Евгений Прошкин - Новая Зона. Контур боли

Обхватив руками голову, Гарин принялся раскачиваться вперед-назад.

— Дай-ка мне это. — Полковник неуверенно протянул руку к «венцу», но Олег, резко дернув головой, вцепился зубами в его перчатку. Если бы Михаил не потерял два пальца еще в Припяти, это случилось бы прямо сейчас.

— Да ты рехнулся! — рявкнул Столяров и ударил по тормозам, одновременно выкручивая баранку левой рукой.

Гарин стукнулся головой о стенку кабины над окном и оставил перчатку в покое.

— Она светит! — закричал он. — Ты что, не видишь, как она светит!

— Кто «она»?

Олег нащупал дверную ручку и вывалился из кабины раньше, чем Михаил успел до него дотянуться.

— Эй! Куда пошел?

По закону подлости замок ремня безопасности заклинило. Борясь с ним, полковник наклонился вправо и вдруг увидел за распахнутой дверью Шуховскую башню. Она была высоченной и напоминала не столько Эйфелеву башню в Париже, сколько перевернутую плетеную корзину для мусора.

— Откуда?.. — пробормотал Столяров. — Тебя же только что здесь не было.

Действительно, из-за того, что башня до последнего скрывалась за домами и деревьями, складывалось впечатление, будто она возникла из ниоткуда.

За то время, что Михаил выбирался из машины, Олег не успел уйти далеко. Строго говоря, он не шел, а полз на четвереньках, причем на локтях, поскольку его ладони были все так же прижаты к артефакту.

— Погасите свет! — услышал полковник. — Вырубите свет, мать вашу, я же ослепну!

Столяров наклонился к Гарину и решительным движением сорвал с его головы «венец». Олег поднял на него изумленные глаза, зашевелил губами в бесплодной попытке что-то сказать, затем повалился на бок и обмяк.

— Добро пожаловать на борт нашего бронепоезда, заправка ураном окончена, отдать швартовы… — судорожно пробормотал Столяров, скидывая Олега с плеча на сиденье.

— Ты бредишь, полковник! — заявил Гарин, не открывая глаз, и так же внятно добавил: — Продуть первую ступень! Экипажу подлодки пристегнуть ремни!

— С тобой и правда спятишь… — Михаил уже обогнул широкую морду «фольксвагена», но вернулся к правой двери и кое-как застегнул Олегу ремень безопасности. — Дурака послушаешь — сам дураком станешь…

Продолжая что-то озабоченно бормотать, полковник снова добежал до водительского места и прыгнул за руль. Дурные предчувствия овладели им сразу, как только Олега «заклинило». С товарищем это случалось и раньше, иногда без всякого повода, но сейчас у Михаила появилось стойкое ожидание беды. Столяров прижал педаль газа, и «фольксваген» сорвался с места.

Машина перескочила через раскрошенный бордюр и, взрывая колесами почву, пересекла узкий газон. Михаил гнал инкассаторский броневик по сквозному двору к какой-то улочке на другой стороне. На выезде у мусорных баков стояла стопка черных деревянных ящиков — Столяров не успел вырулить и снес штабель бампером. Кажется, в ящиках лежали помидоры, не исключено — еще с прошлого года. В салоне остро запахло уксусом, и Михаил почему-то подумал о пельменях.

— Совсем, совсем дурак стал… — прошипел он, включая «дворники».

Олег на грохот разлетевшихся ящиков реагировал странно: открыл глаза, похлопал ресницами, словно филин, и торжественно произнес:

— У того, кто убегает, сто дорог. У того, кто догоняет, только одна.

Столяров тревожно посмотрел на друга. Взгляд Гарина был кристально ясным, но полковник не сомневался, что Олег по-прежнему находится в глубоком трансе. Такой странный обморок с ним, пожалуй, случился впервые. Михаил опасался, что товарищ балансирует между жизнью и смертью, хотя явных признаков этого не было. Непосвященный наблюдатель мог бы решить, что Гарин попросту надышался клея, но Столяров знал Олега слишком хорошо и понимал, что дело неладно.

Когда полковник обнаружил, что сзади их нагоняет черный «хаммер», он ни капли не удивился. Лишь буркнул, обращаясь к Гарину:

— Вещие Олеги в роду были? Знаю, что были, можешь не отвечать.

Олег молча кивнул и снова закрыл глаза, но голову продолжал держать ровно, как будто он видел сквозь веки.

— Значит, сто дорог, говоришь? — задумчиво протянул Столяров. — Это ты хорошо бредишь, брат, в правильную сторону… — Он резко вывернул руль и выскочил на боковую улицу.

Несколько секунд дорога позади оставалась пустой, потом «хаммер» достиг перекрестка и свернул вслед за «фольксвагеном». Михаил и не рассчитывал, что большой черный джип в зеркале — это всего лишь совпадение. Машина с преследователями недвусмысленно приближалась, и Столяров снова повернул наугад, пообещав себе, что он сделал это в последний раз. Петлять по узким проулкам в незнакомом городе было чистым безумием, а этого полковник не любил. Однако ему требовалось немного времени, чтобы сориентироваться, да и просто собраться с мыслями.

Столяров миновал продуктовый магазин, потом маленький садик, затем шеренгу облупленных зеленых гаражей и наконец вылетел на Ленинский проспект. Чуть не сбив стеклянную палатку с вывеской «Цветы» на углу, Михаил рванул руль вправо и погнал в сторону центра.

— У того, кто догоняет, дорога только одна… — повторил Гарин свою туманную фразу.

Как показалось Михаилу, на этот раз Олег бормотал с явным одобрением. Полковник покосился на товарища — тот вряд ли мог адекватно оценивать происходящее, но тем не менее он как будто понял задумку Столярова. Хотя, если откровенно, именно Олег ее и подсказал.

— По-другому нам хвост не стряхнуть, — произнес Михаил как бы для самого себя, но в надежде, что Гарин его все-таки слышит. — Была бы у нас тачка без брони, тогда еще можно было бы…

В этот момент по задней двери инкассаторского «фольксвагена» пробарабанила длинная очередь, и полковник тем же тоном закончил:

— …тогда бы нам точно капец настал.

Справа пронеслось здание Госстандарта, построенное в позднесоветском стиле «стекло и алюминий — это дешево». За ним пролетел огромный билборд с рекламой крема для омоложения. Бумага давно вспучилась от влаги, и лицо фотомодели покрылось огромными волдырями. На противоположной стороне был расположен больничный комплекс из нескольких дореволюционных корпусов с общим сквером за низкой оградой. На Ленинском проспекте, так и не переименованном, словно собрались все времена и эпохи, которые переживал город, — собрались вместе, чтобы превратиться в Зону и сгинуть навсегда.

— Семь бед — один ответ, — неизвестно к чему брякнул Гарин.

Михаил вновь посмотрел на спутника, по-прежнему не понимая, в каком тот находится состоянии.

— Олег? — нерешительно позвал Столяров. — Ты меня слышишь? Или ты… мысли мои читаешь, засранец?! Ты вообще здесь или где?