Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

— В Женеве. Что произошло?

— Пока ничего. Но может произойти нечто очень плохое, прямо сейчас. Прямо сейчас, бери машину, поезжай, забери Ника. Садись в самолет, лети в Россию, там сидите во дворце тихо — тихо, пока я не появлюсь. Живым или мертвым, неважно. Это очень важно, послушай меня…

— Уже послушала — отрезала Ксения — у тебя в очередной раз приступ собственника. Я не позволю тебе испоганить жизнь ни мне, ни Нику, никто из нас не будет сидеть во дворце взаперти, в то время как ты шляешься где попало. Ты давно потерял право решать и за меня и за Ника тоже. Все, basta.

— Ксения!

Гудки отбоя. Я набрал номер снова — сброс. Еще раз — сброс. Третий раз… простите, телефон абонента выключен или вне зоны досягаемости.

Господи…

Хотелось выть. От того, как я распорядился своей жизнью двадцать два года назад, от осознания того, к чему я пришел, к чему все это пришло и к чему еще может прийти. От того, что пришла пора жертвовать, и возможно — пришла пора жертвовать мне.

— Прошу прощения — обратился я к барону — я вынужден раскланяться. Но мы обязательно продолжим после того, как я решу некие вопросы.

— Двери этого дома открыты для вас, сударь…

Я набрал еще один номер.

— Добрый день, Невель Секьюрити…

— Оберста Зиммера, пожалуйста.

— Простите, как вас представить?

— Князь Воронцов…

Если Зиммера не будет в Швейцарии — я точно рехнусь.

— Соединяю, сударь…

— Ганс…

— Ха, дружище… — оберст Ганс Зиммер держал образ пьяницы, бабника, авантюриста, своего парня, хотя не являлся ни тем ни другим ни третьим — ты позвонил как раз вовремя. Я собираюсь в поместье. Если хочешь — можешь получить полное сафари за полцены. Только решай быстрее, вечером…

— Ганс, мне нужна помощь — перебил я — в Женеве. Сейчас. Любая цена.

— Что-то мне это перестает нравиться…

Перед моей машиной — открыли ворота, и я рванул по дороге, по частной дороге барона Карло Полетти, ничего не замечая вокруг себя.

— Мне это самому не нравится. В Женеве проходит какое-то событие для аристократов? Прямо сейчас.

— Спрашиваешь. Бал Женевского Красного креста. Собственно, от него я и сматываюсь. Меня на него приглашают и воротят от меня нос — но хотят моих денег.

Так и есть…

— Сколько там будет людей? Где это будет происходить?

— На берегу Женевского озера. Арена дю Женев, подходящее место для такого рода делишек. Если хочешь — уступлю свое приглашение.

— Там будет беда, Ганс. Надо ее остановить. Можно будет всерьез поохотиться — но сафари будет европейским

— Намек понял… — со вздохом сказал Ганс

— Ты поможешь мне?

— Конечно помогу, русский. Как ты когда-то помог мне.

— Сможешь арендовать вертолет?

— Думаю, проблем не будет.

— Тогда вертолет. Самый лучший, какой есть. И пара человек. Тоже самых лучших.

— Все?

— И оружие. Для меня…

С утра — были отменены все мероприятия на весь день. Официально объявили, что Папа нездоров. Многие кардиналы — разошлись по домам, кроме тех, которые нужны были в предстоящем мероприятии.

Этим же утром — командиры частей Швейцарской гвардии получили неожиданный приказ вскрыть оружейные комнаты. Обычно, вооружение швейцарского гвардейца состоит из великолепной старинной алебарды, которую он носит открыто и пистолета «SIG P226», который он носит под роскошным средневековым камзолом. Только в одной из неприметных комнат в Апостольском соборе — постоянно дежурят несколько вооруженных современным оружием гвардейцев на случай нападения на Папу или теракта на площади Святого Петра. Но сейчас — гвардейцев ждали автоматы «SIG» и снайперские винтовки модели «3000» и «551». Все они умели отлично пользоваться своим оружием, проходя тренировки на стрельбище карабинеров или выезжая в горы, чтобы присоединиться к альпийским стрелкам. Все они проходили службу в составе специальных подразделений швейцарской армии и прошли жесточайший отбор, чтобы войти в число тех семисот счастливчиков, которые входили в Швейцарскую гвардию Ватикана, напоминая, прежде всего жителям Швейцарии о героическом и славном прошлом этой страны…

В девять часов, со стороны улицы Григория Двенадцатого появились несколько неприметных машин. Их пустили внутрь Ватикана через железнодорожные ворота, которые обычно бывают закрыты…

Машины прокатились по тихим, зеленым ватиканским улицам и остановились с тыльной части Апостольского собора у двора Святого Дамаза. В машинах — были до зубов вооруженные люди, и все это напоминало встречу двух главарей мексиканской наркомафии где-нибудь в штате Чьяпас. Но все это — происходило в Ватикане, средоточии благости и центре христианского мира.

Пожилой, много видевший человек в отличном костюме прошел через двор, неторопливо поднялся по лестницам, ведущим в ложи. Его сопровождал средних лет человек со взглядом убийцы, он держался всего на шаг позади него. Остальные — отстали сильнее…

Пройдя ложами, человек оказался в царскую залу, а оттуда — в Паулинскую капеллу, знаменитую тем, что в ней находились две фрески работы Микеланджело. Сейчас — зала была пуста, и в ней находился только человек в пурпурном, кардинальском одеянии и с властным взглядом истинного правителя…

Пожилой, по виду едва ли не в два раза старше того, кто был в кардинальском пурпуре человек — сделал несколько шагов вперед, склонился к протянутой ему руке, запечатлел поцелуй. Это был поцелуй вассала…

— Я рад, что вы прибыли столь рано, синьор Мануэль… — сказал Пьетро Антонио Салези ди Марентини, барон Салези, граф ди Марентини.

— Для меня милость находиться в одном помещении со Святым Отцом — сказал Мануэль Альварадо

— Вы знаете, кто будет представлять другую сторону встречи? — осведомился Папа

— Полагаю, что сам…

— Да. И мне хотелось бы, чтобы вас не сводило с истинного пути то, что у этого человека есть государство, а у вас его нет. Вера — вот тот цемент, что скрепляет людскую пыль в народы. Вера — вот тот фундамент, на котором зиджется здание непобедимой Империи. Вера — вот та клятва, которую должен принести в душе каждый солдат, чтобы стать непобедимым.

— Истинно так.

Папа поднял палец, говоря, что еще не закончил

— Целые народы погрязли в грехе, разврате, бесплодном преклонении золотому тельцу. Европа погибла, Россия в будущем разделить ее участь. В ваших же руках — целый континент. Мы не должны нести веру тем, кто отринул Бога в душе, мы должны нести ее как огонь тем, кто выходит из тьмы неверия. Ваш континент — заключает в себе будущее мира.

— Осмелюсь спросить, Святой Отец, а как же…

Папа искривил в улыбке тонкие губы