Сергей Дмитрюк - Лик зверя

— Не расстраивайся так, — успокоил я его, положив руку ему на плечо.

— Ладно. Если хочешь ее найти, — сказал Роман, — то вчера она собиралась в Заповедник. Тигры ведь не могут прожить без нее ни дня! — Сарко отвернулся. Левый уголок его рта приподнялся в неприятной усмешке.

— Это надолго! — вздохнул я. — До вечера мне ее не дождаться. Ладно. Зайду к ней, когда стемнеет.

— У тебя к ней какое-нибудь дело? — спросил Роман.

— Да. Хочу ее расспросить кое о чем.

— Сид! — остановил меня Сарко. — Слушай… Поговори ты с ней. До каких пор она будет морочить мне голову? Тебя она послушается.

Я посмотрел ему в глаза.

— Знаешь, Роман, решай эти вопросы сам. Не стоит мне вмешиваться в ваши отношения.

— Ну, вот и ты тоже не хочешь мне помочь! А еще друг! Эх, никто не понимает меня!

Он махнул рукой и стал спускаться к морю.

До вечера было еще далеко, и, подумав, я решил связаться с постами Биологической защиты, разбросанными по всей планете, и провести перекличку. События последних недель, мое ранение отвлекли меня от моих прямых обязанностей, и я совсем не выходил на связь со своими сотрудниками. Как идут у них дела? Что нового происходит на планете?

Я вернулся к себе в коттедж. Вызвал по визиофону КОРАСС и попросил связать меня со всеми постами Биологической защиты, которых на Терре насчитывалось около пятидесяти. Диспетчер распределительной станции быстро связался с дежурными по постам и стал поочередно подключать их линии связи к моему визиофону. На экране в моем доме стали появляться, сменяя друг друга, знакомые мне лица: то веселые и улыбающиеся, то серьезные и озабоченные.

Светлана занималась приборкой, иногда поглядывая на меня, а я уже с головой окунулся в привычную жизнь начальника Биологической защиты, от которой успел отвыкнуть за время вынужденного безделья.

Вот на экране визиофона появилось улыбающееся лицо. Загорелый голубоглазый парень, с прямым носом и волевым очерком рта, смотрел на меня. Золотистые пряди волос спадали на его высокий лоб.

— Говорит дежурный по посту номер двадцать четыре, Иллик Сайн! Привет, Сид! С выздоровлением!

— Спасибо, Иллик. Как у вас там идут дела?

— Особо похвастаться нечем, но, в общем, все хорошо. Никаких серьезных происшествий за последнее время не было. Мы тут приступили к опытам по программе «Искра». Пока только одни наметки, но в целом могу порадовать — наши ученые оказались правы, и гималайские кедры действительно прекрасно приживаются в здешних широтах. Так что скоро люди смогут здесь гулять в настоящих еловых борах, как на Земле.

— А как ведут себя тигры?

— Вполне пристойно. Никаких осложнений ни разу не было.

— Ну да. Этого и следовало ожидать, — пробурчал я.

— Что? — не понял Сайн.

— Ничего. Это я так, про себя. У тебя все?

— Пока все. У меня нет сейчас полных сведений, но, если хочешь, я могу подготовить к вечеру подробную сводку.

— Хорошо. Пока.

Экран заслонила голубая полоса, и картинка сменилась. Камера была установлена на смотровой вышке. За прозрачными стенами круглого помещения виднелись сопки, поросшие голубым лесом; чуть в стороне, на равнине, ветер пригибал высокотравье, пестреющее яркими пятнами цветов. Вдоль стены, на узких столах были разложены карты и лежали бинокли для наблюдений. В центре помещения, за столом сидел коротко стриженный человек в рубашке с коротким рукавом. Почесывая небольшую бороду, он внимательно читал лежащие перед ним бумаги. Густые брови его хмурились. Он не заметил, что камера включилась, и поэтому не поднял головы. Наконец, предупредительный сигнал заставил его оторваться от бумаг. Он посмотрел на меня темными глазами.

— Пост сорок один слушает!

— Что такой хмурый, Вэн? — спросил я.

— А с чего быть веселым, Сид? — сказал Вэн Лайтис, дежурный по посту номер сорок один. — За этими мальчишками глаз да глаз нужен!

— Что случилось?

— Да стажеры во время отстрела хрипунов напугали двух «косуль»! Те сорвались с обрыва и обе издохли через два часа. И чему этих ребят только учат на Земле?! Нельзя же так расточительно относиться к природе!

— Ладно, не переживай так, — успокоил я его. — Ты их наказал?

— А как же! Отстранил от патрулирования на месяц.

— Зря. Очень уж строго.

— Строго? — воскликнул Лайтис. — Да будь моя воля, я бы их завтра же отправил назад, на Землю! Не хватало еще нам довести дело до полного истребления отдельных видов, как когда-то было у нас, на Земле. И все благодаря таким вот горе-истребителям!

— Ну, это ты уже слишком хватил! — сказал я. — Думаю, до этого дело не дойдет. А ребят обидел зря. Ведь они только недавно прилетели на Терру. Сам посуди, какой у них может быть опыт? А ты, вместо того, чтобы научить парней, поделиться своими знаниями, дал им взыскание. Так можно отбить всю охоту заниматься нашей работой.

— Хорошо. Наверное, ты прав. Разберемся, — недовольно буркнул Лайтис и исчез с экрана.

И вновь замелькали кадры: КОРАСС соединяла меня с другими постами Биологической защиты. Когда последний дежурный исчез с экрана, я выключил визиофон, чувствуя приятную усталость. Взглянул на часы: половина шестого. Пора было наведаться к Ли Лин. Я встал.

— Ты куда? — удивилась Светлана, выходя из соседней комнаты.

— Схожу к одной своей сотруднице. Мне нужно поговорить с ней об одном деле.

— Ужинать будешь?

— Нет. Если меня долго не будет, ложись спать.

Я вышел из домика и направился к коттеджу Ли Лин.

— Что ты делала на радиостанции? — спросил я.

— Отправляла «ласточку» на Землю, — пожала плечами Ли.

«Ласточками» у нас называли радиограммы-послания, адресованные обычно родным и близким на Земле, передаваемые через сложную систему межзвездных маяков-передатчиков, многократно усиливавших сигнал, так, чтобы он мог дойти до ближайших патрульных кораблей Трудового Братства. Все, кто жил на Базе, отправляли их сами, не передоверяя этого штатным радистам.

— Разве в этом есть что-то недозволенное? — Ли в упор посмотрела на меня темными глазами, недовольно поджимая губы.

— Нет. Ты была одна в рубке?

— Одна.

Мне показалось, Ли удивилась моему вопросу.

— Кто настраивал для тебя аппаратуру? Кто дежурил на станции в этот вечер?

— Ян Лайкотис.

— Так.

Я встал, прошелся по комнате. Ли внимательно следила за мной, надув губы.

— В котором часу это было, ты помнишь?

— Ровно в восемь, — без колебаний ответила девушка.

— Это точно?

— Да. Я сверила время перед началом передачи. Можешь запросить ПНОС или КОРАСС. Они давали мне разрешение на выход в эфир.

— Я верю, — сказал я. — Значит, ровно в восемь часов ты села за передатчик? И примерно в то же время Лайкотис настраивал для тебя аппаратуру? Верно?