Иван Константинов - Стальная бабочка, острые крылья

– Важно не то, что ты читаешь, а то, что думаешь.

– О чем мне думать? – Таня оторвала руки от заплаканного лица и подняла глаза сначала на Мириам, затем на Би. – Почему такое случилось? Зачем эти люди сделали такое с ними?

– Из-за батарей в машинах, еды, лекарств. – Мириам наклонилась к ней. – Понять причины иногда хуже, чем не знать их вовсе.

– Из-за лекарств? Но ведь они могли просто попросить, им бы дали…

– Они не умеют просить, – жестко сказала Би. – Если тебе станет легче, убийцы за это ответили. Никто не ушел. Они все останутся здесь. Навсегда.

– Разве от этого может быть легче?

Би молча отвернулась и пошла к машинам.

Мириам осторожно взяла Таню за плечи и подняла на ноги.

Та крепко сжала ее руку и спросила:

– Скажи, ведь насчет еды и лекарств – это неправда? Эти люди, когда напали, кричали, что им нужны живые дети. Ты не знаешь зачем?

– Не знаю, – сказала Мириам. – Но нам действительно пора ехать.

Таня сделала несколько шагов за ней, потом остановилась:

– Скажи, а эта девушка, Би, она человек?

Мириам замерла, удивленная вопросом:

– Конечно человек, а кем еще она может быть?

– Не знаю, но она такая… – Таня оглянулась на могилу. – Я ее боюсь.

– Не бойся. Она очень хороший… человек.

Он вошел в город впервые в жизни.

Его пыльный плащ мел древнюю мостовую, усыпанную песком и камнями, а восходящее солнце окрашивало красным заросли винограда и обломки, наваленные вокруг. Он шел по звериным тропам, невидимым обычному глазу, среди стен в сотни человеческих ростов, готовых рухнуть от одного неосторожного движения, и металл на его лице разбрызгивал алые солнечные зайчики.

Он смотрел вокруг десятками нечеловеческих глаз: песчаных мышей, ворон, кружащих в небе, собак, прячущихся от него за гигантскими деревьями, занявшими целые небоскребы. В этом месте, когда-то полностью добровольно отданном смерти, бурлила жизнь. Он чувствовал ее в легчайшем движении прохладного воздуха, в любом порыве ветерка, в каждом шорохе.

Он ощущал разумы змей и насекомых, узкие и простые, как деревянное копье. Разумы мышей и птиц, белок и косуль, собак и больших серых кошек, пульсирующие от ярких чувств и желаний. Сверкающие сознания людей, не отличающихся от животных по своей сути.

Он шел их путями, пересекая город. Семья кошек столкнулась с ним, но не увидела и прошла мимо по тропе, одна за другой, так что он мог бы дотронуться до них, если бы захотел. Люди с копьями, охранявшие свой лагерь на остатках большого здания с колоннами, тоже не стали его останавливать. Образ чужака не удерживался в их разуме, стирался между моментами видения и осознания.

Он прошел в центр лагеря, среди грубых палаток и рам для сушки шкур, к алтарю, металлическому столбу, вырастающему из каменного постамента, и сказал ему:

– Я ухожу.

Ответа не последовало, но он и не ждал его.

– Я хочу видеть и чувствовать все сам. Мне нужно понять их. Когда это произойдет, я вернусь. Обещаю. – Он дотронулся до синеватого металла. – Прощай.

Он беспрепятственно выбрался из лагеря и пошел по развалинам дальше. Невидимые пути, проложенные животными и дикими людьми, пересекали их во всех направлениях. Он шел мимо площадей, ставших пастбищами для косуль, трещин в земле, в которых, глубоко внизу, в обрывках труб бурлила вода, мимо неузнаваемых памятников и входов в подземку, превратившихся в пещеры и логова диких зверей, направляясь туда, где скоро должны были остановиться несколько очень быстрых машин.

К хайвею.

Сборы заняли у них еще полчаса.

Мириам перетаскивала в свой трейлер мешки и коробки, на которые указывала Таня, а Би бродила между машинами с ворохом оружейных ремней на плече. У миссии действительно не было ничего ценного: немного лекарств, одежда, сшитая самими сиротами из полотна, купленного в Хоксе, самодельное мыло на продажу, вода и ячмень. Когда Мириам сказала, что все это они не увезут, Таня опять расплакалась. Ей было жаль оставлять вещи в пустыне. Два мальчика ходили за ней как тени, взявшись за руки, пока Мириам не приказала им сесть в свой грузовик. Но послушались они только после того, как Таня повторила ее приказ.

Трейлер Мириам, и без того перекошенный на один бок, сел еще ниже, и теперь она всерьез беспокоилась за сцепку. У нее ушло еще десять минут на то, чтобы подновить гель в шинах маленьким электронасосом. Закончив с ними и снова протерев руки влажной тряпкой, она обнаружила, что детей в кабине нет.

Они стояли у могилы, все трое. Таня держала в руках маленькую книгу и перелистывала страницы.

– Ты умеешь читать? – Она обернулась к подошедшей Мириам. – Я привела их попрощаться и даже нашла Библию, но не могу…

– А что читать? – спросила Мириам, принимая том.

До этого она видела пластиковые книги только у путешественников и издалека, на ярмарке. В основном они были старые и потрепанные, а эта выглядела новой, мягкая обложка и страницы блестели, а черные буквы оказались такими маленькими, что Мириам приходилось напрягать глаза, чтобы хоть что-то разобрать.

– Не помню. Просто открой ее и прочитай что-нибудь. Пожалуйста.

Мириам раскрыла книгу. Вернее, она распахнулась сама, и оттуда выпала закладка – большой сухой виноградный лист.

– «Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми. Бог дает человеку богатство и имущество, и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего ни пожелал бы он».

Тут Мириам прервалась, у нее не хватило дыхания.

Она с самого детства не читала вслух, и ей казалось странным слышать свой голос, произносящий чужие и непонятные слова:

– «Но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это – суета и тяжкий недуг».

– Подожди, не так быстро, – прервала ее Таня. – Нужно читать медленнее и громче.

– Ладно. Сейчас, где я?.. «И если бы какой человек родил сто детей и прожил многие годы, и еще умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром, и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его…»

Ее прервал взрыв – негромкий, но мощный хлопок за спиной. Таня вскрикнула, а Мириам просто обернулась.

Один из рейдерских каров горел, возле него стояла Би. Почувствовав их взгляд, она обернулась и помахала рукой.

– Пора, – сказала Мириам и захлопнула книгу. – А то мы так до вечера не успеем в Атланту.

– А зачем она?..

– Не знаю, наверное, чтобы никто больше не смог ездить на этой машине.

– А вы едете в Атланту?

– Да. – Мириам отдала Тане Библию и протянула ей ладонь, а та в свою очередь взяла за руку старшего мальчика. – Пойдемте в машину.

– А мы ехали в Хокс. Отец Кларк сказал, что в Атланту никого не пускают.