Андрей Мартьянов - Сборник Войти в бездну

— Это, наверное, сломанная планета, — хмыкнул я. — Есть планеты нормальные, вроде Земли или Афродиты, а есть испорченные. Гермес — сломался. Механизм действует не так, как положено.

— Очень умно, — поморщился доктор. — Сейчас мы договоримся до того, что наши таинственные Чужаки “сломали” Гермес намеренно… Представим такую картину: сидят зеленые человечки и портят планету!

Мы обменялись взглядами и расхохотались в голос.

В Бланьяке нас ожидал сюрприз, да такой, что Веня аж подпрыгнул на сиденье джипа. Возле нашего корабля стоял “Фельдмаршал Роммель” — ни дать ни взять, кот и котенок, усевшиеся рядышком. Со стороны американского временного лагеря замечались взблески линз биноклей.

“Роммель”, похоже, держал осаду. Вокруг небольшого рейдера союзники выставили оцепление солдат аэродромной службы и подогнали двух “Тигров”, угрожающе развернувших орудийные башни в сторону нежданного гостя. Я издали заметил Сигурда и Коленьку, увлеченно препирающихся с майором Люфтваффе — конечно же, это начальник службы внутренней безопасности Бланьяка! Отлично его понимаю: прилетело незнамо что, опознавательные знаки неизвестны, регистрации в Центре Транспортного Контроля нет и не было, приземлилось судно в закрытой военной зоне, нарушив все мыслимые правила… Удивляюсь, как тевтоны сразу не начали стрелять!

— Придется разбираться, — сказал я доктору. — Причем не мне, а вам лично. У кого тут исключительные полномочия от адмирала Бибирева?

— Полномочия полномочиями, а без дурацкой карточки на аэродром союзники меня не пустили, — мстительно проворчал Гильгоф. — Тормозите, пошли выручать Лолиту!

— Вот! — провозгласил Крылов, едва нас завидев, и эпическим жестом указал на “Роммеля”. — Мы битых полчаса говорим, что это наш корабль! Не верят!

— Помолчи. — Я посмотрел на Коленьку с осуждением. Формально он занимался откровенной уголовщиной — препятствовал офицеру ВВС Германии выполнять непосредственные служебные обязанности. На месте редкостно терпеливого господина майора я бы давно сдал скандалиста полевой жандармерии. Сигурд был при погонах и мог считаться лицом отчасти официальным, но Крылов-то куда полез? С каких пор статские валенки получили право спорить с людьми военными и при исполнении, я вас спрашиваю?

— Можно вас на минуточку? — Гильгоф нежно взял майора под локоток, лучезарно улыбнулся и отвел крайне недовольного офицера в сторону. Потом оба отправились на борт “Франца”, скорее всего связываться по линии Планка с командованием на “Кронштадте”.

Появились через десять минут — герр майор выглядел умиротворенно, Веня щебетал как соловей, извинялся и уверял, что инцидент исчерпан. Оцепление мигом сняли, “Тигры” отбыли к воротам базы — если танк вообще может выглядеть разочарованно, то у обоих хищных железных зверьков сейчас был именно такой вид.

— Визит нежданный, но необходимый. — Как только разошлись лепестки внешнего шлюза, Лолита спрыгнула вниз, не дожидаясь, пока “Роммель” выдвинет трап. — Рада всех видеть! Привет, Сигурд, как жизнь?

— Жизнь идет, спасибо.

— Отлично выглядите, капитан. — Прелестная дочка Удава, как и несколько месяцев назад, фамильярно чмокнула меня в щеку. — Загорели под гермесским солнышком, чуток поправились… Я, конечно, подняла переполох, не предполагала, что здесь настолько строго!

— Бланьяк — режимный объект, — напомнил я. — Познакомься, это Николай Крылов, работает вместе с доктором.

— Очень рада, — мимолетно кивнула Лолита, не обратив внимания на слишком уж откровенный взгляд Коленьки. Лола, как и всегда, выглядела даже не на пять, а на шесть баллов. — Если официальная часть закончена, давайте займемся делом. Доктор, события чрезвычайные, из-за ерунды я не стала бы вас беспокоить.

— Поднимемся на борт “Франца”, зачем говорить на улице? — предложил Вениамин Борисович. — Вы… Вы что, нашли Чужаков?

— Хуже. Гораздо хуже! Вчера стало более или менее понятно, как пользоваться Дорогами, мы рискнули…

— И что?

— Обитаемая планета. Понимаете? Точнее… Она была обитаемой.

— Искусственных источников электромагнитного и микроволнового излучения не обнаружено, спутников и космических кораблей на орбите нет, — повествовала Лолита, кивая на монитор плазменного проектора — “Роммель” транслировал запись направленным лучом. — Мы вышли в космос, запустили систему навигации, ИР попытался определить координаты но рисунку созвездий и сигналам от известных нам пульсаров.

— Результаты? — напряженно спросил доктор.

— Есть результаты, не беспокойтесь… Это Восемнадцатая Скорпиона, номер в каталоге — HD-143233, расстояние до Солнечной системы — сорок шесть световых без какой-то мелочи. Звезда практически аналогична солнцу, тот же спектральный класс G2, светимость, масса, возраст — считайте, почти точная копия… Ясное дело, человек этот мир никогда не посещал и не мог посетить по вполне понятным причинам. Скажу больше, мы не обнаружили ни единой точки входа в радиусе десяти астроединиц. Возможно, каналы Лабиринта вообще не ведут к этой звезде — пришлось бы добираться на субсветовых судах!

— Давайте по порядку, — скомандовал Гильгоф. — Как вы там очутились?

— Дорога — это своеобразная точка входа в Лабиринт, — убежденно сказала Лолита. — Точнее, множество точек, находящихся вдоль одной оси. Не требуется никакого ускорения, спин-поля, защищенных кораблей — путешествуй себе пешочком из системы в систему! Технология переброски нам непонятна, для этого требуется море энергии, но где находятся ее источники — непонятно…

— Когда мы проезжали по Дороге в июне, никаких аномалий замечено не было, — встрял Крылов. — Обычные каменные плиты, Лес этот отвратительный…

— Плиты — отнюдь не каменные, — заявила Лола. — Мы провели анализ вещества. Кремний, силикаты, очень много металлов — вплоть до урана. Неизвестный до сих пор искусственный материал, крепче любой брони. Дорога тянется на девяносто два километра, точки входа предположительно располагаются через равный промежуток в восемьсот метров — зарегистрировано локальное снижение силы тяжести на четыре-пять процентов от нормы Гермеса. Мы проникли только в первую северную точку, и то случайно, с остальными придется работать дальше!

— Выходит, одна Дорога способна вывести сразу к ста пятнадцати мирам? — присвистнул доктор. — Восемь Дорог Гермеса, перемножаем… Это что же получается? Чужаки могут запросто посетить девятьсот двадцать звездных систем? И сразу возникает аллюзия на протяженность Дороги — девяносто два, девятьсот двадцать… Николай, а у вас теперь девятьсот двадцать хромосом! Ну знаете ли! Вызывает благоговейный ужас!