Гордон Диксон - Солдат, не спрашивай

Гигантская туша межзвездного корабля наконец прочно обосновалась на бетонном поле. До него было ярдов двести. Из нижней части корабля на землю опустился трап, похожий на металлическую ногу, и началась высадка пассажиров. Среди них полицейские сразу заметили того, кого поджидали.

— Ну и верзила, — пробормотал Бриган с благоразумием человека, дело которого — сторона, когда они двинулись навстречу.

— Да все эти профессиональные вояки с Дорсая — здоровенные парни, — ответил Тайберн немного раздраженно и поежился под очередным порывом холодного ветра. — Они там специально таких выращивают.

— Знал, что они крупные ребята, — заметил Бриган, — но чтобы настолько…

До первой партии пассажиров, среди которых был и нужный им человек, оставалось совсем немного. Тайберн и Бриган двинулись прямо к нему. Теперь, даже несмотря на мокрый снег, были ясно различимы черты его смуглого, невозмутимого лица, высящегося над головами окружавших его остальных пассажиров. Благодаря превосходной выправке даже цивильное платье казалось на нем военной формой. Тайберну раньше тоже доводилось видеть профессиональных солдат с Дорсая, и их трудно было с кем-либо спутать. Но этот человек был своего рода воплощением дорсайского духа.

Он был одним из двух братьев-близнецов. Только сейчас Тайберн вспомнил, что он читал об этом в досье полицейского управления. Звали их Ян и Кенси, и происходили они из семейства Грэймов, живущего в округе Форали на Дорсае. В материалах досье было особо отмечено, что большая часть привлекательных черт досталась Кенси, в то время как его брат Ян получил в наследство двойную порцию мрачности и необщительности.

Глядя на приближающегося к ним человека, Тайберн уже не сомневался в том, что в досье излагалась чистая правда. Ему, продрогшему до костей и с ног до головы залепленному мокрым снегом, на мгновение вдруг даже вспомнилось услышанное однажды мнение, что если бы все рожденные на Дорсае солдаты вдруг собрались на своем небольшом каменистом шарике и бросили вызов всей человеческой расе, то остальные пятнадцать миров, даже объединив силы, не имели бы ни малейшего шанса выстоять против них. В свое время Тайберну это показалось смешным. Сейчас, глядя на Яна, он уже не находил в этом высказывании ничего смешного. Такие, как Ян, похоже, и жили на свете совсем не для того, для чего жили обычные люди, — и умирали совсем за другое.

Тайберн отогнал от себя эти мысли. Этот человек — строго напомнил он себе — был просто профессиональным военным, и точка.

Ян уже почти поравнялся с ними. Полицейские двинулись через толпу, чтобы перехватить его.

— Командант Ян Грэйм? — спросил Бриган. — Я — Кай Бриган, офицер полиции космопорта. А это лейтенант Уолтер Тайберн из Управления полиции Манхэттенского комплекса. Не могли бы вы уделить нам несколько минут?

Ян Грэйм почти равнодушно кивнул. Он выбрался из толпы и двинулся рядом с полицейскими, для которых неторопливая поступь его длинных ног задавала темп, больше похожий на спортивную ходьбу. Они направились совсем не в ту сторону, что остальные пассажиры, и прошли через металлическую дверь в торце здания космопорта, украшенную надписью «Посторонним вход воспрещен». Оказавшись внутри здания, они на лифте поднялись на самый верхний этаж и в конце концов устроились в одном из кабинетов с письменным столом и тремя креслами.

По пути Ян не произнес ни слова. И теперь он сидел в кресле, с тем же равнодушным терпением глядя на Тайберна, усевшегося за стол, и на Бригана, расположившегося справа от стола спиной к стене. Тайберн снова поймал себя на том, что с восхищением разглядывает человека, сидящего напротив него. Только на сей раз его восхитили не черты невозмутимого лица, а крупные, сильные руки мужчины, свободно лежавшие на подлокотниках кресла. Сделав над собой усилие, он все же оторвал взгляд от этих рук.

— Итак, командант, — сказал он, наконец заставив себя поднять глаза на смуглое спокойное лицо, — насколько нам известно, вы прибыли на Землю, чтобы нанести визит одному человеку.

— Ближайшему родственнику одного из моих офицеров.

Теперь, когда Ян наконец заговорил, его голос казался чуть ли не мягким. Это был спокойный, глубокий, но какой-то чересчур ровный голос человека, как будто давным-давно забывшего, что такое гнев или угрозы. Вот только есть в нем что-то печальное, подумал Тайберн.

— Уж не Джеймсу ли Кенебаку? — поинтересовался Тайберн.

— Именно, — подтвердил Ян. — Его младший брат, Брайан Кенебак, был моим подчиненным во время последней кампании на Фрайлянде. Три месяца назад его не стало.

— А что, — спросил Тайберн, — вы всегда наносите визиты родственникам своих погибших офицеров?

— По возможности да. Только они, как правило, гибнут в боях.

— Понятно, — сказал Тайберн. Кресло, в котором он сидел, вдруг показалось ему жестким и неудобным. Он попытался усесться поудобнее, — Скажите, командант, а вы, случаем, не вооружены?

Ян даже не улыбнулся.

— Нет, — ответил он.

— Конечно, конечно, — смущенно пробормотал Тайберн. — Да, в сущности, это и не важно, — Его взгляд снова, вопреки его воле, оказался прикован к крупным, расслабленно лежащим на подлокотниках кресла рукам. — Ведь… ваши конечности сами по себе — смертельное оружие. А вам известно, что здесь у нас все профессиональные каратисты и боксеры обязаны вставать на учет?

Ян кивнул.

— Так, — произнес Тайберн. Он нервно облизнул губы и сам на себя за это рассердился. Черт бы побрал это проклятое начальство, вдруг с яростью подумал он. Почему я должен вот так сейчас сидеть здесь и разыгрывать из себя перед этим человеком полного идиота? Какое мне дело до всех связей и миллионов этого Кенебака?!

— Ладно, командант, послушайте, — сурово заговорил он, наклонясь вперед. — Насчет вас было получено сообщение от полиции Северного Фрайлянда. Они предполагают, что вы считаете Кенебака — Джеймса Кенебака — виновником гибели его брата, Брайана.

Ян по-прежнему сидел и молча смотрел на него.

— Итак, — продолжал Тайберн, — что вы на это скажете?

— Командир отряда, Брайан Кенебак, — спокойно ответил Ян, — со своим отрядом из тридцати шести человек в нарушение приказа проник в расположение противника глубже, чем следовало. Отряд попал в окружение и был практически полностью уничтожен. Вернуться к своим удалось только Кенебаку и еще четверым его людям. За это в соответствии с кодексом наемников он был отдан под трибунал по обвинению в преднамеренном превышении своих полномочий в условиях боевой обстановки. Те четверо, что вернулись с ним, дали показания против него, и я приказал его расстрелять.

Ян замолчал. Голос его на протяжении всего рассказа оставался совершенно ровным, но в его тоне звучала такая непреклонность, что, после того как он умолк, возникла пауза. Тайберн и Бриган продолжали смотреть на него будто в трансе. И только когда тишина начала эхом отдаваться в ушах Тайберна, он вновь пришел в себя.