Евгений Константинов - Смертельный мир

– Интересно получается, – воскликнул Ащук, как только Фрол закончил не очень длинный рассказ. – Насколько я понял, наш женишок утверждает, что главный злодей не он, а Касоч?

– Ну-у, – пожал плечами кардинал. – Насколько мне известно, разбойники, у которых оказался господин Фролм, все погибли. Зная нрав принцессы Истомы, можно быть уверенным, что она будет все отрицать. Остаются два, так сказать, заговорщика – Касоч и Клюгк. Полковник в настоящий момент тяжело ранен, но если он и в самом деле виновен, то вряд ли в этом признается. А вот капитан Клюгк…

– Кстати, где он? – спросил Ащук.

– В надежном месте. И сегодня же он сможет либо подтвердить, либо опровергнуть ваши слова, пришлый Фролм.

– Цесаревич Фролм, – поправила кардинала Купафка.

– Девушка, разве вы не хотите дождаться ясности с вашим женихом? Ведь если его слова – ложь, то…

– А ей-то, что за дело? – вмешалась вдруг царевна Векра. – Убивал ее жених генерала Лесного королевства, или не убивал, перерезал горло начальнику тюрьмы королевства Горного или нет. Моя дочь сегодня выполнила некий обряд, и теперь, как я вижу, очень желает, чтобы Ваше преосвященство провели еще один обряд. Пусть хотя бы одну ночь, она побудет в качестве жены, а завтра – поглядим. Если Фролм виновен во всех смертных, и интересы царства окажутся выше интересов цесаревны, значит, она всего-навсего станет вдовой.

– Действительно, – поддержала дочь царица Гуща. – Ваше преосвященство, исполните то, для чего мы вас пригласили. А уж потом будете все выяснять. Поверьте, из Женского монастыря, так просто, как из тюрьмы короля Халимона, наш молодой человек не убежит.

– И то верно, – немного подумав, согласился кардинал. – Хорошо! Я обвенчаю цесаревну, – и он кивком дал понять, чтобы остальные оставили его с женихом и невестой.

– Ну, и что такого важного передал вам Творец? – понизив голос, спросил кардинал.

– Это Максим Николаевич-то? Да всего-навсего рассказал, как пользоваться выборочным преобразователем для уменьшения, увеличения и так далее. Еще он показал, где этот выборочный преобразователь можно будет найти, после того, как преодолеть стену, Еще назвал адрес банка и номер-код арендованной ячейки, в которой лежат финансовые документы на предъявителя. По словам Максима Николаевича, он очень и очень богатый человек.

– Но почему?! – воскликнул кардинал, пораженный будничностью тона, которым Фрол рассказывал такие важные вещи.

– Да потому, что в скором времени Максим Николаевич отдаст богу душу. А если на его месте не окажется кто-нибудь другой, мир за стеной прекратит свое существование.

– Почему он выбрал именно тебя?

– Наш Творец очень любит кино, а я, как каскадер, снялся в нескольких историко-приключенческих фильмах.

– Каскадер? – кардинал оценивающе посмотрел на Фрола, и тот вновь перекатил бугры мышц.

– Бегаешь-прыгаешь-дерешься, загримированный под другого?

– Вот-вот. А еще очень хорошо карабкаюсь вверх по скалам.

– Но СТЕНА это тебе не СКАЛА! Как ты преодолеешь отвесную стену?!

– Быть может, с твоей помощью, Твое преосвященство… – с готовностью перешел «на ты» Фрол.

– И… что?

– Я здесь на досуге вот о чем подумал, Твое преосвященство. Выборочный преобразователь в своей функции подразумевает такую вещь, что тот, кто нажимает на кнопку, преобразовывает другого. При этом сам остается прежним. И оказывается во власти нажавшего кнопку. Вы догадываетесь, о чем я?

Кардинал, конечно же, догадывался. Но раньше него мысль озвучила Купафка:

– На кнопку должен нажать тот человек, которому будущий хозяин выборочного преобразователя полностью доверяет. Например, любящий муж, доверяющий любящей жене, – и она прислонила голову к плечу Фрола.

– И когда же это вы так спеться успели?

– У нас любовь с первого взгляда, – нашлась Купафка.

– А, может быть, – Фрол улыбнулся, – с первого прикосновения?

Цесаревна засмущалась, и это не ускользнуло от пристального взгляда кардинала. Она еще и смущается!

– Благословляю вас на мир и любовь, – произнес кардинал. – Отныне вы муж и жена. Можете поцеловать друг друга…

…Зная, что сороковой день рождения отмечать не принято, Максим Николаевич Акиньшин, тем не менее, не отказал себе в удовольствии хоть как-то его обозначить. Друзей у него не было с детства. Вернее, был в детстве единственный друг – Артур Манаев, с которым Максим разругался в двенадцатилетнем возрасте. Так вот с этим Манай он и решил отметить свое сорокалетие.

Подготовился. Накрыл на двоих шикарный стол. С черной и красной икрой и французским шампанским, балыком из осетрины и водочкой, устрицами и коньяком. К тому времени мир за стеной существовал уже 16 лет. Артур, кстати, был на месяц и три дня старше Максима, но свой день рождения не отмечал, хотя календарь вел. Творец решил это дело исправить. И ровно четверть века назад, как только в мире за стеной зажглось третье солнце, кардинал Манай в очередной раз оказался обратно преобразован.

К тому времени Артур Манаев прекратил умолять бывшего друга навсегда вернуть его в нормальный мир, как это было в течение первых лет после изначального преобразования. Он привык быть самым главным в мире за стеной, привык манипулировать десятками людей, посылая их на смерть, либо возвышая кардинальской милостью. К тому времени все это ему уже нравилось.

Они хорошенько напились в тот день. Артур Манаев и Максим Акиньшин, бывшие друзья, когда-то игравшие в пластилиновых человечков и ставшие – один могущественным Творцом, другой могущественным кардиналом. Артур напился сильнее. Максим контролировал себя больше. Расслабляться было нельзя: «гость», у которого хоть и были прикованы наручниками левая нога – к ножке кресла, а правая рука – к ручке того же кресла, мог взбрыкнуть и швырнуть что-нибудь в лицо хозяину. Максим-Творец предусмотрел все: стаканчики, тарелки, вилки-ложки – все было одноразово-пластмассовым. Бутылки, из которых хозяин наливал виски-коньяк-водку, он держал на полу, рядом с собой. Ну а выборочный преобразователь, как всегда покоился в нагрудном кармане – выхватить его и нажать кнопку, было секундным делом. Максим специально этому тренировался, подражая ковбоям из зарубежных боевиков, мгновенно выхватывающих из кобуры кольт и стреляющих во врага.

Да, знатная тогда получилась пьянка…

Сегодня тоже был юбилей. Двойной. Максиму Николаевичу исполнялось 65, а миру за стеной – 40 лет. Провести такой день на больничной койке он никак не мог. В больницу Максим Николаевич отправился добровольно. Сразу после того, как преобразовал последнюю пару людей, вызвал бригаду скорой помощи. Добраться своим ходом не было сил, невыносимо разболелись суставы, и ноги буквально отказывались ходить. Он подозревал, что виной тому – выборочный преобразователь, во всяком случае, в последние время каждое нажатие кнопки вызывало ответную боль и в пальцах ног и рук, и в локтях, и в коленях.