Виктор Гутеев - Дорога домой

— Дети — это счастье, дети — это любовь, — читала Алина нотации. — Без них, без этих маленьких, нежных лепесточков жизни…

— Ты что несёшь? — возмутился Алексей. — Дай сюда, — сдёрнул он с уха девушки микрофон и пристроил на своё.

Когда Божья посланница вдруг прервала елейные речи, скрестила на груди руки и злым мужским голосом потребовала прекратить издеваться над приёмышем, Сара от испуга вновь рухнула на колени.

— Встань, — потребовал слетевший с нежных святых губ грубый мужской голос. — Что, сука? — вопрошала посланница. — Холодная война в башке засела, вытряхнуть не можешь? Вражьего отпрыска усыновила и комплексы свои больные на нём вымещаешь? Запомни, — погрозила святая пальцем, — запомни сама и роду-племени своему передай. Будут по вине вашей дети страдать, мало в конечном итоге никому не покажется.

Сняв микрофон, бросил его Алине.

— Вот так, — сказал он девушке, — а ты ей про лепестки.

— И что? — спросила Алина. — Думаете, она сородичам расскажет, что сейчас слышала?

— Думаю, нет, — поделился мыслями старший помощник капитана.

— Не скажет, — разделил его мнение Алексей, — но, по крайней мере, вот эта конкретная тварь, — указал он пальцем на проекцию, — теперь крепко подумает, прежде чем причинит кому-то боль.

Телепортированный с шестикилометровой океанской глубины в чрево грузовой палубы бомбардировщик, при давнем падении развалился на части, и свет увидели лишь смятый ударом фюзеляж и одно уцелевшее крыло. Советская турбовинтовая машина, рухнувшая несколько десятилетий назад, представляла плачевное зрелище, но сей факт никого не волновал. Ядерная боеголовка на борту самолёта стала венцом предпринятой экспедиции. Последним указанием сложившего полномочия Алексея стал приказ о возвращении братской могилы экипажа на океанские глубины.

Видеть здесь, в некогда святая святых республиканской науки недавних врагов, было по меньшей мере непривычно. Вырубленные в недрах планетоида тоннели и галереи для почти трёхметровых вахнов были низковаты, но по признаниям тех же вахновских учёных открывшиеся перспективы совместной работы скрали все внешние неудобства.

Система, в которую в разгаре войны забросило республиканский научный светоч планетоид «Глупая», до сих пор носила следы былого противостояния. Вдали, заслоняя огромным чёрным телом точки далёких звёзд, поблёскивала рваными бортами переброшенная в систему станция.

Разбитая республиканскими флотами, громада так и не сделала по планетоиду ни единого выстрела.

О боях напоминало многое, однако учёные некогда противостоящих сторон, позабыв, что недавно работали на погибель друг друга, слились в крепкий рабочий коллектив.

Неторопливо шагая по вырубленным в недрах планетоида коридорам, прибывший по приглашению учёных президент республики, заинтересованно поглядывал на встречавшихся на пути людей и вахнов. В недрах планетоида царила нормальная обстановка, которой не мешали физиологические различия. На ходу поправив полы сбившегося халата, Гард вновь обратился в слух.

— Такой мерзости, скажу я вам, господин президент, — вещал идущий рядом ученый, — я ещё не видел и, честно говоря, видеть не хочу. Эти люди совсем спятили, если держат и тем более испытывают эту гадость там, где живут. Вы не представляете, что на самом деле такое это их ядерное оружие.

— Не представлял и не хочу, — закрыл президент тему, — но хочу услышать ваше мнение по поводу его применения. Сработает?

— Возможно, — пригладив волосы, осторожно ответил Григ, — к сожалению, до конца вникнуть в структуру оборонных полей четвёртой расы нам не удалось, но это не мешает надеяться, что радиацию они не отсеют. По крайней мере, ни наши разработки в области силовых полей, ни куда более сведущих в этой области вахнов, поток радиоактивных частиц удержать не смогли. Мы потратили много времени, прежде чем смогли подобрать силовой коктейль, способный его удержать. Если у них против радиации нет готового решения, то времени его придумать просто не будет. При условии, что радиация сможет на них повлиять.

— Ещё бы знать, кто они такие, а то воюем, а с кем, до сих пор понять не можем.

— Это да, — согласился учёный, — хоть наша аппаратура и не может обнаружить обитателей «Каменной», но все сходятся во мнении, что разум там присутствует и разум этот к нам явно не испытывает дружеских чувств.

— Какие шансы на успех? — спросил президент. — Твоё мнение?

— Девяносто из ста, — ответил руководитель проекта. — Тем более ждать осталось не долго. Вас, господин президент, я пригласил в качестве зрителя финальной сцены нашей совместной работы.

Миновав коридор, вышли к шахте лифта. Центр управления по просьбе вахнов вынесли на поверхность планетоида, где восстановленный портовый терминал позволил им передвигаться не сшибая панели освещения.

Когда двери лифта впустили вновь прибывших в центр управления, те оказались среди допущенных к демонстрации учёных. В центре висел многоголосый гомон, среди которого слышались как эмоциональные возгласы людей, так и пресные слова переводчиков.

Пробравшись сквозь толпу к сидящим перед консолями управления операторам, Натан Григ с радостью перевалил на президента привилегию команды к началу.

— Мы не стали тратить время на обходные пути, — принялся Натан за объяснения, — а просто скопировали боеголовку, добавив немного своего. Силовой контур, — указал он на проекцию, где вокруг вывешенной в пространстве боеголовки на равном удалении друг от друга висели шесть громоздких платформ, — создаёт тот самый коктейль из полей, способных на время запечатать заразу.

— Готовность, — пронеслось под сводами, и в центре стало заметно тише.

Забыв о разговорах и спорах, приложившие к созданию установки время и силы учёные столпились вокруг проекции.

— Пуск, — сказал оператор и нажатием кнопки запустил последнюю стадию процесса.

Висящие в пространстве платформ создали вокруг боеголовки мерцающий силовой кокон. Внутри полыхнуло. Энергия взрыва упёрлась в поле и налила пространство ослепительно ярким светом. Не прошло и секунды, а давящий прессом кокон уже наполовину сократил взрыв в масштабах.

— Всё ненужное ушло в пространство, — объяснял Натан Григ, — остальное отфильтровано и задержано.

Кокон продолжал сужаться и вскоре сдавил беснующуюся энергию в пятно, в реальности не превышающее размеров футбольного мяча. Несколько секунд ничего не происходило, а затем от платформ к мячу потянулись тонкие энергетические линии, которые, сойдясь на силовом шаре, исчезли вместе с ним.

— Заряд отправлен на хранение, — пояснил учёный.