Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5

– …Я-то здесь по-прежнему ни при чем, по-моему?

– О, ты еще как при чем.

– Э?

– Вспомни Нану Янаги, свою первую любовь.

Это имя всплыло так неожиданно, что я покраснел.

– …С ч-чего это вдруг она?

– С того, что «некая персона» использовала свою «шкатулку» на Нане Янаги.

– !..

– Ах, да, ты же не знал этого. Конечно, ты удивлен. Но ты хотел, чтобы я перешел к делу, верно? Боюсь, я не могу дать тебе время, чтобы успокоиться.

Что за саркастичный монстр.

– В общем, так. Не знаю, что ты тогда чувствовал, но для Наны Янаги ты был спасителем. Ты помогал ей больше, чем кто бы то ни было, даже больше, чем ее парень Тодзи Кидзима. Конечно же, «она», заключившая в себя Нану Янаги, знала это. Ты произвел на «нее» глубочайшее впечатление. В конце концов, когда кого-то воспринимают как спасителя, это дорогого стоит. И поэтому «она» подсознательно создала новое правило: у К а д з у к и Х о с и н о е с т ь з а д а т к и с п а с и т е л я.

– …По-моему, бессмыслица какая-то.

– Вот как? Но это еще не все! …Когда «она» увидела такого спасителя, в ней начали бороться два желания. С одной стороны, она хотела выполнять «желания» других, чего бы это ей ни стоило; но с другой стороны, она отчаянно желала, чтобы кто-то ее остановил.

Это я уже знал. Она сказала мне о своих истинных чувствах внутри «Игры бездельников».

– Сомнения, заложенные в ее «желание», оказались вполне совместимыми с той частью ее, которая хотела, чтобы ее остановили, и все это скомбинировалось вместе. «Шкатулка» выполняет желания ровно в том виде, в каком они есть. Иными словами, «ш к а т у л к а» р е а л и з о в а л а и е е в н у т р е н н е п р о т и в о р е ч и в о е у б е ж д е н и е, ч т о п р и д е т с п а с и т е л ь, к о т о р ы й р а з р у ш и т е е «ж е л а н и е».

…Что?

Это после того, как она увидела спасителя во мне?

Это что значит – что свою силу уничтожать «желания» спаситель получил от ее «шкатулки»?

– Ты никогда не спрашивал себя, почему тебе удавалось сохранять воспоминания внутри «Комнаты отмены», хотя ты не был «владельцем»? Почему с тобой абсолютно ничего не произошло, когда вот эта Ироха Синдо наступила на твою тень? Не логично ли было бы предположить, что ты все это время был под воздействием «Ущербного блаженства», и это помогало тебе противостоять тем «шкатулкам»?

«Ущербное блаженство» обладало силой сделать две вещи.

Создать «О».

И создать «спасителя».

– Ее «шкатулка» назначила тебя на роль спасителя. Или, лучше сказать…

– К а д з у к и Х о с и н о, т ы р ы ц а р ь, к о т о р ы й д о л ж е н о с т а н о в и т ь М а р и ю О т о н а с и.

Рыцарь.

Я… рыцарь Марии.

И эту силу я получил от нее самой?

– …

Я гляжу на свои ладони. Сжимаю пальцы, разжимаю. Сжимаю, разжимаю. Камень, бумага.

Эх… абсолютно обычные ладони, маленькие и слабые по сравнению с ладонями моих ровесников. Никакой особой силы в них не чувствую. И все же… не пойму, почему, но какое-то странное ощущение есть. …Нет, не так.

Наоборот.

…С т р а н н о е о щ у щ е н и е, к о т о р о е в с е г д а т а и л о с ь в у г о л к е м о е г о с о з н а н и я, т о л ь к о ч т о и с ч е з л о.

– Отлично, почему бы тебе теперь не проверить, действительно ли ты получил силу от «Ущербного блаженства»?

– Проверить? Но как?

«О» кидает взгляд на Ироху-сан, словно только что вспомнил, что она тоже здесь, и отвечает как ни в чем не бывало:

– Уничтожь ее «шкатулку», хочет она того или нет.

– Чегооо?! – восклицает Ироха-сан и гневно таращится на меня.

Вовсе необязательно на меня так смотреть. С какой радости вообще мне выполнять указания «О», которого я так сильно ненавижу? Даже если бы у меня действительно была сила, позволяющая уничтожить твою «шкатулку», я бы наверняка не захотел этого делать.

Но несмотря на это.

– …Хех, хе-хе.

Не могу удержаться от хихиканья.

– Кадзуки-кун?

На лице Ирохи-сан появляется гримаска. Но мой смех не остановить.

– Хе, хе-хе… а, ха, а-ха-ха-ха-ха-ха!

– …Чего? Что смешного?

Оу, ух ты, что это за чувство, вспухающее внутри меня?

Что это за неудержимая жажда?

…Я хочу проверить.

…Я хочу проверить эту силу.

…Я хочу раздавить «шкатулку», которая так дорога Ирохе-сан.

Аах, больше нет того ощущения, что во мне слишком мало «себя».

Это было омерзительно. Интересно, почему я так чувствовал? Откуда взялось это чувство? Меня как будто несла вперед какая-то внешняя сила; как будто моей волей управляло что-то. Да буквально только что я это испытал: хотя я свалился в бездну отчаяния, когда понял, что спасти Марию невозможно, каким-то образом я все это отмел и смог начать расспрашивать Ироху-сан в попытках найти решение.

Наконец-то я нашел объяснение.

Все было сделано Марией.

Это все ее вина. Она устроила хаос из моей жизни. «Шкатулка» Марии – вот корень зла. Это по ее вине я пытался убить Ироху-сан, это по ее вине я уничтожил «шкатулку» Моги-сан, тем самым согласившись с ее смертью, – все это было по вине Марии.

Я был под контролем Марии.

– Хех, ха, а-ха-ха-ха-ха-ха-ха, ХА-ХА, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

И это – о х р е н е н н о з д о р о в о.

Ведь это означает, что я воистину принадлежу ей. Разумеется, мне сейчас хорошо – ведь это и было моей целью всю дорогу.

Я раньше испытывал чувство вины от того, что пытался избавиться от Аи Отонаси против воли Марии. Во-первых, я не был уверен, что это правильно, а во-вторых, я не хотел, чтобы она грустила еще больше.

Но сейчас Мария дала мне добро.

Я получил законное основание разнести Аю к чертям собачьим.

Теперь я могу поддаться этому темному желанию.

Аах, Мария.

Моя драгоценная Мария.

Как бы ты меня ни ненавидела, сколько бы ты ни дергалась и ни плакала, я уничтожу твою «шкатулку». Я расколочу ее в пыль. Я разорву в клочья картину, которую ты нарисовала перед своими глазами. Я ее уничтожу, раздавлю, разрушу, разнесу, разобью и избавлюсь от нее.

Аах, мое сердце колотится от радости. Я часто дышу; я буквально лечу.

Превосходство.

Доминирование.

Всемогущество.

– Ты как, Кадзуки-кун? – спрашивает Ироха-сан. Она заметила мое безумное дыхание. Ну и то, что я опустился на корточки и прижимаю ладонь к груди.

Да, конечно же. Прежде чем убить Аю Отонаси, я должен убедиться, что моя сила реальна.

– У-уааа… чего ты на меня так смотришь?

И я использую эту одержимую «шкатулкой» девушку.

…Но как я уничтожу «шкатулку»?

Я пытаюсь логически думать о возможных способах… совсем недолго. Сомневаюсь, что логика приведет меня куда-либо. Интуиция подсказывает, что я должен визуально представить свою силу.

Поэтому я пытаюсь создать в воображении картину.

Я рыцарь на залитом кровью поле боя. Куда ни глянь – на моем пути стоит армия врагов в доспехах и с самым разнообразным оружием. Я пронзаю их мечом, я убиваю еще и еще; я не останавливаюсь, хоть это и порождает ненависть и гнев.