Павел Шабарин - Последний инженер

— Ты тоже не спишь? — тихо произнесла Гайка, закрывая за собой дверь.

Он не слышал, как она вошла.

— Я… — начал Артур, но не смог продолжить. Комок застрял в горле, и он вновь отвернулся к окну.

Мужчина был готов к тому, что сейчас Анна пожелает ему доброй ночи и уйдет. Он ждал этого и боялся. Но его страхи исчезли в одно мгновение, когда он почувствовал, как она касается его. В один миг исчезло все, что мучило. Стоило лишь ее холодным пальцам лечь на его израненное плечо, он забыл о страхе. Исчезли боль и усталость, уступившие место возбуждению. Девушка нежно обняла его сзади, и он спиной почувствовал прикосновение ее груди.

— Ты тоже — все, что мне нужно, — произнесла Гайка очень тихо и запечатлела робкий поцелуй на его шее.

Артур, все так же стоя к ней спиной, попытался провести рукой по ее волосам, но в этот момент Анна будто исчезла. Он не видел ее, перестал чувствовать ее прикосновения. Его рука прошла сквозь то место, где должна была быть голова Гайки. Сердце Артура кольнуло острой болью. Быть может, все это ему привиделось? Быть может, он еще не пришел в себя? Быть может…

Не найдя сил гадать, он повернулся.

Гайка стояла перед ним. В свете звезд он видел ее силуэт, видел, как струятся ее прекрасные волосы, видел, как она медленно распускает завязки на своей ночной рубашке, и та падает на пол.

Ее тело было по-настоящему прекрасно. Она оказалась сильной и очень красивой женщиной. Упругие на вид мускулы сочетались в ее фигуре с аппетитными женственными округлостями. Ее кожа, казалось, была безупречна, даже несмотря на шрамы. На большой груди красовались крупные соски.

— Ты так и будешь стоять как вкопанный? — сказала она и, улыбнувшись, поманила его пальчиком.

Дважды повторять не было необходимости. Он шагнул вперед и поцеловал ее, подобно тому, как когда-то она поцеловала его — страстно и жадно. Их языки соприкоснулись и тут же сплелись в сладком танце. Не отрываясь от сочных губ, он запустил руки в ее волосы, как и хотел. Но через секунду Гайка схватила его запястья и положила руки Артура себе на бедра. Ее попка была мягкой и упругой, он крепко сжал ее. Одновременно с этим Артур почувствовал, как ее твердые от возбуждения соски прикасаются к его голой груди. Руки Анны обхватили его шею.

Артур крепче прижал девушку к себе, и она, отвечая на движение, вдруг повисла у него на шее, обхватив ногами его талию. Потом, наконец оторвавшись от губ любимого, Анна начала запечатлевать поцелуи на его шее, перемежая их игривыми укусами. Она была так близко к нему, что он физически ощущал ее возбуждение, чувствовал легкую дрожь во всем ее теле, ощущал частое биение сердца. Анна так сильно сжимала его ногами, так сильно прижималась к нему, что он чувствовал, как горячо и влажно сейчас у нее между ног. Одна из рук, поддерживавших Гайку на весу и ласкавших ее попку, скользнула глубже, и девушка застонала от удовольствия. Ее ногти вонзились в спину Артура, и впервые в жизни он почувствовал одновременно и боль, и наслаждение.

Артур развернулся на месте и, наклонившись вперед, положил девушку на кровать. Его руки тут же оказались на ней. Он начал ласкать ее грудь, сжимать ее. Когда прикасался к ее соскам, он чувствовал, как это возбуждает его самого. Артур вновь, на этот раз очень коротко, поцеловал ее в губы, а затем, подобно тому, как делала она, начал целовать и покусывать ее шею. Вскоре мужчина спустился ниже и начал ласкать ее соски языком. Гайка дрожала все сильнее, а ее частое дыхание сопровождалось тихими стонами.

Действуя инстинктивно, Артур начал спускаться ниже, но Гайка остановила его, обняла руками за шею и притянула его губы к своим. Он не сразу понял, что происходит, когда ее руки вдруг оказались внизу, и Анна распустила ремень на его штанах. Не в силах сдерживаться, Артур вошел в нее. Волна жара, пробежавшая по телу девушки, перешла на Артура и остановилась, пульсируя на кончиках его пальцев. Они были единым целым. Они оба это чувствовали.

Ее ноги все так же обхватывали его, но сейчас они двигались, заставляя и Артура двигаться все быстрее и быстрее. Ее мокрое от пота тело извивалось под ним, дразнило его, раззадоривало. С каждым движением, с каждым разом он входил в нее глубже, удовольствие усиливалось, казалось, что ему просто нет предела. В какой-то момент наслаждение настолько сильно захлестнуло Гайку, что она еле смогла сдержать крик. Девушка обхватила Артура руками и вновь располосовала его спину ногтями. Он чувствовал, как внутри нее все сжимается, как прерывается на миг ее дыхание.

На какую-то секунду они остановились, и Артур почувствовал, что его усталость начинает давать о себе знать. Видимо, это же почувствовала в нем и Гайка. И тогда они поменялись местами. Она оседлала его сверху. Грудь любимой подскакивала вверх каждый раз, когда девушка опускала свои бедра на бедра Артура.

Постепенно желание и удовольствие наполнили его целиком. Все тело напряглось, сердце заколотилось еще быстрее, будто бы оно сошло с ума. Артуру казалось, что он сам сошел с ума. Он полностью растворился в своих ощущениях. Ничего подобного ему не доводилось испытывать никогда в жизни.

Закончив, они легли рядом и вскоре уснули. Но даже сквозь сон оба чувствовали дыхание и тепло друг друга.

…Гайка проснулась от собственной дрожи. Ей было холодно. Не открывая глаз, она потянулась к Артуру… но его не было рядом. Анна открыла глаза и увидела, что в комнате никого, кроме нее, нет. За окном уже был день, хотя ночная прохлада все еще не успела раствориться в лучах солнца. Встав с кровати, Гайка закуталась в простыню.

Когда она закрывала окно, в ее голове билась лишь одна мысль:

«Это был сон?»

Теперь по вечерам в амбаре царила полнейшая идиллия.

Питер сидел на земляном полу в довольно нелепой, по мнению Мышки, позе. Она же лежала на животе напротив него, болтая ножками в воздухе и одновременно виляя хвостиком. Между ними была расчерчена шахматная доска. В квадратиках лежали неаккуратные кусочки жести с нарисованными на них фигурами.

— А если я двину коняшку сюда? — задумчиво произнесла Мышка, ставя Кузнечику шах и мат.

Питер негромко зарычал, Мышка насупилась в ответ:

— Выиграла? Мышка? Да!

Мышка видела, что Питер хотел что-то сказать, скорее всего, что проиграл он не по своей вине, а потому, что Мышка опять отвлекает его своим хвостом, но в этот момент в разговор вступила Гайка, которая до этого возилась с чем-то у верстака.

— Мышка, говори правильно! — приказала она сурово.

Девочка немного напряглась и повторила:

— Я выиграла, да?

— Да-а-а… — обреченно протянул Питер и, встав с места, пошел на улицу. Его еще ждала работа.

Мышка старалась проводить с ним как можно больше времени. Он ей нравился. Они дружили. Днем она занималась с Гайкой или миссис Давич — те учили ее грамоте, счету и еще много чему. Тетя Сара пыталась показать девочке, как готовить и вести хозяйство, а Гайка — как работать с инструментами. Но и то, и то у девочки получалось неважно, как бы она ни старалась. С грамотой, впрочем, намечались заметные успехи. Мышка уже почти научилась говорить правильно. Скрывать от Сары ее странный внешний вид потеряло смысл, когда стало ясно, что они все задержатся на ферме надолго. Нельзя сказать, что Давичи быстро привыкли к ней и Кузнечику, но с течением времени их отношение переросло из терпения в доверие. Питер завоевал уважение Бернарда, подменив собой разом всю сельскохозяйственную технику на ферме и доказав тем самым, что он может приносить пользу. Поле было вспахано, и это все, что по-настоящему волновало фермера. Мышка же пришлась по нраву Саре, которая так нуждалась в помощи по дому. Как-то вечером, когда они вместе мыли посуду после ужина, Сара призналась, что всегда мечтала о дочери.