Майкл Гелприн - Кочевники поневоле

Очнувшись, Франсуа услышал голоса, говорящие по-июльски. «Попал в плен, – отрешённо подумал он, – теперь наверняка расстреляют. И пускай расстреливают. Хетты больше нет, а значит, нет смысла жить, а главное – нет желания». Франсуа повёл плечами, и тупая ноющая боль в левом, мгновенно переродившись в кинжальную, прошила его насквозь. Франсуа не сдержал стона.

– Эй, он, похоже, пришёл в себя.

«Это обо мне говорят, – понял Франсуа. – Это я пришёл в себя». Сделав усилие, он повернулся на правый бок, открыл глаза, обвёл взглядом полутёмное помещение и троих сидящих за столом незнакомцев.

– Лежи, лежи, – пробасил бородатый здоровяк. – Рана пустяковая, кость не задета, но побаливать будет.

Франсуа вгляделся в полумрак. Сидящий рядом со здоровяком худощавый парень, с узким лицом, высоким лбом и копной падающих на него вьющихся чёрных волос, застывшим взглядом уставился в потолок. Другой, длиннорукий и курносый, дружески улыбался.

– Вы кто? – спросил Франсуа по-июльски. – И в каком я месяце?

– В апреле, в каком же ещё, – прыснул курносый. – Меня зовут Глеб, мы с Медведем, – курносый кивнул на здоровяка, – из декабря, а Курт октябрьский.

Франсуа непонимающе потряс головой.

– Не волнуйся, – успокоил Медведь. – Ты у своих, нам сказали, что ты тот самый апрельский перебежчик, и мы пришли познакомиться. Он, – Медведь положил лопатообразную ладонь на плечо узколицему Курту из октября, – тоже перебежчик, только с осени. Представляешь, вас таких двое на всю зиму. Но ничего, может статься, скоро многие захотят перебежать к нам. Только вряд ли мы их примем – дорога ложка к обеду.

Из последующей беседы выяснилось, что Франсуа был без сознания почти полдня, а трое за столом – подоспевшие на выручку февралитам добровольцы с западного фронта. Также выяснилось, что слухи об оружии, которое должен доставить инопланетный корабль, вовсе не слухи, а чистая правда. Более того, на поставке занята жена Курта, она же приёмная дочь Медведя. Какова её роль, Франсуа, правда, не понял, а ни муж, ни отец объяснять не стали.

По прошествии получаса декабриты попрощались и оставили Франсуа с Куртом наедине.

– Я знаю о твоём несчастье, – хмуро сказал тот. – Сочувствую. Со мной жизнь обошлась мягче. А вообще, наши с тобой истории – будто отражения в зеркале, апрелит. Не понимаешь? Словно посередине зимы поставили зеркало, и мы с тобой о него разбились с разбегу. Только с разных сторон. Я тоже бежал в декабрь ради женщины. И остался ради неё. Больше её со мной нет, так получилось. А я… я, видишь, продолжаю воевать на её стороне. Так же, как и ты на стороне покойной.

– Я отвоевался, – возразил Франсуа. – Я больше никому ничего не должен.

– Мне тоже так казалось, ещё вчера. А потом… – Курт махнул рукой. – Наверное, чувство долга вросло в меня, пустило корни и прижилось. Я уже и сам не очень хорошо понимаю, кому я должен, сколько должен и почему.

Франсуа закрыл глаза, с минуту лежал молча, думал, потом сказал:

– Ты прав. Мы оба должны. Я – самому себе. И ты тоже.

– Ладно, – Курт невесело улыбнулся. – Об этом мы можем поговорить позже. А пока что послушай: в этом мире нам с тобой больше нет места. Мы в нём – чужие, повсюду. Мне не вернуться в кочевья октября, меня там встретят как предателя. Думаю, что тебя в апреле – тоже. Так вот: на севере, в двух сутках ходу под парусом при попутном ветре лежит Северный архипелаг. Там, на островах, живут люди. Они не кочуют и не убивают друг друга в войнах.

– Не кочуют? – язвительно хмыкнул Франсуа. – Создатель забыл запустить их по кругу?

– Знаешь, у них, видимо, другой Создатель. Я был там зимой и оказался настолько глуп, что вернулся обратно. Думал, построим лодки, на них спасутся люди зимы, которым удастся доплыть. Никакие лодки я больше строить не хочу. И спасать не хочу. Потому что кто знает, не привезут ли спасённые островитянам заразу – войну. Но сам я собираюсь туда вернуться. Нужны напарники, одному не добраться наверняка. Да и с напарниками запросто можно не добраться, даже с умеющими ходить под парусом.

Франсуа перевернулся на спину и закрыл глаза. Этот октябрит хочет заинтересовать его перспективой начать новую жизнь, с нуля. Если, конечно, он не бредит насчёт островов, потому что сошёл с ума от безнадёги. На сумасшедшего, однако, октябрит был не похож. Почему бы и нет, подумал Франсуа. Хетту не вернёшь, Бьёрн убит, в феврале ему больше нечего делать, как бы ни сложилось с войной. В апреле тоже. Утонуть ничем не худшая смерть, чем лечь в землю от удара клинком или от пули.

– Я не умею ходить под парусом, – глядя в потолок, сказал Франсуа. – Да и вообще, по сути, ничего не умею, разве что воевать, да и то плохо.

– Не беда, – отозвался октябрит. – Неумения и у тебя, и у меня общие. А терять нам с тобой нечего.

Последние несколько дней Джерри не покидало ощущение нарастающей и неотвратимо подбирающейся опасности. Словно нацелилась на него стальная, с зазубренными спиралями пружина, которую долго методично сжимали, а теперь готовились отпустить, чтобы, сработав, та снесла на своём пути, уничтожила клан Каллаханов. И главу клана в первую очередь.

Лихорадило в июле всех – Доу, Риганов, Самуэльсонов… За какую-то неделю блаженная, ленивая, курортная атмосфера превратилась в напряжённое, предгрозовое затишье. Не слышно стало хохота между голубыми и жёлтыми палатками, прекратились пикники и викторины, опустели импровизированные спортивные площадки. Беззаботные девичьи стайки сменились патрулями автоматчиков. Даже няни с июльскими младенцами посерьёзнели и посуровели, вышагивая с колясками не по яблоневым и вишнёвым садам, а вокруг палаток и трейлеров.

Происходящие в республике Терра события ускорились, набрали темп, а теперь понеслись галопом, и управлять этими событиями стало неимоверно трудно, а то и невозможно. События вышли из-под контроля, в особенности после полученного из весны донесения. На территорию людей зимы, которая лежала сейчас в раннем апреле, приземлился корабль компании «Галактико».

Ознакомившись с донесением, Джерри содрогнулся от страха. Он прекрасно понимал, чем чреват этот визит. Оружия на борту грузовоза быть не должно – он, Джерри, оружие на последнем обмене не заказывал. Тем не менее контракт с «Галактико» расторгнут, и капитан Папандреу волен заключить новый. И наверняка заключит, весь вопрос теперь в том, насколько оперативно Папандреу способен осуществить поставку. Если с зимой к тому времени не удастся покончить… Джерри передёрнуло от очевидных последствий того, к чему это приведёт.

По радиотелефону он связался с Гэри Уотершором.

– Не хуже вашего понимаю, – огрызнулся Уотершор, едва обменялись приветствиями и перешли к сути. – Сколько времени, по-вашему, может занять поставка?