Александр Тихонов - Кремль 2222. Легенды выживших (сборник)

– А почему им просто не отравить воду? Ну если это люди. Ведь тогда нас легко выкурить. Почему они этого не сделали?

– А ты им предложи, – скалится Дымов, – может, они без тебя до такого не додумались. Или просто берегут воду для себя. Чистой-то после войны наверняка мало будет, а тут её хоть залейся. Если б это были роботы, они бы, может, и отравили… если б додумались. Если бы, если бы… Всё это пустая болтовня!

– Да, наверное…

Я смотрю в темноту. Впереди вздымается над зубчатой стеной сосняка похожая на бочонок конструкция. «Зевс»…

– Всё это глупые рассуждения, – восклицает Дым после нескольких минут молчаливого глазения в черноту, – и бандура эта. Знаешь, Сань, ведь, если б Веденеев боялся, что «Зевс» оживет, он бы приказал его взорвать – взрывчатки предостаточно. Но ведь не приказал же.

Возразить нечего, поэтому я молчу, наблюдая, как поблёскивает огонёк сигареты. Опять эти мысли… Ветром в нашу каморку захлестывает дождевые капли, и листок дневника весь вымок. Написанное шариковой ручкой расплывается, но по-другому никак. Свет на башне зажигать запрещено, и писать можно лишь развернув страницу к слуховому окну, откуда на неё падает желтоватый лунный свет. Едва видно, но терпимо. Ручка скребёт по листку, пока не перестаёт писать вовсе. Все. Стержней больше не осталось, это был последний… Правда, еще есть огрызок карандаша, но боюсь, что и его хватит ненадолго.

– Дым, – говорю я, толкнув напарника в плечо.

– Ну? – Тот бросает окурок вниз, под нудную морось, и оборачивается ко мне.

– Видишь?

Друг отрицательно мотает головой.

– Такое ощущение, что там что-то шевелится, – я указываю на высящуюся поверх дремучей черноты фигуру металлического колосса. Лунного света едва хватает, чтобы осветить контуры гигантской боевой машины, но ниже, там, где сосны обступают торс робота, полнейшая тьма. – Вон там… Точно говорю, что-то шевельнулось.

– Страх, – натянуто улыбается напарник.

– Я серьёзно.

Шагаю через крохотную комнатёнку к письменному столу, на котором свалена груда всевозможного оружия, снимаю бандану и водружаю на голову тяжеленный прибор ночного видения. Опускаю окуляры, колдую с настройками. Таких «игрушек» на базе осталось немного – несколько штук для дозорных и ещё около десятка для разведчиков полковника Муратова.

Подхожу к напарнику, равнодушно посматривающему на меня. Вперив взгляд в темноту, несколько секунд молча созерцаю серо-зелёное мельтешение, после чего с губ срывается:

– Твою мать!..

– Что там? – настороженно спрашивает Дымов. В его голосе больше нет той наигранной уверенности.

– Дым, «Зевс» пропал.

Я не узнаю собственного голоса. Вроде и говорю громко, а всё равно ничего, кроме сдавленного хрипа, из гортани не выходит.

Дымов, щурясь, смотрит на посеребрённый призрачным светом лес.

– Саня, чёрт тебя побери! – орет он. – Вон он твой «Зевс» – на месте.

Я вновь гляжу через прибор ночного видения, затем дрожащими руками передаю устройство Кольке:

– Смотри.

Дымов с явной неохотой принимает из моих рук «ночник».

– Главное, не моргай. Сам увидишь. «Зевс» то исчезает, то появляется.

С минуту Дымов молчит, после чего снимает прибор и произносит:

– Сань, я не знаю, что это за херня с роботом, но он реально исчезает, а потом снова появляется! Может, он таким макаром к атаке готовится?

Минувшей ночью Баренцев увидел на горизонте вражеские самолёты. Те были гораздо дальше, чем металлический колосс, и всё же Серёга их разглядел. И с его-то зрением не увидеть, как растворяется в воздухе, а потом материализуется вновь огромный биоробот?

– Саня, быстрее сообщи командиру, а я тут покараулю…

Это голос Кольки. Он, наконец, понял, что «Зевс» периодически пропадает из виду.

А что потом?..

Вот я бегу по винтовой лестнице. Сердце колотится в такт с моими шагами. Может, в это самое время огромный робот уже идет к нашей крепости, словно спички ломая вековые деревья на своем пути. «Быстрее, быстрее…» – мысленно подгоняю я себя. Дальше – в дежурку, оттуда по коридору к жилым секторам. Бегу, бегу… Наконец я у двери нужной комнаты. Стучусь, отвечаю на стандартное «Кто там?». Дверь открывает заспанная супруга майора Георгиева. А вот и он – в трусах и майке, с удивлением глядит на меня.

Что я ему сказал? Уже и не вспомню. Меня трясло от нервного перенапряжения, и вроде бы Георгиев пытался меня успокоить. Потом мы вместе с ним шли по коридору в командный сектор жилого комплекса, стучимся в очередную дверь. Нам открывает Веденеев.

– Спокойно, боец! – Голос Веденеева вывел меня из шокового состояния, вернул к реальности. Прошла предательская дрожь в ногах, словно кто-то выдернул из розетки шнур электропровода, обесточив мои гудящие от напряжения нервы.

– Так что, говоришь, там с «Зевсом»? – доверительно спрашивает генерал.

– Пропал, – на выдохе сообщаю я, – а потом появился снова…

И вот мы опять идём по коридорам. Втроём – я, майор Георгиев и генерал Веденеев.

– Кто ещё это видел, – чеканя шаг, спрашивает генерал.

– Напарник. Сержант Дымов… Николай…

Веденеев кивает, ускоряет шаг. Теперь мы с полковником едва за ним поспеваем. Наконец, миновав скрипучую винтовую лестницу, оказываемся на вершине башни. С интересом наблюдаю, как вытягивается лицо напарника при виде Веденеева. Наверное, такой же была его реакция на пропажу «Зевса».

– Показывайте, – генерал требовательно протягивает руку, и в его ладонь ложится ремешок «ночника». – Когда он начал мерцать?

– Товарищ генерал! – вытянувшись по стойке смирно, рапортует Дымов, глядя, как Веденеев с интересом смотрит через прибор ночного видения на гигантского боевого робота. – «Зевс» начал… это самое… мерцать… около получаса назад. Я не представляю, что с ним происходит.

Веденеев возвращает Кольке прибор, глубоко вздыхает и произносит:

– Вам это привиделось, Николай.

– Но, товарищ генерал!..

– Привиделось, – кивает Георгиев. – У него отец умер недавно, стресс… Всякое бывает.

– Вот же он! Взгляните. Мерцает! – поддерживаю я друга, указывая на силуэт «Зевса».

– И мы так думали, – Веденеев некоторое время молчит, потом тихо, вкрадчиво добавляет: – Недавно гранатомётчики проявили инициативу… Решили подстрелить робота… Гранаты ушли в пустоту. Там нет ничего. Это оптическая иллюзия. Специалисты Красногорской провели замеры, и выяснилось, что в лесу, где предположительно расположен этот робот, значительно превышен уровень какого-то экзотического излучения… Не радиации, но чего-то подобного. Я связался с Москвой. В генштабе подтвердили, что такие же участки с излучением имеются и в окрестностях Кремля. И в них тоже можно увидеть картины то ли далекого прошлого, то ли недалекого будущего. Там их называют Полями Смерти.