Сергей Дмитрюк - Лик зверя

Итак, Карручи или Фехнер? Кто из этих двоих?..

Я встал, подошел к окну. Деревья в саду в свете звезд казались голубыми. Узкий серпик луны стоял высоко в небе и давал света не больше, чем далекие звезды. На память пришли слова одного из наставников, обучавших нас в Школе ОСО: «Помни, что противник всегда может оказаться хитрее и сильнее, чем ты о нем думаешь. Поэтому одинаково опасно недооценить своего противника и переоценивать его силы». Может быть, так и есть? Что если наши противники из спецслужб Сообщества избрали третий вариант — вариант агента-невидимки, затерянного в толпе и ничем не выделяющегося среди остальных? Этот вариант был бы для меня провальным, но только в том случае, если бы мы находились в Сообществе. У нас же на Земле не было и не могло быть безликой серой толпы.

В безграничном разнообразии земной жизни каждый человек становился подобным драгоценному алмазу, сверкающему всеми гранями своего таланта в лучах братской любви. Каждый житель Трудового Братства был уникален и неповторим в своей индивидуальности, стремясь всеми силами принести обществу как можно больше пользы. И общество предоставляло неограниченные возможности для этого.

Вот почему обнаружить среди добровольцев человека, играющего роль «серой мышки», мне не составляло бы труда, но такого человека среди моих новых товарищей не было. Поэтому я снова оказался на перепутье дорог. Какую из них избрать? По какой направить все свои усилия? Ошибиться было никак нельзя, ведь на исправление ошибки у меня не будет времени. Агента необходимо обезвредить до прилета нашего отряда на Терру, иначе вся операция, разработанная Громовым, полетит к черту. Нет, здесь, как в старинных сказках, без указующего камня не обойтись: «Налево пойдешь — ничего не найдешь; направо пойдешь — голову потеряешь; прямо пойдешь — к цели придешь».

Я усмехнулся. Жаль, что я не сказочный витязь. Хотя постой! А что если каким-то образом заставить агента выдать себя? Хотя бы косвенно, но раскрыться? Ведь это мысль! Вот только как это сделать?.. Может быть, нервный стресс?.. Пожалуй, сильное нервное потрясение, особенно на бессознательном уровне, могло бы заставить потерять над собой контроль даже самых волевых людей. И тогда, тогда я узнаю дорожку, по которой нужно идти дальше…

Неожиданно мысли мои оборвались, и мое внимание привлек странный темный силуэт на противоположной стороне улицы жилого городка. Прильнув к оконному стеклу, я стал всматриваться в темноту. Силуэт двигался вдоль черной стены деревьев по краю дороги. Теперь я отчетливо различал абрис человека. Он явно хотел остаться незамеченным, и это насторожило меня.

Осторожно повернув створку рамы и открыв окно, я легко выпрыгнул в сад и бесшумно приблизился к живой изгороди из кустов акаций. Человек шел со стороны главного корпуса, и теперь я ясно видел его фигуру: высокий, широкоплечий, в комбинезоне, казавшемся серым в свете луны. Что-то очень знакомое было во всем его виде. Вдруг я понял — ведь это же Фехнер! Но что он делает здесь ночью?

«Клим!» — хотел было окликнуть я его, но тут же осекся. Мне стало интересно проследить за ним.

Фехнер быстро шел вдоль рядов акаций, отделявших домики добровольцев от дороги. Я спрятался за одним из кустов, и во время, потому что Фехнер уже поравнялся с тем местом, где стоял я. Он прошел буквально в двух шагах от меня, и сквозь ветки я отчетливо увидел его лицо, обтянутое серой кожей. Спустя несколько секунд я выглянул из-за своего укрытия. Фехнер удалялся от меня. Еще минута, и он скроется из вида в темноте.

Я протиснулся между кустами, перекатился на другую сторону дороги и осторожно пошел за ним. Он шел, не оглядываясь, стараясь держаться в тени деревьев. Я бесшумно двигался между стволами низкорослых кленов, стараясь не упустить его из вида и не привлечь его внимания. С каждой минутой во мне все больше разгоралось любопытство. Я понимал, что подглядывать за другим человеком нехорошо, но в моем положении было не до приличий. Что может означать эта странная ночная прогулка?

Неожиданно Фехнер остановился, и прежде чем я понял, в чем дело, он исчез среди зарослей кустарника. Выждав для верности несколько минут, я осторожно приблизился к этому месту. Заглянул за кусты. На свободном пространстве, освещенный луной, стоял одинокий домик (я сообразил, что это домик Карручи). Свет в окнах не горел. Вокруг все было тихо. Невысокие деревья сада молчаливо стояли под звездами. Фехнера нигде не было видно. Он словно сквозь землю провалился! Может быть, зашел в дом?

Я еще раз осмотрел сад. Одно из деревьев показалось мне притаившимся человеком, но, приглядевшись, я понял, что ошибся. Значит, Фехнер действительно зашел в дом? Или, может быть, он исчез вообще не в этом месте? Вернувшись на противоположную сторону улицы, я притаился в тени одного из деревьев, не спуская глаз с дороги и кустов. В голову лезли самые невероятные мысли и догадки.

Конечно же, ничего необычного в случившемся не было. Мало ли зачем Фехнеру понадобилось пойти к Карручи. Может быть, ему нужно было о чем-то важном поговорить с ним?.. В два часа ночи?.. М-да… Неожиданно мне в голову пришла мысль: «А что если они заодно?.. Хотя нет, не может быть. Ведь в шифровке говорилось только об одном агенте». Тем не менее, поведение Фехнера выглядело очень странным. Почему он так старался остаться незамеченным? Что за тайны? Почему два этих человека, одинаково подозреваемых мною, вдруг неожиданно так тесно пересеклись?..

Между тем, свет в домике Карручи по-прежнему не загорался. Прошло уже больше двадцати минут, а Фехнер все еще не появился. «Пойти сейчас к Карручи и все выяснить! — подумал я, но тут же остановил сам себя. — Нет. Так я только все испорчу. Мое появление там сейчас будет совершенно необъяснимо». Я лихорадочно искал предлог, под которым можно было бы прийти к Карручи, но не находил ничего вразумительного. Промаявшись в нерешительности еще с полчаса, я понял, что жду напрасно. Фехнер вполне мог уйти другой дорогой или остаться в домике Карручи до самого утра.

Оставив свой «пост», я вернулся к себе, интуитивно чувствуя, что за всем произошедшим кроется нечто более серьезное, чем простая случайность.

На следующий день, сидя на лекции, я думал о том же. Излагаемый преподавателем материал совершенно не лез в голову, и его голос начинал меня раздражать. Иногда я незаметно поглядывал то на Фехнера, то на Карручи. Первый сидел справа от меня и был, как всегда, беззаботен и весел. Он с увлечением записывал лекцию в свою ЭЗП (электронную записную книжку), внимательно слушая наставника. «Настоящий студент, да и только!» — подумал я и мысленно усмехнулся.

Карручи же, сидевший несколькими рядами ниже, напротив, был рассеян и чем-то обеспокоен. Он явно только делал вид, что записывает лекцию, на самом же деле на уме у него было, по-видимому, совсем другое.