Павел Корнев - Дивизионный комиссар

— Привлечь к расследованию специальный дивизион было идеей капитана! — отрезал инспектор, и на его физиономии промелькнуло выражение крайнего неодобрения. — Мои люди, конечно, перегружены, но ты же знаешь, я никогда не действую подобным образом!

— Что со вчерашним ломбардом? Почему вообще связали эти ограбления?

Петр Крамер вытащил изо рта сигару, осмотрел ее и только после этого поделился своими соображениями:

— Сходятся метод действия и описание внешности. Как и здесь, грабитель был невысокий и худощавый, в надвинутой на лоб шляпе и с завязанным носовым платком лицом. Вчера, тоже сразу после открытия, он зашел в «Изумруд» — это ломбард на соседней улице, застрелил приемщика и забрал мелочь из кассы. Барахло с витрин не тронул.

— Ладно, если выясню что-нибудь полезное, дам тебе знать.

Заметив висевшие на стене часы, я сверился со своим хронометром, после вышел из прачечной и подозвал стоявшего у автомобиля Артура.

— Да? — резво подбежал парень.

— Пройдись по соседним домам, поговори с людьми — вдруг кто видел налетчика.

— Но ведь патрульные уже всех опросили? — удивился Левин.

— Местные обитатели не ответят человеку в форме, даже если он просто справится насчет времени.

Артур, который был сегодня в штатском, неуверенно кивнул:

— Хорошо, — и спросил: — На что обратить внимание в первую очередь?

— Выясни, не ошивался ли утром поблизости кто-нибудь незнакомый. Часы в прачечной отстают минут на пять, скорее всего, и открылась она с опозданием. Даже если грабитель подошел точно к восьми, он наверняка дожидался, пока отопрут двери, — проговорил я основные моменты и уточнил: — Понял?

— Да, наверное, — заколебался Левин, но сразу поправился: — Так точно! Все понял!

— Вот и отлично. Иди, а я пока работников опрошу.

Артур поплелся обходить соседние учреждения; я же вернулся в прачечную и вполне ожидаемо за сорок минут расспросов не узнал от персонала абсолютно ничего полезного. Никто ничего не видел, не слышал и не знал. Подозрительных типов в заведение не захаживало, конфликтов у хозяина ни с кем не было, заработную плату выдавали вовремя, контрагентам тоже платежи не задерживали. И даже сотрудников в последнее время не увольняли ни со скандалами, ни полюбовно.

Тупик.

Решив на всякий случай навестить в больнице раненого, я вышел на крыльцо и не успел еще выкурить сигарету, как появился Артур.

— Ну как? — спросил у него.

— Впустую сходил, — сознался парень. — Все будто воды в рот набрали. Единственное — местный разносчик газет сказал, что незадолго до ограбления кто-то в переулке курил. Но он на велосипеде проезжал, ничего толком не разглядел.

— В переулке? — задумчиво посмотрел я через дорогу.

Лучшего места для наблюдения за прачечной не сыскать. И сам прохожим глаза не мозолишь, и, как только решетки с окон поднимут, сразу увидишь. Потом остается лишь повязать на лицо носовой платок, перейти проезжую часть и достать оружие.

Достать оружие — да. А вот стрелять было вовсе не обязательно…

— Идем, — позвал я Артура и зашагал через дорогу.

Заглянул в узкий проход между двумя глухими стенами домов и сразу увидел несколько небрежно смятых окурков. Поднял один с тремя золотистыми коронами на фильтре, принюхался — пахло свежим табаком.

— Для безденежного наркомана у него слишком дорогие сигареты, — покачал я головой. — Знаешь, сколько стоит коробка «Трех корон»?

— Дело не в ограблении? Хотели убить хозяина?

— Все в один голос твердят, что врагов у него нет. — Я кинул сигарету обратно, вытер руку платком и попросил Артура: — Сбегай скажи Крамеру, пусть соберут окурки. Потом поедем в больницу Святой Катерины.

— Хотите поговорить с владельцем прачечной?

— Да, — подтвердил я, хотя и сомневался, что из этого выйдет толк.

Так оно и оказалось: ничего нового раненый не сообщил. Никаких конфликтов, ничего такого, после чего следует ожидать визита решительного молодого человека с револьвером.

— И что дальше? — спросил Артур, когда мы покинули палату.

— Найди Крамера, он обещал потрясти информаторов.

— А вы?

— У меня выходной, разве нет?

— Но как же расследование?! — опешил Левин.

— Появятся новости, звони домой.

— Но…

— Никаких «но», — отрезал я, шагнув в лифт. — Если хочешь, попробуй разговорить уличных продавцов наркотиков, но мой тебе совет — не суетись. Люди Крамера справятся с этим сами.

— Это неправильно!

Я только вздохнул.

— Знаешь, почему мы не забрали это дело у криминальной полиции, а ведем его совместно? — спросил потом.

— Кооперация повышает шансы скорейшей поимки преступника? — предположил Левин.

— Все так, — не удалось удержаться мне от смешка, — но есть еще один немаловажный момент. Если вдруг поднимется шумиха в прессе, капитан сразу соберет пресс-конференцию и заявит о том, что ситуация под контролем и к расследованию уже привлечен специальный дивизион. Поэтому отправляйся домой и не мешай детективам работать.

— Как скажете, — буркнул Артур и надулся, но приказ оспаривать не стал.

Тут лифт остановился на первом этаже, мы вышли в холл, и Левин обратил внимание на двух прохаживавшихся у регистратуры патрульных.

— Разве так должно быть? — спросил он.

— Они здесь из-за Адама Марона. Еще двое дежурят на этаже, — пояснил я и указал на господина в сером костюме, спешившего к лестнице с бумажным стаканчиком кофе в руке. — Детектив из дивизиона по борьбе с организованной преступностью.

— Надеются, старик исповедуется перед смертью? — пошутил Артур.

— Надеются, он умрет своей смертью, а не изрешеченный пулями.

За свою жизнь Адам Марон нажил множество врагов, и некоторые из них были вовсе не прочь ускорить уход в мир иной одряхлевшего главаря конкурирующей банды. А поскольку в мэрии меньше всего хотели прочесть в газетах о гангстерской разборке в муниципальной клинике, полицейские дежурили теперь здесь и днем и ночью.

Мы вышли на парковку, Левин распахнул дверцу служебного автомобиля и спросил:

— Вас подвезти?

— Нет, пройдусь.

Парень укатил; я отправился вниз по улице и закурил в тщетной попытке прогнать привязчивый медикаментозный запах больницы. Прошел пару кварталов, свернул на перекрестке и сразу толкнулся в ювелирный салон с незатейливой вывеской «Двадцать четыре карата».

Лысый старикашка за прилавком при моем появлении оторвался от огромного увеличительного стекла и нацепил на нос сдвинутые до того на лоб очки.

— Виктор! — после секундной заминки обрадовался обладатель совершенно непроизносимой для нормального человека фамилии. — Так и знал, что ты сегодня зайдешь!

— Да уж, — пробормотал я, оглядывая многочисленные витрины, под толстыми стеклами которых поблескивали ювелирные украшения. Кольца, серьги, браслеты и ожерелья. Драгоценные камни, золото всех оттенков, полированное серебро…