Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

Немец попал сильнее, чем я — не успел отреагировать на крик. А вот я глаза почти сберег и сберег тем самым себя. Первый же, сунувшийся в хранилище десантник получил несколько пуль и рухнул в проходе замертво, загораживая путь для остальных. Возможно — еще кто-то был ранен рикошетами, я специально выстрелил по стене, надеясь на это. Что-то опять прилетело сверху, я это увидел — потому, что ничего не слышал.

— Граната!!!

Взорвалось — сильно, со вспышкой, с дымом. Сейчас пожар будет…

Я открыл огонь на подавление, помня по памяти, где находится дверь — и меня поддержал пулемет.

Потом кто-то хлопнул меня по плечу… наверное, кто-то мне и кричал — но я не слышал. Видя, что я не реагирую — просто схватил и потащил за собой.

Мы вырвались. Как — и не знаю, но тут был замаскированный ход и вел он — наверх, на холм, можно было выбраться по нему и занять господствующую позицию. Если у противника были беспилотники — это обесценивалось напрочь, но нас не сожгли, и значит — беспилотников больше не было.

Дорога шла по низу, и снизу же от нас был дом барона Полетти. Дом горел уже неслабо, у входа я видел языки открытого пламени, со стороны террасы — валил дым.

Немец — достал гранату и сноровисто установил ее на тропе, аккуратно привалив подходящим камнем. Только тронь ногой камень — взрыв…

— Зачем я тебе нужен? — спросил я немца

— L'onore, — ответил пожилой немец-убийца, — ты сын капитана флота Владимира Воронцова, русского?

Если сказать, что я был поражен — это значит, ничего не сказать.

— Откуда вы знаете?

— Ты похож на своего отца. Такие же глаза, только волосы у него были темные. Мое имя Дитрих Хайслер, я бывший оберст-лейтенант парашютно-десантных войск Рейха. Много лет назад твой отец спас мне жизнь. Я не смог отдать ему долг. Сегодня я отдал долг его сыну.

— Вы знали моего отца?

— Да, знал. Но никогда не скажу об этом.

Внизу появился итальянец, вероятно — первый из многих. Германцы среагировали мгновенно — открыли огонь.

— Уходим! — крикнул Хайслер — иди за нами, русский! Тогда останешься жив!

Мы пробирались по тропе, она шла по правому гребню долины, в то время как итальянцы были слева. Деревья — не давали им прицельно обстреливать нас, но они преследовали нас, и по тому гребню, и за спиной. Никто из нас не знал, сколько итальянцев осталось в живых после боя в доме. Никак не больше половины, при штурме требуется создавать трехкратное превосходство сил, а германцы по выучке — ничуть не уступали…

Пули щелкали по камням, били по деревьям, злобные вестники смерти, стремясь в своем коротком, в единый миг полете найти смысл собственного существования. Который может быть только один — отнять чью-то жизнь…

Когда мы были уже у цели, у выхода из долины — ловушки — позади громыхнул взрыв, судя по звуку посыпались камни. Это мы — оставили преследователям небольшой сюрприз. Я подсказал — оставить рядом с гранатой на тропе еще пару — повыше нее.

— Обвал! — крикнул один из немцев

— Бегом! — заорал Хайслер

И мы — побежали…

Внезапно — у доктора Ирлмайера возникло мерзкое ощущение, что все идет наперекосяк и ничего хорошего впереди — не ждет.

Группа, которая отправилась в Швейцарию вместе с русским — пропала. Данные спутниковой разведки показали, что в районе долины, принадлежащей барону Карло Полети имеются признаки серьезного боя. Больше ничего узнать не удалось: доктор Грегор Кнехт, генеральный директор SND в коротком телефонном разговоре заявил, что произошедшее далеко выходит за рамки их договоренностей, и Конфедерация не будет терпеть подобного, после чего положил трубку. До сих пор не было известно, жив ли барон, и жив ли русский разведчик. Бесследно пропал Хайслер, который должен был выполнить приказ и доложить.

Ирлмайер понял, что надо ускорить темп до предела и возможно — активировать запасной вариант. На ватиканский конклав, контролируемый деньгами Полетти, рассчитывать не стоит. Долгий розыгрыш в британском или русском стиле рисковал рухнуть — и доктор Ирлмайер уже клял себя, что не решил работу в германском стиле — грубом, но действенном и эффективном.

С этой целью — он лично (никому доверить это было нельзя, как и многое другое) послал сигнал о необходимости срочной встречи агенту Гондольер — он же архиепископ Франко Коперник. На этой встрече — он намеревался обсудить возможность убрать Папу силами внедренных людей в Ватикане. Все эти люди были хорватами, двое — профессиональными убийцами: Гондольер позаботился о своем будущем в Ватикане.

Хайслера не было, но вернулся, так и не найдя следа выжившего британца Секеш. Ирлмайеру ничего не оставалось, как взять на встречу его — хотя он смотрелся куда более «колоритно», чем Хайслер. И это было плохо.

Вечером, не выдержав взвинченного темпа, устроенной им самим игры в одиночку на нескольких досках против нескольких противников — Ирлмайер сделал то, что не делал уже несколько нет — он просто напился. Не столько напился, сколько перебрал… выпил вместо двух бокалов целую бутылку красного итальянского вина, а потом добавил еще и полбутылки граппы, виноградной водки из выжимок. Он просто хотел нормально заснуть и несколько часов поспать, не просыпаясь от кошмаров. В результате — ночью он и в самом деле спал, с утра он выглядел относительно нормально, но вот голова просто раскалывалась. И два сырых яйца с кетчупом — ничего не изменили…

Еще вчера, услышав, куда они едут — Секеш помрачнел как туча, но не сказал ни единого слова — как истинный немец он не считал возможным оспаривать приказы командования. Вечером Ирлмайеру было плевать на недовольную рожу Секеша — но он не спал всю ночь и утром — гробовое молчание в машине вывело из себя даже его. Ирлмайер не выдержал.

— Черт возьми, Секеш, что с вами? — спросил он — вам что, не нравятся мои приказы?

— Все в порядке, герр генерал-лейтенант — ответил Секеш, сидевший на сидении Хорьха справа — впереди, там, где обычно сидит начальник охраны.

— Тогда в чем дело? Почему у всех лица, как на похоронах?

Секеш помолчал. Потом кратко сказал:

— Болонья — плохое место, герр генерал. Очень плохое.

— Чем же оно плохое?

— Здесь пролилось много крови. Едва ли не больше, чем в Риме…

— Черт, теперь это такой же город, как и любой другой. Просто будьте повнимательнее, и все.

— Так точно.

Ирлмайер достал трубку спутниковой связи, включил шифровальную программу, набрал номер информационного центра

— Это два — один — два — назвал он свой уровень допуска — есть для меня сообщения?

— Сообщений нет.

Ирлмайер раздраженно отключил трубку. Это дело основательно вымотало его… он уже пожалел, что занялся им лично. В конце концов, его дело — отдавать приказы из Берлина, а не мотаться по Италии. Свинство!