Сергей Дмитрюк - Чаша огня

— Хорошо. Гравиплан заберет вас на перевале. Как только доберетесь, сообщите мне… В общем, будьте осторожны и держите связь, — помолчав, нерешительно добавил я. Взглянул на Тосико и тут же опустил глаза, потому что она стояла такая же холодная и неприступная, словно не замечая меня.

Через минуту она развернулась, и, не говоря ни слова, пошла к воротам монастыря своей легкой упругой походкой, совершенно не задевая камней на дорожке. Лам Хонг махнул на прощанье рукой всем нам, и поспешил вслед за ней. Через несколько шагов он нагнал ее, и они пошли рядом к выходу из монастыря. А еще через какое-то время исчезли, растворившись в пелене тумана, поднимавшегося со дна ущелья. Наступила мертвая тишина. Я повернулся к товарищам. Все молчали, потупив взор, делая вид, что ничего особенного не произошло. Но в их позах, в их жестах я ясно чувствовал немой укор. Ну и пусть! Все равно я прав, и нет другого выхода в сложившейся ситуации. Свои обиды они могут высказать мне потом, когда мы спустимся с гор, и вернемся в Город победителями.

Стихший было ветер, снова пахнул холодом с крутых горных вершин. Несколько орланов, паря высоко над ущельем, резко метнулись в сторону, энергично отбиваясь крыльями от налетевших порывов ветра. Сейчас они стали похожи на трепещущие лоскуты черной материи, летящие по небу. Я проследил за их неровным полетом, и посмотрел на часы. Включил связь.

— Рауль! Вызывает командир группы Максим Новак! Ты меня слышишь?

В передатчике раздался звонкий щелчок, и в динамике зазвучал приятный баритон пилота Горноспасательной Службы:

— Рауль Торихас на связи! Слушаю тебя Максим! Что случилось?

— Требуется твоя помощь. Срочно взлетай и следуй в квадрат сорок шесть семнадцать… — Я сверился с картой, поданной мне Ригом Остином. — Это километра два южнее монастыря. Высота тысяча пятьсот. Заберешь там моих людей.

— Все же, что случилось, Максим? Ты не забыл, что нижний предел полета по ущелью максимум триста метров?

— Не забыл. Но ситуация чрезвычайная, и тебе придется постараться! Ребята тебе все объяснят. Надеюсь на твое мастерство пилота.

В передатчике послышался невеселый смешок.

— Еще есть вопросы?

— Нет.

— Тогда конец связи!

Я выключил рацию и сунул ее в карман куртки.

— Нужно обязательно забрать раненных… — ни к кому не обращаясь, произнес Тим Ларо.

— Конечно, но всему свой черед! — хмуро ответил я.

Тим посмотрел на меня, пожал плечами, и снова углубился в созерцание отдаленных горных вершин. Я решительно сел на камень около самого обрыва и стал терпеливо ждать известий от Тосико и Лама Хонга.

Прошло, наверное, часа два, может быть больше — я не смотрел на часы, — прежде чем в гул бурлящей воды под обрывом и равномерный вой ветра влился новый звук. Тонкий звенящий зуммер пронизывал теперь нестройную мелодию гор, усиливаясь с каждой минутой. Я поднял голову и посмотрел на юг.

Туман там совсем рассеялся, и можно было видеть, как по обе стороны ущелья, словно тяжелые морские валы, вздымаются темные кручи гор, обступая узкую стремнину рокочущей реки. Чем выше они вздымались к небу, тем ослепительней сияли на солнце снега на их склонах, поражая воображение своей нетронутой чистотой и белизной. Именно там, на фоне этого сказочного сияния гор я различил сейчас крохотную серебристую каплю гравиплана. Он медленно огибал ближнюю вершину с запада, сверкая на утреннем небе, подобно яркой звезде.

Я поспешно встал, не отрываясь, следя за приближающимся аппаратом. Вот он поднялся на воздушной волне и в следующую секунду нырнул в сумрачную низину между сходящимися почти вплотную склонами гор. Я включил микрорацию.

— Алло! Рауль! Ты меня слышишь? Прием!

— Слышу тебя хорошо, — тут же отозвался Торихас.

— Как у вас дела? Тосико и Лам на борту?

— Да, они рядом со мной! Все в порядке. Дать им слово?

И не дожидаясь моего ответа, пилот переключил связь. Некоторое время в передатчике слышались приглушенные шумы. Видимо, ребята никак не могли решить, кому говорить со мной. Наконец, я услышал голос Лама Хонга.

— Максим! У нас все в порядке. Рауль подобрал нас на перевале двадцать минут назад. Так что скоро будем над монастырем.

— Я вижу вас.

— Вот как? Тем лучше. М-мм… Тут Тосико хочет тебе что-то сказать.

Он не договорил, как-то неожиданно умолкнув. И снова динамик некоторое время доносил только глухой шум и сухой треск. Наступила долгая пауза, становившаяся с каждой секундой томительней. Потом снова заговорил Торихас.

— Максим! До цели осталось меньше километра. Если не возражаешь, мы выйдем на связь, когда будем над монастырем?

— Хорошо. Послушай! Было бы неплохо, если бы тебе удалось опустить гравиплан в ущелье на стационарных двигателях, не включая посадочных.

— Сделаем, Максим! — бодро ответил Рауль и отключился.

Я выключил передатчик, думая о том, что бодрый тон, каким пилот согласился выполнить мою просьбу, был слишком наигранным. Действительно, спускаться в ущелье на стационарных двигателях — дело довольно рискованное, и я зря заговорил с ним об этом. Если стабилизатор не выдержит перегрузки, тогда… Сейчас даже не хотелось об этом думать. Я взглянул на ребят. Они, как и я, напряженно следили за приближающимся гравипланом. Риг Остин перехватил мой взгляд и подошел ближе. Положил руку мне на плечо.

— Ничего, Максим! Будем надеяться, что все обойдется.

— Будем надеяться? — воскликнул я. — Черт возьми! От этого зависит успех всей нашей операции!

Остин внимательно посмотрел мне в глаза, но ничего не сказал в ответ, только как-то странно усмехнулся.

Между тем, гравиплан был уже совсем близко, и я снова потянулся к рации, но Торихас опередил меня.

— Максим мы над ущельем. Начинаем снижаться. Корректируй наше движение. У меня барахлит высотомер… Не могу понять, в чем дело, но я не поручусь за его показания.

— Что? Немедленно возвращайтесь! Слышишь меня?

— Да ты что?! Шутишь? Мы почти у цели!

Я лихорадочно осмотрелся по сторонам. На лицах ребят, стоявших рядом, отразилась тревога.

— Слушай, Рауль! Переключись на аварийный блок ориентировки. Срочно! Что выдает бортовая ФВМ?

— Все работает, но я не могу определить уровень снижения…

Последовала тишина в передатчике. Гравиплан, подброшенный воздушной волной, взмыл над ущельем на несколько десятков метров, и снова нырнул в пропасть, на дне которой бушевала дьявольская река. Теперь аппарат летел очень медленно, словно осторожно выбирая дорогу, на высоте двух сотен метров от пенящейся воды. Наконец, он выбрался в расширенную часть ущелья, где река разливалась по обширному каменистому полю, и поднялся выше.

— Алло! Рауль! Высота примерно двести семьдесят метров над водой. Можешь снизиться еще и обойти монастырь с юга?