Алексей Ядов - Инферналь Мерценариус

Она глянула на меня и зазывно улыбнулась…

Ну, нет уж – мне хватало обычных суккуб…

Но следует признать, странные, чуть светящиеся пластины на спине, таинственная красота…

Измененная была красива.

Только от нее веяло смертью, именно потому подобные ей живут обособленными группами или вообще одни, прямо в Хаосе. Представляете, занимаетесь любовью, а от любовника вдруг эманации Смерти?

Холод и одиночество. Вот что это такое.

Я вернулся из воспоминаний как раз вовремя – ко мне подошел Эльзас…

Эльзас Орлер всегда выделялся из других инкубов…

Вообще, они не отличаются выдающимися боевыми качествами – нет, они, конечно, могут с легкостью расшвырять роту человеческих солдат, а скорее – просто сожгут.

Часто богатые дамы из миров с развитой магией вызывали для заключения контрактов именно инкубов. Те, во-первых, самые дешевые, при этом действительно стоят роты хороших солдат и сильного мага Огня. А во-вторых…

Приятное совмещается с полезным!

Так вот, Эльзас – редкое исключение.

Возможно, на его выбор – занятие Артефактной магией – повлияла кровь отца. Правитель, кроме магии Разума, был не последним артефактором. Мать – суккуба, но суккуба умная. Понимала, что от своей официальной жены – Эльвиртаны Огнеокой – Правитель не уйдет к обычной любовнице…

Как бы то ни было, Эльзас занимался артефактами.

И последняя разработка Ректора – Кошмар Арены – был настоящим произведением искусства… А потому, как только Ректор в сопровождении Фиоре и Кошмара появился в Зале, Эльзас с трудом дотерпел окончания церемоний взаимных расшаркиваний.

– О, милый Эльзас… – Молодой инкуб с трудом сдержал нервный тик.

Хотя Эльзас и не имел права на наследование трона, тем не менее все знали, что молодой, выглядящий как шестнадцатилетний эльф Алоиз с фиолетово-черными до плеч волосами был подающим надежды артефактором.

Так что уже со времени первого совершеннолетия на Эльзаса объявили охоту.

То, что слишком настойчивые охотники попадали в исключительно глупые ситуации (один самоуверенный Зепар вообще получил такие повреждения, что даже три декады не появлялся в высшем свете), не останавливало желающих…

Суккуба поскользнулась на ровном месте, врезалась в какого-то Центуриона – выпускника с перевязанным плечом…

– Незабвенная, вы в порядке?..

– Ах, вы так любезны…

Эльзас вздохнул, улыбнулся, убрал руку с браслета на правой руке, осмотрелся (никто не заметил небольшого всплеска силы)…

И двинулся в сторону Ректора…

– Господин Ректор!

Ректор улыбнулся, а Эльзас в очередной раз удивился тому, сколько обликов у этого мага… До такого уровня ему не дорасти за всю свою отнюдь не короткую жизнь.

Но вот по артефакторству есть возможность попробовать!

И кто знает, может быть, через столетие Эльзас Орлер сам создаст артефакториального элементаля!..

Между прочим, разрешение взять имя Правящего Дома оказалось глефой о двух лезвиях: с одной стороны – определенные плюсы, поскольку признанный сын Правителя, хотя и без права Трона…

Минусы – вон они, разговаривают с Центурионом.

Особенно взбесило Эльзаса предложение Зепара – даже вспоминать противно.

– Господин Ректор, я хочу заверить в своем восхищении вашей работой. – И кивнул на Голема. – Смею надеяться, что смогу приблизиться к вашему уровню в ближайшее тысячелетие.

– Ну что вы, Эльзас, я более чем уверен в ваших возможностях! – Голос Ректора ударил по ушам.

Я по-прежнему изображал из себя болванчика, которому на все плевать, ибо он вещь, а не личность. Однако инкуба, который подошел к Ректору, я узнал.

Как там его? Эльзас Орлер?

Ну да, ну да. По-моему, таких, как он, на Земле в Средние века называли бастардами. Отношение к ним было двояким и во многом зависело от того, признавал их король или нет.

В особых случаях могли и прирезать – во избежание нежелательных поползновений в сторону престола. А иногда и просто ради приличия. Потому как монарх должен быть чист, тверд в вере и прочее-прочее-прочее…

Впрочем, как я уже говорил, это свойственно Земле не только в Средние века, но и в XXI веке.

Поверьте на слово.

– Господин Ректор, прошу разрешения изучить ваше творение…

А вот это интересно. Эльзас, по словам Ректора, хороший артефактор. Но сможет ли определить, что так называемый Кошмар – просто доспехи, в которых прячусь я? По идее даже Ректор не смог найти отличий. Эльзас намного слабее, так что…

– Хм… Знаете, Эльзас, я сам не до конца понял, что создал, но, может быть, вы поможете мне определить это? – Вокруг нас начали кучковаться маги.

Саэльт и Гриэль!

Я подавил желание помахать рукой – не поняли бы…

А Ректор молодец – своей фразой о том, что сам не понимает мою структуру, он автоматически пресек возможную утечку информации к Саратансам. Те скептически относились к чистой магии, предпочитая ее гибрид с технологией…

Тем временем Эльзас подошел ко мне…

– Ты умеешь говорить?

– Да.

– Кто ты такой?

– Господин Ректор говорил, что меня называют Кошмар Арены.

Вообще, Ректор такого не говорил, но почему бы не похулиганить? Краем глаза замечаю что-то похожее на улыбку на лице Фиоре.

– Подними руку.

– Какую?

– Эльзас, выражайся точнее. Он несколько… как бы помягче… туповат. – Собравшиеся маги пытаются просветить меня насквозь магическими щупами. Ощущаю себя как тогда…

– Твою мать…

Насекомые и крысы – единственные существа, которые выигрывают от войн. Иногда мне вообще кажется, что все войны на земле – это заговор вредителей…

Ну да, каких только мыслей не передумаешь, когда сидишь в мерзкой, воняющей торфом почве.

Это болото – настоящее проклятие. И мы, и «гаврики» кладут тут солдат, пытаясь отбить ненадежную, опасную, гибельную, но столь желанную транспортную артерию.

После Большого Землетрясения Южная Америка напоминала гребаный постапокалипсис. Перу, Чили, Аргентина…

Город-мечта Остапа Бендера, как я уже говорил, превратился в Развалины.

Аргентина, наиболее развитая в стратегическом плане, стала ядром будущей Конфедерации. А кто-то умный решил, что это знак свыше и можно за счет проблем соседей выпутаться из своего КРЫСИСА.

А кто-то еще решил, что не подставить «другу и партнеру по ЕвроПРО подлянку» – как-то неправильно…

В настоящий момент Южная Америка – это место, где азартно режутся диверсионные группы, а расстрелы и казни мирных жителей, которые «сотрудничают с режимом деспотии в Аргентине», – добрая традиция…

Именно после недельного дежурства на болоте я второй раз попал в госпиталь…

Что-то часто я стал вспоминать прошлое. Почему-то возвращаться не хочется…