Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 3

В последний год жизни — Папа Павел Шестой застал рост коммунизма и коммунистического терроризма в родной стране. Он разрывался между желанием осудить террор и поддержать требования обездоленных, часто справедливые. Кардиналы, сильно напуганные подъемом левацкого молодежного движения — требовали от Папы буллы с решительным осуждением коммунизма — но он так и не дал ее, умерев шестого августа семьдесят восьмого с болью в сердце, возможно — преждевременно, из-за обрушившихся на него переживаний.

Двадцать четвертого августа того же года начинается понтификат Иоанна Павла Первого, самого загадочного Папы двадцатого столетия.

Эти события получили прозвище «папский сентябрь» — потому что умер он уже двадцать восьмого сентября семьдесят восьмого года, проправив всего месяц и два дня. Его обнаружили в спальне мертвым, в дневной, а не ночной сорочке. В его руке были зажаты документы, содержание которых Ватикан разглашать отказался. Вскрытие — не проводилось, шестидесяти пятилетний Папа умер совершенно неожиданно, ничем серьезным не болея. Все вспоминали его как человека дружелюбного, излучающего душевную теплоту и участие, сострадающего к нуждам паствы своей. При этом — Папа был оратором и великолепным ученым — теологом.

Иоанн Павел Первый провозгласил чрезвычайно опасную концепцию: бедной церкви. Он мало что успел сделать — но кое-что успел. Он успел назначить аудиторскую проверку Банка Ватикана, первую за всю историю его существования и сместить с поста президента банка мирянина по имени Аугусто Пачелли. Пачелли, едва получив уведомление об отставке. счел за лучшее тайно скрыться из Ватикана и уйти на дно. Ушел недалеко — через несколько дней его обнаружили — как Мори — в багажнике машины, припаркованной на одной из улиц Рима. Восемнадцать пулевых ранений из автоматического оружия. Обвинили, как всегда коммунистов — тогда никого другого в подобном не обвиняли.

Мори, бывший и возможно — будущий председатель Правительства Италии — был хорошо знаком с Иоанном Павлом Первым. И не просто был знаком — но был его другом, насколько друзьями могут быть мирской политик и служитель Бога.

На выборах Папы семьдесят восьмого года произошла сенсация. Впервые за долгое, очень долгое время (точнее — за четыреста пятьдесят пять лет) — Папой был избран не римский кардинал даже не итальянец. Папой стал кардинал Кароль Войтыла, кардинал Кракова. Для России — это был худший выбор из возможных. Краков, в отличие от остальной Польши — был частью Австро-Венгерской, а не Российской Империи. Австро-Венгрия, злейший враг России и православия — вела совсем иную игру, нежели чем в тридцатые и сороковые годы. Больше никто не врывался в краковские костелы, не поджигал их, не избивал священников. Наоборот — теперь триалистическая [42] Напомню, что ради сохранения единства после отпадения индустриально развитой Богемии — Австро-Венгерская империя из дуалистической (Австрия-Венгрия) стала триалистической (Австрия-Венгрия-Хорватия). Австро-Венгрия называли «Соединенные штаты Европы», в нашем мире причиной ее распада стало упорное нежелание признать права православных народов и из дуалистической стать триалистической. монархия вела активную игру на «южном фронте» с краковским епископатом. Они обещали создать единую, с широкими правами по автономии Польшу — но под эгидой Австро-Венгерской, а не Российской Империи. С польской стороны — игру вел Кароль Войтыла, злобный русофоб. Практически сразу после его избрания — началась дестабилизация обстановки в Польше, закончившаяся страшным рокошем восемьдесят первого — восемьдесят второго годов, с уличными боями, горящей Варшавой и долгой уличной войной. А в Рим — прибыл мой отец, чтобы поспешно уехать из Рима тринадцатого мая восемьдесят первого года — в день, когда Иоанна Павла Второго тяжело ранили на площади…

— Откуда взялись деньги в Банка ди Рома?

Барон как смог улыбнулся

— Откуда же мне знать? Нет от нас, это точно.

— А кто такие Пропаганда — два — вы тоже не знаете, так?

Барон промолчал.

— Вы не говорите всей правды, барон.

— Ты и так ее знаешь. А если нет — то узнаешь. Помни только — многие знания умножают скорбь.

— Хорошо. Что было после восьмидесятого с банком Ватикана?

— С банком Ватикана? Да все то же самое… почти то же самое. Делать то, что делалось раньше стало труднее… Проклятые немцы. Почему — все и всегда хотят нас оккупировать, а?

— Они не вмешивались в ваши дела?

— Не вмешивались. Они были умнее buffone.

— И снова лжете. Генерал карабинеров Карло Альберто Далла Кьеза.

— Ах, этот… Про этого и говорить нечего… дурак дураком. Pazza.

— Позвольте, угадаю.

Барон кивнул

— Он попробовал нанести ответный удар. Если технически невозможно разобраться с самим Банком Ватикана — то почему бы не разобраться с источниками его денег, тем более они все как один — криминального характера. Но он попытался откусить кусок, который был ему явно не по зубам — и получил тридцать одну пулю прямо у здания Палермского магистрата. Угадал? Кто его послал сюда — немцы?

Барон покачал головой

— Не так. Он был слишком популярен в народе… но это еще ничего… что тогда был народ. Кто вспоминал про народ на залитых кровью мостовых Рима? А вот то, что он был популярен среди карабинеров… военных… вот это было намного хуже.

И Король Италии, его Величество Король, опасаясь слишком популярного слуги — отправил его на съедение мафии. Возможно, придумал сам, возможно — подсказал кто-то из тех, кто носит черные мундиры даже в жару. РСХА. Гестапо.

— А что потом? Что было потом?

— Что было потом? Почитай историю, друг мой. Посмотри, кто был Папой после Кароля, кто и как умер…

Я кивнул головой

— Я все понял. Еще… если можно. У меня есть список. В нем восемнадцать фамилий. Я зачитаю его вам, а вы скажете, кого вы знаете.

Барон кивнул

— Давай. Бедой больше — бедой меньше…

Барон был первым посторонним, который знал о существовании списка.

— Начнем. Итак… Бадольо, Джованни.

— Не знаю…

— Николетти, Массимо. Полковник карабинеров

— Не знаю.

— Алтуццо, Марко. ЕГА ди Сикурта

— Алтуццо… это человек, связанный с банком Ватикана. Он был принят в курии…

— Он отмывал деньги?

— А как сам думаешь?

Здорово. ЕГА ди Сикурта — четвертая по величине активов страховая компания мира.

— Параваччини Джон.

— Не знаю.

— Ди Джерони Стефан, депутат

— Ди Джерони… — барон рассмеялся — этот боров. Да это самый коррумпированный депутат Италии. Когда надо было… смочить клюв… заносили всегда ему… он распределял дальше.

Имени Джузеппе «Джо» Кантарелла, депутата, а теперь Диктатора Италии я не назвал — из соображений осторожности. Самые верха — голову можно свернуть.