Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

Утро еще не вступило в свои права здесь, на Санта Базилио, северо-восточном муниципальном округе Рима. Это место было типичным спальным районом Рима, оно интенсивно застраивалось в тридцатые — сороковые на деньги мафии. Как строит мафия, выходцы с Сицилии — ежу понятно. Сицилийцы были немного не такими, как все итальянцы… скорее они были «концентрированными» итальянцами с примесью других, арабских и африканских культур. Общественное в жизни сицилийца значило очень многое: даже когда земли было достаточно, сицилийцы все равно строились очень тесно, их дома буквально наползали друг на друга. Стоит ли удивляться, что сицилийцы настроили в Риме настоящие муравейники, в узких, почти средневековых улочках которых тьма держалась еще по часу, а то и больше после восхода солнца. Это было не потому, что сицилийцы распиливали выделенный на строительство бюджет — хотя и это было, грех отрицать. Просто — сицилийцы не ведали никакой другой жизни кроме этой. Жизни рука об руку, глаза в глаза.

Если вы окажетесь на Виа Мондольфо, одной из улиц квартала Санта Базилио, которая в полном праве может называться гордым именем «улица» и пойдете от нее на Восток — возможно, вы окажетесь как раз в том самом проулке, о котором пойдет речь. Там их много — восемь, так что шансы оказаться в правильном — один к восьми. Все они одинаковы — узкие, темные, замусоренные, потому что уборщики часто не могут проехать по этим проулкам на своих маленьких юрких машинках: достаточно одному несознательному заехать в проулок на своей машине и voila. Стены этих пещер составляют дома, построенные как раз в те времена. Сейчас это — не более чем доходные дома, сдаваемые на срок от одного месяца.

В одной из квартир на последнем этаже — съемных, конечно — ее жилец проснулся, когда еще не рассвело. Привычно бесшумно, ставя ногу с пятки на носок — прошел в ванную, крутанул холодный кран. Встал под душ, наслаждаясь десятками бичей, стегающих его тело. После Африки — он находил истинное удовольствие в том, чтобы постоять под холодной водой.

Горячая вода здесь была — от газового котла. Но он его никогда не включал — не считал нужным.

Претерпев ставшую привычной для него пытку — человек выключил душ и наскоро вытерся полотенцем. Прошел в закуток, который по какой-то злой насмешке прозвали кухней. [65] Надо учитывать, что только в СССР придумали принимать пищу на кухне. В Италии и везде кухня (kitchen) и столовая (dining room) — это две разные комнаты. Принялся готовить себе завтрак.

Его обед был скромным и непритязательным: он ел на завтрак всегда одно и то же и никогда не пытался разнообразить свое меню. Яичница в четыре яйца, без молока, ветчины, круто посоленная. Немного хлеба. То, что осталось от вчерашнего ужина — обычно, это кусок остывшей пиццы. Немного молока.

Все это он приготовил себе и тут же, на кухне съел в полном молчании и сосредоточенности. Ничто не нарушало тишину — как и все профессионалы, этот человек не купил себе ни радио, ни телевизора: посторонние звуки могли заглушить тяжелые или наоборот осторожные шаги на лестнице, шорох черепицы, едва слышный скрип стеклореза, вырезающего дыру в окне…

Профессионалы…

Покончив с завтраком и вымыв за собой посуду — человек прошел в комнату, которая служила ему спальней и служила бы гостиной — если бы он принимал гостей. Но он не принимал гостей — и спал поочередно то в спальне, то в столовой.

Свой костюм он приготовил еще вчера — темно-синяя форма карабинеров с положенными нашивками и специальным шевроном, удостоверяющим его принадлежность к римской квестуре. Это был не маскарад — это была его настоящая форма. Форма помощника римского квестора [66] Что-то вроде прокурора, но с более широкими полномочиями. Квестор борется с мафией, коррупцией, преступностью в госаппарате. , которым он последние несколько месяцев и являлся.

На кровати лежал пистолет. Его табельный, выданный ему в оружейной — хотя вчера он потратил три часа на то, чтобы привести его в состояние, необходимое для исполнения его замысла. Штатные черные пластиковые рукоятки он вчера заменил на специальные, от «Crimson Trace», они были ненамного толще, чем штатные, но включали в себя малогабаритный лазер, кнопку для его включения и плоский аккумулятор, подобный тем, какие используют в мобильных телефонах. Для того, чтобы отличить модифицированный пистолет от штатного — надо было взять его в руки и присмотреться, а лазерный прицел — будет ему остро необходим для того, что он задумал. Ствол пистолета он так же заменил на нештатный, с резьбой и на него — насадил короткий, зачерненный титановый глушитель от «DeGroat» — самый маленький и легкий пистолетный глушитель из тех, какие присутствовали на рынке, он увеличивал общую длину пистолета всего на треть. Получившееся оружие он опробовал, стреляя прямо в своей квартире по мешку, набитому старыми газетами. Получилось весьма неплохо: пистолет без глушителя нормально входил в штатную оперативную кобуру, с глушителем — проблемнее, но тоже входил, потому что у его кобуры не было низа, она была универсальной. Он еще не решил, как поступать. Скорее всего — он все же наденет глушитель заранее, времени накручивать его даже в толпе не будет. Все время, которое у него будет — это две, максимум пять секунд. За это время он должен выхватить пистолет и сделать, по меньшей мере, два прицельных выстрела.

Патроны у него тоже были необычными. Он снаряжал магазин, чередуя усиленные германские «DWF» с вольфрамовым сердечником и североамериканские «Glaser» с мелкой дробью, которые были совершенно никакими при стрельбе по защищенной бронежилетом цели, но при этом наносили страшные ранения при стрельбе по цели незащищенной. Он рассчитал все — на цели должен быть кевларовый бронежилет, но немецкая пуля проткнет его как копье — паучью сеть. Второй выстрел — пойдет выше из-за отдачи и ударит в голову или в горло. После таких ранений — не живут. Если гвардейцы настоят на том, чтобы Папа выступал перед верующими из-под колпака из пуленепробиваемого стекла, что маловероятно — немецкий патрон, скорее всего, разрушит и его, в таком случае ему придется стрелять в максимальном темпе, чтобы сделать несколько выстрелов и разрушить преграду.

Он не знал, насколько близко ему удастся подобраться к цели. Глава Римской католической церкви — человек публичный, он не может себе позволить таких мер безопасности, как нынешние правители этой страны. Верующие просто не поймут, если Папа будет обращаться к ним из-за пуленепробиваемого стекла.

Что же касается шансов самого Паломника остаться в живых — он их оценивал как призрачные, но реальные. Он был специалистом и знал, когда стрелять. Постоянно происходит что-то, что отвлекает внимание сотрудников службы безопасности, тем более — на таком многолюдном мероприятии. Давка, какой-то скандал, возможно, что и драка. Кое-что он уже предпринял в этом вопросе… найдется повод для того, чтобы отвлечь внимание швейцарской гвардии. Две группы безработных актеров, которым он заплатил… одна попытается развернуть плакат, другая — взобраться на колоннаду с фотоаппаратами. И в том и в другом случае — отвлекутся не все, Папу охраняют профессионалы, которые знают, что «держать свой сектор» надо во что бы то ни стало. Но отвлекутся. Наблюдатели дальнего круга, снайперы на верхних уровнях. В этот момент — он резко выхватит пистолет и выстрелит. Затем — бросит его, сбросит легкий плащ и попытается скрыться в толпе, громче всех крича «держи его». Люди инстинктивно доверяют полиции — а на нем будет полицейский мундир. И даже полицейское удостоверение, самое настоящее — если даже он попадется, но никто не укажет непосредственно на него — у него будут все шансы выскочить.