Павел Шабарин - Последний инженер

— Год — это слишком долго, — неуверенно сказал Артур.

— Есть другой способ. — Шоу откинулся на спинку стула. — Сумеешь повысить вдвое производительность станционного реактора — скафандр твой, и можешь идти на все четыре стороны.

Артур вопросительно посмотрел на Гайку, похоже, пытался понять, что ему ответить Шоу. Но Анна сама не знала, что сказать. Тогда, допив вино, Артур произнес:

— Я согласен.

Вернувшись к тому месту, где Гайка оставила Бэтси, они обнаружили, что лошади на месте нет. Анна привязала ее недалеко от офиса шерифа и подумала, что с Бэтси тут ничего не случится. Она ошибалась — оказалось, что местным конокрадам наглости не занимать. Игорь, помощник шерифа, клятвенно заверил, что никакой лошади он и не видел. Так что ничего, кроме как идти пешком, им не оставалось. Продолжать поиски Мышки сейчас казалось бессмысленным, да и Артур был явно не в состоянии это сделать. Хорошо, если бы ему хватило сил на дорогу. Оставалось надеяться, что девочку нашел Кузнечик или она сама отыскала дорогу домой.

Артур и Гайка покинули город через Ворота Тени и теперь двигались по проселочной дороге. Вокруг все оказалось серым — растрескавшаяся почва, погибшая сухая трава и немногие еще не срубленные корявые деревца. Пейзаж не добавлял оптимизма. Артур был необычайно мрачен, и Гайка не могла понять почему. От станции до фермы Давичей насчитывалось больше пяти часов пути, и почти все это время они прошли в молчании. Сначала на землю опустились сумерки, окрасившие серость багрянцем, а затем сумерки сменились чернильно-черной темнотой ночи. Лишь когда вдали показался неясный свет, лившийся из окон фермы, Гайка решила заговорить:

— Ты как?

Ответ последовал не сразу. Гайке показалось даже, что Артур не услышал ее вопроса.

— Ты ведь понимаешь, что он для меня значит? — через несколько минут наконец сказал он.

— Твой скафандр?

— Да.

Анна замолчала. Она просто не знала, что сказать. Некоторое время молчал и Артур, затем очень тихо начал рассказывать:

— Я провел в нем годы. Меня учили, скорее, нет… приучали всегда носить скафандр. Это моя вторая кожа. Я без него… другой. Каждый раз, когда я смотрю на небо, боюсь, что упаду в эту бесконечность. Мне страшно. Слишком много пустоты вокруг.

Он снова замолчал, потом, переведя участившееся дыхание, продолжил:

— Даже земля под ногами для меня непривычна. Я ведь в космосе вырос, на станции. Старая планета уже была непригодна для жизни, и мы разбирали ее по кусочку, чтобы построить флот и полететь к звездам… ну… то есть сюда… Когда я родился, от старушки Земли уже ни черта не осталось. Понимаешь? Я никогда в жизни не был на открытом пространстве до того, как оказался тут. Меня всегда окружали стены, на мне всегда был мой скафандр. Я… — он остановился и посмотрел Гайке в глаза, — чувствую себя беззащитным. Кажется, пустота заполняет меня изнутри.

— Поэтому ты так себя повел в салуне? — наконец поняла Гайка.

— Наверное. Я сам не знаю. Сейчас мне лучше. Всего лишь год — и скафандр вернется ко мне…

— А пока?

— А пока, — он провел рукой по ее щеке, — ты — это все, что мне нужно…

И в этот момент раздался выстрел.

Ни Артур, ни Гайка даже не перекинулись взглядом — они оба тут же сорвались с места и сломя голову побежали к ферме, до которой оставалось всего ничего. Артур первым увидел движение возле амбара и жестом указал на это Гайке. Один человек стоял возле закрытых ворот, за которыми сейчас, скорее всего, находился Кузнечик. На открытом пространстве было негде спрятаться, и они оба, выхватив на ходу оружие, побежали к амбару. Лишь за какое-то мгновение до того, как они оказались на расстоянии прицельного выстрела, смогли разглядеть человека у амбара. Он тоже их увидел.

— Гайка! Артур! — прокричал дядя Бернард. — Скорее сюда!

Вскоре оба оказались рядом с Бернардом. Он сжимал в руках двустволку, а в воротах амбара красовалась неаккуратная дыра, оставленная выстрелом.

— Я видел какую-то тварь в амбаре! — проговорил Бернард быстро. — Если мы…

Гайка и Артур переглянулись.

— Послушайте… — произнес Артур, его дыхание сбилось от бега, — не надо принимать поспешных решений…

— Мы все можем объяснить, — закончила за него Гайка.

— Вы в курсе того, что в моем амбаре живет… эта штука? — Бернард не опускал ружья. — Что это, какой-то мутант?

И в этот момент ворота амбара открылись. Наружу медленно вышла фигура в хиджабе. Это была Мышка.

— Мария? — удивленно проговорил Бернард. — Что ты тут делаешь?

Но она не ответила ему, просто открыла лицо. Бернард увидел. Дуло ружья медленно пришло в движение, сам того не сознавая, он наводил его на Мышку. И тогда за ее спиной в темноте появилась фигура Кузнечика.

— Они друзья. — Артур положил руку на дуло ружья и заставил оцепеневшего фермера опустить его. — И никому не причинят вреда.

Артур не мог уснуть. Сердце билось неровно и часто. То холодок бежал по его спине, то жар накрывал все тело. Его знобило, мышцы сводили судороги. Быть может, причиной этого состояния был абстинентный синдром — результат приема транквилизаторов, может, весь тот стресс, который Артур пережил в последнее время, а может быть, и он серьезно в это верил, все происходило потому, что Гайки сейчас не оказалось с ним рядом. Она была ему нужна.

Одна и та же мысль возникала в его голове — мысль о том, что завтра утром он не увидит ее, что больше никогда не услышит, как она произносит его имя, не почувствует ее прикосновения. Что, если завтра ее не станет? Каждый раз, когда он задавался этим вопросом, волна жгучей боли проносилась по телу. К этой боли присоединялась боль в плече и груди — раны давали о себе знать.

Пытаясь облегчить страдания, он то садился на кровати, то вытягивался на ней, то сжимался калачиком, подтягивая ноги к животу. Жадными глотками пил воду из кувшина, но во рту все так же было сухо, будто бы его язык посыпали песком.

Только после долгих часов страданий он начал приходить в себя. Жар спал, а судороги постепенно утихли. Артур медленно встал с кровати и открыл окно. Полной грудью вдохнул свежий ночной воздух. И вновь по его телу пробежал холодок, на этот раз иной. Артур стащил с себя промокшую от пота рубаху и швырнул в дальний угол комнаты. Еще какое-то время постоял у открытого окна и, лишь закрывая его, увидел свое отражение в стекле. Его тело было иссушено, истощено, на плече красовался огромный черный шрам, обрамленный синими капиллярами. Кем он стал? Что стало с тем Артуром, которым он был еще год назад? Возможно, тогда, встретив первого человека на этой планете — Блэка, — Артур погиб? Возможно, погибла лишь часть его, что-то, что делало его самим собой?