Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]

Через несколько минут дверь открылась и появился наш «недобиток». Юрка Лившиц. Да, тот самый, который по совместительству ещё и Джебраил ибн Фавзи аль Одах. Если разложить это имя на составляющие, то получится Джебраил, сын Фавзи из города Одах. Нет, я не знаю где находится этот город. Не доводилось бывать. Где-то в Старом мире.

— Salut, Карим! Ça va? [17] Ça va? — как дела? (фр.)

— Ва алейкум ас-салям, — кивнул я и с интересом посмотрел на своего визави. Смотри ты мне, какой вежливый. Даже французский язык вспомнил. Во время нашей последней встречи мы переругивались на русском.

В прошлый раз не было времени рассматривать старого «приятеля». А он постарел. Постарел… Морщины, седой, как лунь. Короткая стрижка, аккуратно подстриженная борода. Просто не легионер, а почтенный восточный торговец в Медине. Только товар очень специфический. С учётом специфики региона, так сказать. Надо понимать, что наш приятель очень уважаемый человек в этих краях. Он немного прихрамывает на простреленную Нардиным ногу. В руках изящная трость. Сухой и наглаженный камуфляж. Экий он… холёный. Так и хочется за горло подержаться. Не верю я ему.

— И как тебя прикажешь называть?

— Как хочешь. Здесь никто не подслушает.

— Уверен?

— Да, — подтвердил он и опустился на ковёр. — Чай будешь? Хороший чай. Из-за ленточки привозят. По специальному заказу.

— И чего же ты хочешь… Джебраил?

— Я? — удивился он и неторопливо наполнил чаем пиалы. — Сейчас я хочу посидеть и спокойно выпить чаю. А чего хочешь ты?

— Мне бы кружку пива, свиную отбивную и шлюху.

— Только и всего?

— Хочу доставить ребёнка домой. К его матери.

Лившиц поморщился и молча кивнул.

— Что, пиво и отбивная, это не кошерные желания? — спросил я. — Извини, но других не нашлось. Я всегда был грешником. В отличии от некоторых…

— Остынь, Карим, — он лениво махнул рукой. — У меня слишком мало времени, чтобы ввязываться в эти религиозные перепалки. Оно нам надо? Нет.

— Говори, зачем позвал. Я слушаю.

— Ты знаешь, Шайя, — нравоучительным тоном начал он. — Как мне сообщили доверенные люди, в этих местах очень много персон, которые горят желанием увидеть твою голову. На блюде. В компании с головой Поля Нардина. Вы здесь столько дел наворотили, что просто диву даёшься: и как вы до сих пор живы?

— В этот раз ничего мы не такого не натворили. Почти. Если и подвернулся кто под руку, то извини. Климат здесь такой. Вредный для жизни.

— Я не говорю про этот раз. Можно покопаться в вашем прошлом.

— Извини, летописцем я так и не обзавёлся. Придётся тебе самому всё узнавать. Кого, где и сколько за раз.

— Уже знаю, — на удивление веселым тоном сказал Лившиц. — У тебя, можно сказать, на личное кладбище покойников наберётся. Ты представляешь, сколько это кровников? Мама не горюй!

— Все что есть — все мои.

— Не боишься?

— Нет, — покачал головой я, — не боюсь. Остерегаюсь — так будет точнее. Кровником больше, кровником меньше… Разве это в жизни главное? Или ты решил им помочь?

— Не будь идиотом. Если бы хотел, то вас в живых бы не было.

— Ну-ну…

— Ты уж мне поверь на слово, Карим.

— Джебраил ибн как-тебя-там… Извини, — сказал я и развёл руками, — но я уже запутался, кто ты на самом деле. Продавший своих близких еврей? Или русский осведомитель? Или тупой араб, нарывающийся на пулю? Ты говоришь намёками, как настоящий араб, но начинаешь издалека. Словно старый еврей, который ищет способ отделаться от сварливой жены. Как бы там ни было, но в любом случае твой обрезанный член даёт о себе знать. И ты везде ищешь выгоду. Говори уже, что тебе надо и что можешь предложить взамен.

— Я очень рискую, встречаясь с вами.

— Tolko vot piz**tj mne ne nado! Рискует он… Кстати, ты знаешь, — я сделал небольшую паузу, — как то странно всё это получается.

— Что же ты странного увидел в этой встрече?

— Встреча здесь ни при чём. Вот смотри… Есть такой человек — Джебраил ибн Фавзи. Как ни крути, но это очень тёмная лошадка. Странно, что ты не попадался на глаза раньше. Такие фигуры просто так на шахматной доске не появляются. И не исчезают. И не только здесь. Так что свои опасения можешь рассказывать кому-нибудь другому. Полагаю, что у тебя такое прикрытие, что можешь по саванне без оружия разгуливать. Думаю, что и в Москве в задницу целуют. Там любят таких… дельцов. Давай ближе к делу!

— Хорошо, — кивнул он. Даже не кивнул, а просто прикрыл глаза. — Я буду краток. Предлагаю свою помощь в доставке вас и ребёнка домой.

— А поточнее?

— Безопасный коридор с выходом в Московский протекторат. Извини, но отправить вас в Виго или Демидовск не получится. Слишком опасно. Можем доставить твоё письмо в Виго. Заранее. Для Майкла Беннета. Он ведь знает твой почерк, не так ли? Пусть он прибудет в Москву и заберёт ребёнка.

— Чего ты хочешь взамен? — насторожился я.

— После того, как ребёнок будет в безопасности, вы с Полем вернётесь и сделаете для меня одну вещь.

— Какую?

— Ты согласен?

— Я не слышал всей сути дела. Или это, как говорится: «предложение, от которого нельзя отказаться»?

— Отчасти ты прав, Карим. И от этого предложения вы не сможете отказаться.

— Борзеешь, сынок, — оскалился я.

— Извини, но у меня нет другого выбора, Шайя, — он плеснул в меня тяжелым взглядом и замолчал. Долго перебирал чётки, потом собрался с мыслями и выдавил. — Мне надо, чтобы вы убили двух человек.

— Экий ты нежный. Так долго думал… Если один из них ты, то я согласен заранее.

— Очень смешно. Нет, не я. Как бы тебе этого не хотелось.

— Жаль. Очень жаль. А кто именно интересует?

— Брайан Хантер и…

— Кто?!!! — я перебил его не дослушав.

— Брайан Хантер, — спокойно повторил он. — У тебя что, до сих пор контузия не прошла? Стал туговат на уши?

— Раздери меня дьявол, Юр… Джебраил! Ты что, охренел? Это же один из руководителей Ордена в Новом мире! Если я не ошибаюсь, конечно.

— Нет, Карим, не ошибаешься. Это один из членов координационного совета Ордена и по совместительству, — он сделал небольшую паузу, — начальник контрразведки. Если быть предельно точным — куратор этой конторы по юго-западному региону.

— Про разведку я не знал.

— Ты много чего не знаешь. Да и контрразведка здесь, — он презрительно сморщился, — так себе. Слабенькая.

— А кто второй?

— Анзор Ахлаков.

— Как же так? Это же твой лучший друг! В гости к нему ездишь. Без охраны.

— У меня нет друзей, Карим, — сказал Лившиц. Как-то устало сказал. И мне показалось, что в этот раз он не покривил душой. — У меня нет друзей и нет близких. Ты знаешь, что это значит?

— Это значит, что ты умрёшь в одиночестве.

— Именно так. Поэтому, у меня есть только цель и цели.

— Если это сделать, то в убийстве Брайана обвинят Демидовск. На них всех собак повесят.