Андрей Величко - Дом на берегу океана

Винтовка, как я уже говорил, по конструкции была простой переломкой. Кстати, на форуме, куда я зашел поинтересоваться по поводу замены пружины, ее называли «крысман» или просто «крыс». Так вот, «крыс» даже со штатной пружиной требовал немалого усилия для взведения, а с установкой более мощной оно еще увеличилось. Даже мне стало тяжеловато переламывать ствол, хоть я и не имею повода жаловаться на хилость, а у Тима, не говоря уж про Ханю, сил не хватало вовсе. Но они быстро нашли выход и научились взводить «крыса» вдвоем, совместными усилиями в четыре руки.

В этот день охота была удачной – Ханя подстрелила местного голубя. Вообще-то мы подняли троих, но по одному Тим промазал из «крыса», а по второму – я из нагана.

Надо сказать, что у меня получилось вполне приличное оружие, единственным недостатком которого было долгое и геморройное заряжание. Бил же револьвер мощно: с десяти метров пуля навылет прошибала три дюймовых сосновых доски. В ростовую мишень я мог попасть с двадцати метров, а с пятнадцати практически не мазал. Все это с предварительным взводом курка, ибо я просто не понимал, как из этого оружия люди ухитрялись куда-то попадать при стрельбе самовзводом. Ведь усилие на спусковом крючке в таком варианте килограммов десять, а его ход – миллиметров двадцать! Во всяком случае, у меня никакого прицеливания не получалось.

По окончании охоты я отстрелял оставшиеся шесть зарядов в тонкую, примерно с мою руку, пальму. С восьми метров попал четыре раза! Прогресс, однако.

Он был еще и в том, что дети совершенно перестали бояться грохота выстрелов. А ведь когда я при них бабахнул первый раз, Ханя чуть не упала в обморок, а Тим без всяких «чуть» обмочился. Теперь же они так и поедали глазами револьвер, и я, еще раз убедившись, что барабан пуст, протянул оружие Хане.

Как из него стрелять, она уже знала, но это знание так и осталось чистой теорией. То есть она не смогла продавить спусковой крючок даже двумя руками. У Тима, правда, двумя все-таки получилось, но только с третьего раза.

– Растите, набирайтесь сил, – посоветовал я молодежи. – Как сможете три раза подряд щелкнуть курком с одной руки, дам пострелять. А пока все, возвращаемся на стройку.

В разговорах с туземцами я уже где-то месяц не давал себе труда говорить исключительно знакомые им слова. Например, сейчас я был уверен, что Ханя с Тимом не только все поняли, но и запомнили глагол «щелкать», с которым до этого времени были незнакомы. Аборигены постарше, в том числе и вождь Тапу, такими способностями к языку не отличались, но они переспрашивали, что им было непонятно. Иногда у меня, но чаще у моих молодых выдвиженцев. А вот шаман, как мне кажется, усматривал в этом какую-то дискриминацию, так что с ним я старался беседовать поменьше, а если уж приходилось, то попроще. Всякие же попытки общаться со мной на мангареванском языке игнорировались.

Вечер я посвятил изучению справочника по горно-подрывному делу. Меня интересовало – сколько взрывчатки и на какой глубине потребуется взорвать, чтобы получить котлован под будущий пруд. Потому как на следующий день я собирался посетить двадцать первый век и проехаться по магазинам, и надо было заранее решить, сколько аммиачной селитры покупать – мешок, два или десять.

Через полтора месяца после начала работ строительство моей резиденции полностью завершилось, включая меблировку отстроенного дома.

Он был не совсем обычных пропорций – четыре на одиннадцать метров. Во-первых, так лучше получилась требуемая планировка, а во-вторых, я сориентировал строение длинной стороной с юго-востока на северо-запад, вдоль преобладающего направления ветров.

В общем, мое новое жилище напоминало бытовку, третий год пустующую на дачном участке, только раза в два побольше, с двускатной крышей и чердаком.

Вход с небольшим крыльцом находился на длинной стороне, чуть слева от середины. За дверью была небольшая прихожая, она же аппаратная, где уже стояли генератор, аккумуляторы, аппаратура стабилизации и три канистры бензина. Свернув направо, я попадал в двенадцатиметровую слесарную мастерскую, а пройдя ее насквозь, оказывался в восьмиметровой радиомастерской. Слева от аппаратной располагалась кухня, тоже площадью в восемь метров, а крайним левым помещением была десятиметровая спальня.

Я перетащил туда пожитки из «Килкенни», около которой потихоньку собирался народ, – с утра было объявлено, что стройка закончена, скоро будет обещанное чудо, но для его подготовки надо немного поработать, причем не бесплатно.

Добровольцам был вручен уже знакомый им бур, три удлинителя, моток веревки и лом, после чего я провел их к выбранному месту метрах в четырехстах от дома. Там они получили задание – пробурить скважину глубиной три метра.

Остров Хендерсон был коралловым, то есть состоял из известковых пород, так что бурение являлось не самой простой задачей. Иногда бур упирался, и тогда приходилось пускать в ход лом. Но аборигены уже имели кое-какой опыт и приступили к работе. Я же отправился обратно к дому. Ханя с Тимом попытались было увязаться за мной, но им было заявлено, что подходить к дому сейчас нельзя никому, кроме меня.

Перед моим новым жилищем уже стояли две заранее купленные деревянные бочки. Потому как при использовании пластиковых емкостей возможна искра от статического электричества, а железных – от трения. Разумеется, я знал, что от каких-то паршивых искр составы на основе нитрата аммония не взрываются, им и детонаторы-то подходят не всякие, но мало ли! Всегда не взрываются, а тут вдруг рванут. Моя верная спутница, жаба, так прониклась этими соображениями, что позавчера на рынке даже поинтересовалась, не слишком ли дешевые бочки я покупаю.

Высыпав в деревянную емкость мешок аммиачной селитры, я добавил туда такой же объем сухих пальмовых опилок, взял двуручную дрель с зажатым в ней могучим миксером из арматуры-десятки и приступил к изготовлению коктейля.

К вечеру содержимое обеих бочек было перемешано, аборигены тем временем пробурили шурф, и мы в два приема отвезли бочки с взрывчаткой к нему. После чего я высыпал туда содержимое первой емкости, затем опустил небольшую спираль из полумиллиметровой вольфрамовой проволоки, обмазанную расплавленной аммиачной селитрой с добавлением алюминиевой пудры и закрепленную на двух толстых проводах, а поверх нее пошла смесь из второй бочки.

Велев аборигенам хватать пустую тару и бежать с ней в свои пещеры, я установил небольшой аккумулятор, преобразователь и приемник аппаратуры радиоуправления. И отправился к свежепостроенному дому, около которого уже был отрыт маленький окопчик на всякий случай. Он не пропадет – потом я устрою тут сортир, а то гадить по кустам как-то несообразно с высоким статусом пришельца с небес.