Сергей Дмитрюк - Чаша огня

— Мы работаем над одним очень интересным вирусом, — пояснил он уже в коридоре. — Редкая мутация, совсем недавно обнаруженная в лесах Амазонского заповедника. Некоторые ученые высказывают опасения о возможности возникновения страшной эпидемии, способной уничтожить все человечество.

— Но вы же не вирусолог? — удивился Стив.

— Вирусология это мое второе призвание, — не без гордости пояснил Рогов. — Увлечение так сказать для души… Вы же сами говорили, что нельзя запретить человеку, увлекаться чем-либо. К тому же последствия воздействия этого вируса сказываются, прежде всего, на психике человека. Он теряет свои умственные способности.

— И что же это за вирус? — поинтересовалась Тосико.

— Условно мы именуем его «Зет-2», — охотно пояснил Рогов.

— А разве есть еще и «Зет-1»? — удивился я.

— Есть, — кивнул врач. — Еще есть «Зет-3», «Зет-4» и даже «Зет-5»! Но вы не пугайтесь. Все они под контролем Биологической защиты и нам совершенно не угрожают.

Мы прошли по коридору вдоль ряда одинаковых полупрозрачных дверей и остановились почти в конце коридора, где Рогов указал нам на дверь, отливавшую жемчужным блеском.

— Это здесь.

Он осторожно сдвинул дверь вправо и заглянул внутрь. Я посмотрел через его плечо. Тосико тоже приподнялась на мысках, стараясь заглянуть в палату через наши спины. Наверное, со стороны это выглядело, довольно, комично. Я едва успел подумать об этом, как Рогов широко раскрыл дверь и уверенно вошел в палату. Мы вошли вслед за ним. Я бегло осмотрелся вокруг.

Небольшое светлое помещение дышало свежестью и чистотой. На широком окне прозрачные легкие шторы едва колыхались от порывов слабого ветерка. С двух сторон от окна стояли воздушные диваны. Были видны только прямоугольные каркасы стабилизаторов, лежавших на полу и верхние плоскости воздушных потоков. Крохотные глазки на штангах регулирования мощности едва заметно светились. На одном из диванов, справа от окна, лежал человек. Создавалось впечатление, что он просто висит в воздухе над полом. Необычность этого зрелища усиливалась свисающими с ограничительной плоскости полами халата пациента.

Зениц ничуть не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Та же мертвенная бледность на лице, те же выступающие скулы и плотно сжатые бескровные губы. Глаза его сейчас были закрыты. Казалось, он спал.

— По-моему, он так и не пришел в себя, — заметил Влад Стив, внимательно изучая лицо Зеница. Посмотрел через плечо на Рогова.

— Безусловно! — подтвердил тот. — Мы специально поместили его в это устройство. Оно позволяет мышечной системе максимально расслабиться. А встроенный вот здесь нейро - стимулятор благотворно влияет на мозг. Но состояние пациента крайне тяжелое. Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Если можно, с глазу на глаз?

Влад Стив понимающе кивнул. Посмотрел на нас с Тосико.

— Ваши помощники могут пока прогуляться по парку, — предложил Рогов. — У нас здесь замечательный парк!

Влад Стив сделал мне знак. Мы вышли из здания. Я посмотрел на Тосико. Брови ее хмурились. Честно говоря, я тоже не понимал, почему от нас что-то скрывают.

Пушистые липы в парке, еще не тронутые осенью, радостно шумели на ветру. Где-то высоко за ними, необъятно высоко, светилось по-летнему чистое небо. Там кроны деревьев были залиты ярким солнечным светом, и листья приобретали нежный золотисто-салатовый оттенок. А здесь, у подножья этих сказочных гигантов, лежала мягкая тень, словно отделяя этот земной, осенний мир от того, небесного — высокого и радостного.

По песчаной дорожке мы с Тосико прошли вглубь парка, где, на залитой солнцем поляне, заметили поваленное дерево, которое еще не успели убрать. Молча, уселись на толстый ствол. Говорить ни о чем не хотелось. На душе у меня остался неприятный осадок, словно нам обещали красочное грандиозное зрелище, а вместо этого показали что-то очень невеселое и серьезное. Тосико, по-видимому, испытывала схожие чувства. Мы просидели так около часа, прислушиваясь к мелодии ветра и голосам птиц, пока, наконец, на дорожке не показалась коренастая фигура Влада Стива. Он шел к нам широко и размашисто, сурово хмуря брови. Тосико слегка привстала с дерева ему навстречу. Я тоже поднялся на ноги. Стив остановился около нас, внимательно посмотрел нам в глаза.

— Ну, что вы надулись, как мышь на крупу? — в голосе его прозвучала озабоченность и печаль.

Я посмотрел на Тосико и опустил глаза. Принялся носком ботинка ковырять песок на дорожке. Тосико тоже смотрела себе под ноги. Сказала:

— Нехорошо как-то все получилось…

Она бросила на меня быстрый взгляд, словно ища поддержки.

— Что нехорошо? Объясни, пожалуйста! — попросил Стив, скрестив на груди руки и хмуря брови.

Тосико замялась.

— Просто там, в палате, мне показалось, что мы неоправданно лишаем Зеница свободы. Что мы…

Она замолчала, нервно теребя пояс своего платья.

— Иными словами, тебе стало жаль Зеница? — допытывался Стив. — И наши действия показались тебе жестокими? Ты хочешь сказать, что он невиновен?

— Нет, — замотала головой Тосико. — Но мне кажется, что во всем случившемся не совсем его вина…

С минуту Стив, молча, смотрел на нее, затем неожиданно сказал:

— Что ж, отчасти ты права!

Мы с Тосико изумленно посмотрели на своего начальника.

— Да, да! Не удивляйтесь! То, о чем мне сейчас поведал Рогов, проливает на всю эту историю несколько иной свет.

— Но что же он вам рассказал? — в один голос воскликнули мы.

— Дело в том, что во время осмотра на шее у Зеница нашли вот этот предмет…

Начальник Особого отдела извлек из кармана странный амулет или медальон, и протянул его нам.

— Что это? — Тосико протянула руку, собираясь взять у него этот предмет, но Стив предостерег ее.

— Осторожно! Он может быть еще опасен!

— Опасен? — изумилась Тосико. — Да что же это такое?

— Это терафим — особый предмет, на который сознательно насылается психическая энергия с теми или иными целями. Много веков назад такие предметы очень широко использовались черными магами и колдунами.

— О чем вы говорите? — нервно усмехнулась Тосико. — Какая черная магия? Разве в это кто-то еще верит? И зачем?

— Нет, — перебил я ее, — я уже слышал это слово от самого Зеница. Он говорил, что ему дали терафим, чтобы укрепить его силу… Так кажется.

— Но, что все это значит? — не унималась Тосико. — Вы хотите, чтобы я поверила во все эти сказки для темных и невежественных людей?

— Успокойся! — Стив положил руку ей на плечо. — Давайте присядем, и я все вам объясню? — предложил он.

Мы снова уселись на поваленный ствол: я и Стив верхом, лицом друг к другу, а Тосико села за моей спиной.