Андрей Величко - Дом на берегу океана

– То-то же, – хмыкнул я и протянул им бутыль с водой. Опять краткое недоумение – как ее оттуда вылить? Но когда я свинтил крышку, начался прямо-таки концерт.

Надо сказать, что одариваемые неплохо справились с выражением запредельного восторга. Особенно отличился только что обруганный носитель спирали. Он подпрыгивал, воздевал руки к небу, падал, вскакивал, громко хлопал себя по животу и вновь падал. Остальные тоже явно были довольны, но выражали свой восторг более сдержанно.

Посмотрев на представление минут пять, я решил, что его пора закруглять. Во исполнение чего не очень громко, но по возможности внушительно объявил:

– Господа, торжественная часть окончена.

Кажется, меня поняли, потому как аудитория довольно быстро утихла. Пора, пожалуй, переходить к знакомству. Но вот ведь, блин, в паршивом словарике была даже «библиотека», но не имелось фраз «мое имя…» и «как тебя зовут?». Так что я просто потыкал себя в грудь и несколько раз по слогам произнес «Николай». Потом упер палец в паренька и с вопросительным выражением на лице поинтересовался:

– Мм?

– Тими, – тут же отреагировал юноша. – Тими-ау! – И тоже потыкал себя в грудь.

Вскоре выяснилось, что девочку, которой он отдал первую конфету, зовут Хани. Спираленосец оказался Камиром или Камир-ау. Представившись, он еще полминуты что-то объяснял, и я решил, что это здешний шаман. В общем, потом выяснилось, что так оно и было.

Самый пожилой представился именем из трех слов, но я запомнил только первое – Тапу.

На этом церемония представления была свернута. Используя жесты и отрывочные слова из шпаргалки, я попытался объяснить, что хочу построить здесь дом. Все, кто поможет мне в этом деле, поимеют богатые подарки. Сбор добровольцев – часов через пять.

Здесь я сначала показал на солнце, а потом на то место, где оно окажется в обозначенное время. Похоже, меня поняли, а значит, пора прощаться.

– О куи-хау аку! – утешил я аборигенов и залез в палатку, где включил питание маяка. А потом выбрался оттуда, подождал минуту и прошел в свой гараж, сопровождаемый потрясенным аханьем обитателей острова Хендерсон.

Пожалуй, настала пора внести ясность в вопрос о моих планах относительно возможности посещать другой мир.

Разумеется, я не собирался делать наследие Виктора Семеновича достоянием благодарного человечества. Нет, против него в целом я в общем-то ничего не имею, но ведь оно будет принимать подарок руками своих лучших представителей, которых еще называют правящей элитой. Причем, что характерно, есть люди, которые свято уверены – в данном контексте слово «элита» пишется без кавычек! Даже не знаю, как можно назвать такое суеверие.

Правда, некоторые считают, что власть лишена всяких моральных тормозов только у нас, но я по натуре оптимист и поэтому убежден – нет, не только. Она везде такая, а во многих местах даже хуже. Для примера попытайтесь припомнить, сколько раз за последние пятнадцать лет Россия бомбила страны, которые по определению не могут ответить ей тем же. И как часто этим полезнейшим (в собственных, разумеется, шкурных интересах) делом занимались страны, общепринятые в качестве эталонов демократии?

В общем, человечеству придется как-то обойтись без подарка от меня. Впрочем, я сильно подозревал, что во вред это ему точно не пойдет.

А вот мне новый мир пригодится. Во-первых, там нетрудно построить дачу на берегу океана, причем даже не придется нанимать таджиков – чем, спрашивается, полинезийцы хуже? Во-вторых, разница скоростей времени открывает неплохие перспективы. Можно, например, взять сложную и дорогую халтуру, удалиться на Хендерсон, возиться с ней хоть год, в то время как тут пройдет чуть больше суток. Правда, при таком образе действий я раньше состарюсь, но меня это совершенно не пугало. Потому как подобное будет только с точки зрения постороннего наблюдателя, а – с моей – пройдет долгая и полноценная жизнь. Кроме того, тут при желании можно увидеть и еще один бонус.

Предположим, что мне осталось лет сорок – пятьдесят. Что будет через полвека в России и в мире? Боюсь, что ничего хорошего. А вот за десять лет полный пушной зверек может и не успеть прийти.

Если же одному станет скучно, можно будет пригласить на остров несколько человек из проверенных друзей и подруг. Но пока мне явно не до скуки, хоть я провел в новом мире уже почти три месяца. Ну вот, опять…

– Тим! – заорал я, вставая. – А ну положи молоток! Это шурупы, а не гвозди! Шу-ру-пы, понятно? Их закручивают отверткой. Ханя, ну хоть ты ему объясни, если он не понимает!

Моя будущая резиденция строилась уже третью неделю. Сначала аборигенам был вручен садовый бур, коим они в заранее размеченных местах провертели четырнадцать скважин метровой глубины. Потом туда ставились отрезки бруса со стороной сто пятьдесят и высотой три с половиной метра, им придавалось строго вертикальное положение, после чего скважины заливались раствором. Далее понизу и поверху я пустил тот же брус, причем крепил его на шурупах, фанерных косынках и эпоксидке. И наконец, внутрь этой прямоугольной конструкции я лично вклеил пространственные фермы из бруса потоньше.

Разумеется, так дома не строят. Но зато именно так строят деревянные самолеты и яхты, вот я и применял знакомые мне технические решения. Следовало еще учитывать, что в океане случаются ураганы, поэтому дом делался по самолетной технологии, хоть это и более трудоемкая задача.

Кроме того что дом должен быть не только прочным, но и жестким, я имел в виду потренироваться перед постройкой какого-нибудь судна. Ибо жить у океана и не иметь как минимум одной яхты – это моветон, не верите – спросите у Абрамовича. По уму так надо две, а если брать с запасом, то три.

Сосновый брус для каркаса я купил, естественно, в нашем мире. А вот материалом для обшивки послужили местные пальмы. Их древесина была довольно непрочной, но зато они легко пилились и быстро сохли.

Естественно, потребовались циркулярная пила и пилорама. Первую я просто купил – не такие уж большие деньги пятнадцать тысяч. А вот пилораму пришлось ваять самому.

Я остановился на самой примитивной конструкции, то есть сварил из уголка шестиметровый рельсовый путь и нечто вроде табуретки на колесиках, где горизонтально закрепил бензопилу. Ножки «табуретки» имели регулируемую высоту. Правда, процесс был довольно геморройным – ослабить гайки на четырех болтах, выставить высоту всех ног и не промахнуться при этом, потом затянуть гайки. Однако, учитывая, что пилить приходилось в основном много одинаковых брусьев, это не очень сказывалось.

То есть пальмы сначала распускались на брус двести на двести, а потом из этого бруса на циркулярке делались доски двухсантиметровой толщины. Ими сейчас и обшивался мой дом.