Сергей Дмитрюк - Лик зверя

Я бросился за ним, сгоряча забыв про больную ногу. Впереди оказалась тесная пещера и еще один ход. Осветив темный провал, я понял: ход параллельный, выходит наружу, наверное, недалеко о первого, через который я попал сюда. Не раздумывая, тут же кинулся назад, хромая и спотыкаясь о камни. На ходу выхватил пистолет. Выскочив наружу, осмотрелся. Никого! Если ход действительно ведет в лес, то это где-то левее от меня. Я двинулся вдоль стены и вдруг услышал шорох позади себя. Резко обернулся, держа наготове пистолет.

Я даже не успел опомниться, как из зарослей кустарника на меня прыгнула громадная полосатая кошка. Она пролетела в воздухе гибкой тенью и обрушилась на меня со страшной силой всем своим весом, сбив с ног. Я упал, выронив пистолет. Тигр подмял меня под себя, яростно рыча и норовя вцепиться зубами мне в голову. Собрав все свои силы и ловкость, я с трудом сбросил его с себя и поднялся на ноги, встретив новую атаку разъяренной кошки лицом к лицу. Тигр ударил меня передними лапами, и я почувствовал, как его когти, словно острые стальные крючья, рвут мясо у меня на плечах и груди. Из последних сил я оттолкнул его от себя и ударил фонарем, но это не остановило его, а лишь вызвало еще большую ярость. Сцепившись, мы упали на землю. Непослушными пальцами я сдавил ему горло, с ужасом глядя в круглые желтые глаза хищника, сверкающие дикой яростью. От ударов зверя тело пронзали тысячи раскаленных ножей. Я чувствовал, как с каждой минутой теряю силы. Струившаяся по лицу кровь заливала глаза, мешая смотреть.

Тигр захрипел и судорожно рванулся в сторону, и в этот миг я, наконец, выхватил нож и ударил его в грудь. Что-то хрупнуло под моей рукой, и зверь жалобно взвыл и метнулся прочь. Я повалился на живот, смутно видя, как раненая кошка отползает в кусты. Дернувшись, я попытался встать, но кровавое море затопило мое сознание, и я снова упал на траву…

Не знаю, сколько я на этот раз пролежал без сознания, но когда стал понемногу приходить в себя, то услышал какие-то звуки совсем рядом: шум шагов, чье-то тяжелое дыхание. Это возвращался зверь! Я попытался пошевелиться, но у меня больше не было сил, чтобы бороться за свою жизнь. Вдруг я почувствовал чье-то осторожное прикосновение, и знакомый голос произнес:

— Сволочи!.. Какие сволочи!.. Сид? Сид, ты жив?

Я с трудом открыл глаза и сквозь кровавый туман увидел лицо Романа. Он склонился надо мной. Только сейчас, ощутив, что лежу на земле, я понял, что все это — реальность.

Роман отпихнул ногой парализованного хрипуна и подхватил меня за плечи, пытаясь посадить. Я схватил его за руку, прохрипел:

— Роман! Я видел его!

— Ты что, сумасшедший? Лежи! На тебе места живого нет! Ты потерял столько крови… О, небо! Мне нужно срочно доставить тебя в госпиталь!

— Ты не понял… — с трудом выговорил я. — Понимаешь? Он был где-то здесь!

— Кто? — Сарко нахмурился. — Тигр?

— Нет. Тот, кого мы искали… Понимаешь?

— Ты бредишь.

— Да нет же! Я видел его своими глазами!

— Ну, ладно. Разберемся. Ты лежи.

Роман достал из кармана комбинезона тюбик с СКРом и осторожно разлил прозрачный голубоватый гель на мои раны. Я почувствовал острое жжение, затем мышцы сковал холод, пробираясь до самых костей.

— Пока будет держать, — сообщил Сарко. — Но тебе нужно срочно оказать медицинскую помощь! Иначе… — Он сделал красноречивый жест рукой. Стал освобождать меня от ремней с оружием и приборами.

— Ну-ка, хватайся. Крепче!

Роман подставил мне свою спину, взвалил меня себе на плечи. Поднялся с земли, тяжело пошел через кусты. Мы оказались на поляне. Я увидел гравиплан Сарко. Люк был открыт. Роман взобрался внутрь аппарата, осторожно положил меня на мягкое сидение. Сам уселся за управление и сразу же поднял гравиплан в воздух. Всю дорогу я лежал в полузабытьи. Роман часто оглядывался на меня. Иногда до меня доходили его слова.

— Что с тобой случилось? Авария?

Я мотнул головой. С трудом ворочая губами, проговорил:

— Что-то в стабилизаторе…

— Ты сообщил о себе на Базу? Я не мог с тобой связаться. Нашел по сигналам датчика. Еще немного, и эти падальщики растащили бы тебя по всему лесу… Ты сообщил об аварии?

— Нет. Моя рация неисправна…

Сарко говорил отрывисто и взволнованно. Когда я сказал про рацию, он замолчал и не произнес больше ни слова до самой Базы. А я погрузился в тревожную дремоту, граничившую с обмороком, и очнулся только тогда, когда мы сели на Базе.

Простор мира, усеянного иглами звезд, торжественная монументальная неподвижность, кажущаяся незыблемой и вековечной, вселяли в душу чувство счастья, освобождения, сознания собственной силы. Внезапно что-то изменилось в этом мире, затерянном во мраке и чудовищном холоде на окраинах Солнечной системы. Я не сразу сообразил, что это зажглись осветители челночного ракетоплана. Еще чернее стала темнота вокруг, потускнели свирепые звезды. Мне очень хотелось посмотреть в сторону Земли, но я знал, что там сейчас было только Солнце.

В ярком белом свете ощутимо выделился громадный корпус Орбитальной-6. Покрытие ее из кристаллически перестроенного анизотропного иридия сверкало в лучах прожектора огненными искрами. Через несколько минут ракетоплан уменьшил напряжение: свет стал желтым и менее интенсивным. Я отчетливо увидел длинный цилиндрический корпус с широкими окнами-иллюминаторами и пристроенным к другому концу куполом обсерватории. Ниже располагались доки для межпланетных кораблей, мощные энергоприемники и технические помещения станции. Все это венчалось громадным кольцом, собранным из отдельных цилиндрических секций, в котором размещались жилые помещения Орбитальной, заманчиво горевшие множеством иллюминаторов.

На пульте управления нашего корабля задребезжал звонок — сигнал подготовки к стыковке. Яркий свет загорелся на звездном узоре неба и тотчас погас, потом вспыхнул еще и еще. На Орбитальной-6, отвечая ему, также зажигались и гасли огни. Завязался безмолвный световой разговор. Ракетоплан медленно приближался к цели, поочередно работая маневровыми двигателями и слегка раскачиваясь в пустоте. Теперь наш корабль шел по радиотропе — локатор станции цепко держал его в своем луче. Пилоты ракетоплана изредка отдавали короткие команды по внешней связи, сверяясь с работой навигаторов в приемном доке станции.

Я внимательно следил за точными движениями звездопроходцев. Сидевший рядом со мной Клим Фехнер положил руку мне на плечо, кивнул в сторону станции. Я выглянул в боковой иллюминатор. Под килем ракетоплана загорелись зеленые огни, отмечая стыковочные узлы. Тотчас в темноте обозначился правильный квадрат, отмеченный мерцающими желтыми огнями, — это медленно приближалась площадка причала. Ракетоплан беззвучно повернулся, выпустив две ослепительные струи газов из маневровых двигателей. Звезды заплясали в диком хороводе, исчезло далекое Солнце, и вся Вселенная, казалось, мчалась неизвестно куда. Орбитальная оказалась не сбоку, а где-то внизу, и корабль, воспользовавшись этим, осторожно спустился на приготовленное ему место на маленьком «ракетодроме».