Алекс Орлов - Острова

– Тебе просто повезло с окружением, твой командир не пьет, сержант Шойбле тоже ни в одном глазу.

– Наш командир роты очень даже употреблял, сэр.

– Правда?

– Правда.

– И что, сильно?

– Как пил, я почти не видел, он в основном по делу выпивал и в одиночку.

– Это по какому же делу?

– Ну, например, окружили наших, а выхода никакого нету. Одну группу шлем, не пробились, вторую – то же самое. Капитан сам в бой ходит, но арконы все подтаскивают и подтаскивают усиление. Вот тогда он начинает пить – от бессилия.

– Хороший, видать, человек, – с чувством произнес Веллингтон и дохнул на Джека многослойным перегаром.

– Хороший, но вот с алкоголем были проблемы…

– Ты учи, давай, навигацию, открой учебный файл и поинтересуйся.

– Мне не хочется, сэр, неинтересно.

– Учиться не всегда интересно, парень, но иногда необходимо. Вот я учился и…

– Стали пить, – не удержался от подковырки Джек.

Полковник разочарованно покачал головой и, отбросив фляжку, полез в брючный карман за следующей.

Потеряв в какой-то момент равновесие, Веллингтон свалился со стула и крепко приложился лбом об пол. Джек даже оцепенел от неожиданности, а потом хотел броситься к полковнику на помощь, но тот резко поднялся, одернул китель и, потерев ладонью лоб, сказал:

– Вот, блин, оказия какая. Даже удивительно…

– Удивительно, что лоб не разбили, сэр?

– Удивительно, что пузырек не гокнул.

Полковник ощупал брючный карман и вытащил сбереженную фляжку.

– У вас же таких в багаже еще сотни две, – напомнил Джек.

– Что ты понимаешь, мальчишка? – пробурчал полковник, снова садясь на стул и сворачивая пробку. – Здесь выпивки достать негде, а значит…

Он сделал глоток и с облегчением перевел дух.

– Значит, каждый пузырек на учете. Ты даже не представляешь, что может случиться, если выпивка закончится.

– Что же?

– Полковник Веллингтон будет дико страдать, выжрет все моющие средства и технические жидкости на борту, а потом…

– До этого не дойдет, сэр, мы вышвырнем вас за борт, чтобы сберечь транспорт, – совершенно серьезно заметил Джек.

Полковник уставился на него тяжелым взглядом, пытаясь понять, смеется над ним этот мальчишка капрал или нет? По всему выходило, что не смеялся.

– А, ну и правильно, – махнул он рукой. – В боевой обстановке нужно руководствоваться объективной оценкой, а не какими-то там привязанностями.

– К кому привязанностями? – поинтересовался Джек.

– Ну… мы же команда, правильно? Между нами есть какой-то стержень, правильно?

– Сэр, вы все время пьете и находитесь вне нашей команды.

– Я руководитель экспедиции, я единственный, кто знает, куда мы идем.

– И куда же мы идем?

– Мы идем на Лимбулу, сынок, я сам выбрал эту планету, потому что бывал там и смогу как-то сориентироваться, пока вы не выбросили меня за борт.

– А что мы будем делать дальше?

– Дальше? Дальше, сынок, мы прорастем на Лимбуле корнями, я бы порекомендовал материк Ганбего, где самый лучший климат, а затем пошлем сигнал нашим товарищам, точнее начальству, что мы живы-здоровы и готовы принять десант для, так сказать, перегруппировки и нового удара по Бронвею…

– По планете, до которой мы не добрались, – догадался Джек.

– Вот именно.

– Ну и почему от нас это скрывали? Почему такая глупая секретность?

– Это не секретность, парень, это просто пренебрежение. Просто нижних чинов в эти игры генералов решили не посвящать. Ну зачем им? Вот ты теперь знаешь конечный пункт следования десанта, который не состоялся. И что?

Джек ответить не смог. Ну действительно, вот он узнал название планеты и что?

– Но ведь есть эмоциональный фактор, сэр, есть ощущение сопричастности. Чувство локтя, ощущение единого организма, одной команды.

– Ты не психолог, часом? – остановил его Веллингтон, сделав большой глоток из фляжки.

– Вряд ли, сэр, я и школы-то нормальной не окончил.

– Ну, это хорошо, значит, мне показалось, очень уж я не люблю этих «психологов закрытого помещения»…

– А что это означает?

– Были такие специалисты, которых ставили в команду, чтобы они там поддерживали климат взаимной терпимости.

– И что, поддерживали?

– Ой, не то слово…

Веллингтон отбросил пустую фляжку и достал новую. Джек уже перестал удивляться тому, сколько фляжек в своем мундире мог скрывать полковник Веллингтон.

– А в один прекрасный момент один такой деятель потребовал, чтобы команда уничтожила нашего любимца – пса Альфуса.

– Но почему?

– Он не объяснил, он сказал, что сейчас мы все равно ничего не поймем, но его психологические выкладки говорят о том, что в будущем Альфус может стать ядром раздора, из-за которого на корабле случится бунт, и мы свернем к пиратскому порту в Ливразии, чтобы взять груз наркотиков для доставки в Гимфорт.

– Длинновато как-то для предсказания.

– Вот! И ты это заметил, а психолог ничуть не сомневался. Удавите, говорит, псину и будете счастливы.

– И как вы поступили?

– Мы его просто послали и запретили появляться в кают-компании, когда обедает команда.

– А он?

– Он через неделю выдал новое предписание – больше занятий сексом. Экипаж психически неуравновешен из-за сексуальной нереализованности.

– О… А с кем секс?

– В том то и дело, что женщин на борту не было. А этот парень стал всем под подушки раскладывать презервативы, представляешь?

– Не очень. Вы сбросили его за борт?

– Почти. Мы «забыли» его в заправочном порту, объявили другой срок отправки.

После дежурства Джек передал смену Хиршу, который пришел в компанию Веллингтона, никому свою смену не передававшего.

– Сейчас, лейтенант, я расскажу тебе, как мы будем действовать в дальнейшем, – успел услышать Джек, перед тем как закрыл дверь в рубку. Теперь этот кошмар по имени Веллингтон был на плечах Тедди, а он мог отправиться на камбуз и насладиться долгожданным ужином, хотя еда здесь здорово отличалась от той, к которой они привыкли.

И если Джек с Хиршем с такой подменой вынужденно смирились, Шойбле часами пропадал на камбузе, надеясь изменить хоть что-то, однако у него не получалось – блоки, в которых вырабатывалась пища, имели очень четкую программу на двести сорок три блюда, которые они вырабатывали всего из четырех видов таблеток – синей, красной, желтой и какой-то бурой.

Джек совершенно не удивился, встретив на камбузе Шойбле. Лицо сержанта было напряжено, все пространство вокруг него занимали картриджи с готовыми блюдами, однако он раз за разом продолжал нажимать кнопки и бить кулаком по панели регистратора.

– Ну и что ты тут устроил? – спросил Джек, замечая череду из восьми одинаковых блюд картофеля с говяжьей отбивной и листом салата.