском железа. Когда я обернулся, все уже было кончено: у одного из мальчишек была перерублена шея, у другого - раскроен череп.

М-да, вот так я бы не смог. Поэтому испытал двоякое чувство. Мне было жаль пацанов. Их неокрепшие души кричали от ужаса. А с другой стороны, что оставалось делать? Люди сами решают свою судьбу, взяв в руки оружие. Они помыкали слабыми, считая, что в этом сила.

Все случилось настолько быстро, что никто ничего не услышал. По вершине горы бродило много людей с оружием. Но все они были сравнительно далеко: аксакал приказал им прочесывать лес, взять живыми всех четырех гяуров. Он откуда-то знал, что летчиков в экипаже ровно четыре. Интересно, откуда? Я порылся и в его исчезающей памяти, но везде нарывался на смирение и молитву. Поистине, этот воинствующий мулла был плотно настроен на встречу с Аллахом. Надо же, а с виду большой матершинник!

Пока я переживал, спецназовец разбирался с нашим трофейным оружием: три автомата и нож - стреляющий нож разведчика бельгийского образца, с мощной пружиной. Лезвие доводилось методом полировки, было прозрачным и чистым. Оно завораживало: где-то внутри металла то вспыхивало, то угасало голубоватое пламя.

- Что это с тобой?

Я вздрогнул, непонимающе обернулся.

- Что, говорю с тобой? - Никита прикрыл ладонью глаза и отступил на шаг.

- Не понял? - обеспокоился я.

- Зеркала нет, посмотри хотя бы на руки.

Я поднял к глазам ладонь и тоже отпрянул. Глянул чуть выше: под разодранной в клочья рубахой темнела плотная масса, имеющая форму руки. Масса слабо пульсировала, плавно меняла цвет от черного - к темно-бордовому. По поверхности этого нечто, как внезапная нервная дрожь, пробегали зигзаги и волны светло-зеленого цвета.

Уникальная все-таки штука - человеческий мозг! Он способен запоминать прошлое свое состояние и устойчиво в него возвращаться. Потеряв контроль над собой, я опять стал огненным шаром - сгустком обедненной энергии, заполнившим человеческое обличье. Мощность, конечно, была далеко не убойной. И яркость не та, даже штаны и рубаха не загорелись.

Да, надо принимать срочные меры. Обратная трансформация - это уже проще. Кем я был, собою, Салманом, Абу-Аббасом?

- Так это все, значит, ты? И здесь, и тогда в самолете? - мрачно подумал Никита, мысленно обращаясь ко мне.

Я постепенно вернулся в привычное земное обличье и смог даже кивнуть.

- Ты запросто убиваешь. Зачем же позволил тем двум из команды Салмана так просто уйти? - спросил он уже вслух, имея в виду Аслана и Мимино.

- Просто?! - чуть не подпрыгнул я. - Ничего в этом мире не совершается просто! Может быть, ты считаешь, что твое возвращение к жизни после прыжка с нераскрывшимся парашютом - самое обычное дело? Или тот, кто чудесным образом возродился из тлена, чтобы вместить твою суть - это тоже... научно обоснованный факт?

- Откуда ты знаешь?! - изумился Никита, едва шевеля отвисающей челюстью.

Пришлось прочитать ему короткую лекцию о яви и прави, о вечной борьбе двух начал, о ценности каждой человеческой жизни, об эволюции, как о цепочке усложняющихся предназначений.

Спецназовец скис.

- Короче, - сказал он, зевая, - это длинно и скучно, а время не ждет.

- Время стирает лишь тех, кто им обречен. Метелят, бывает, толпой мужика на базаре, а ему хоть бы хны. С утра, глядишь, побежал за похмелкой. А кого-то случайно толкнули на автобусной остановке, он как-то неловко ударился головой о бордюр - и кранты.

- Бывает и так, - согласился Никита, - помнится, отец говорил, что есть на земле хранители времени. Они сверяют часы над явленным миром. А я ему не поверил, думал, это красивая сказка. А вот теперь верю. Потому, что не смог проследить за твоими ударами. Ты, наверное, будешь один из них?

- Отец? - изумился я, - ты ж безотцовщина?!

- Ты мне зубы не заговаривай! - Никита сверкнул глазами и сжал кулаки. - Ишь, василиск! Все ему что да как!.. Вот с места не тронусь, пока не услышу ответ, похожий на правду!

Я добился, чего хотел: со мной говорил человек из далекого прошлого, который очень не любит, чтобы ему перечили.

Пришлось отвечать.

- Твой отец не соврал. Это действительно так. Только не "хранители времени", а хранители древнего знания. Вот почему моя фотография лежит у тебя в кармане.

Никита смутился:

- Но здесь говорится, что ты убивал невинных людей.

Я кивнул на Абу-Аббаса, потом на его подручных:

- Эти люди тоже невинны. Они никого не убили, ничего не украли. Хотели, но не успели.

- Написать можно все что угодно, - согласился спецназовец.

- В приказе, который сейчас про тебя сочиняют, на этот момент сказано, что ты - впечатлительная натура и должности не соответствуешь...

- Надо же, не забыл! - Никита нахмурился, помрачнел, - не забыл про меня Николай Николаевич в суете государственной службы. Не забыл, мать его так!

От окраины леса к нам уже шли люди с оружием. Шли небрежно, как вечные победители, сознающие свою силу. Их было чуть больше десятка, если не считать летунов. Эх, жаль, далеко не ушли, опять не повезло мужикам! Да, похоже, на нашей поляне снова становится многолюдно.

- Во! - встрепенулся Никита. Он, как ему показалось, набрел на удачную мысль. - Отец еще говорил, что хранители времени могут предсказывать будущее. А ты? Ты можешь сказать, чем все это закончится?