Тимур Свиридов - Дар Дерзкий

Искать не пришлось, Ю-махо был в своем излюбленном Гроте Восьми Эгиббардов. Сам, будто один из этих камней – недвижное темное пятно на фоне ярко освещенных скал.

Учитель…

Друг…

Здесь, в центральном зале погибшего клана ю' Линнор, стоял последний выживший воин с костью светло-серого цвета – и ожидал его прихода. Кто был Дар этому удивительному существу – избраннику травы, могучему махо, единственному из всех, кто взялся обучить его искусству тотального симбиоза с разумной цнбр? Махо ю' Линнора был таким же одиночкой на целой планете, как и сам Дар – и будущее их было связано нерушимыми нитями.

Дар впервые увидел его глазами человека, и не смог удержаться от человеческих оценок. Перед ним было мощное жесткое существо, уродливое и прекрасное одновременно. Бугры мышц, покрытые побелевшей костяной броней, притупленные шипы локтей, упирающиеся в ладонь когти пальцев, рельефный гнутый контур латнира, будто сложенные крылья за спиной… Свет чертил резкие складки на изувеченном лице. Глаза тангра видели вырванные ноздри и шрамы. Глаза человека – в безобразной поверхности кожи им все было равно вздыблено.

– Радуйся! – старик коротким жестом поднял руку.

Спокойный взгляд чуть расфокусированных глаз, безмятежное выражение лица – и ощущение туго сжатой безжалостной пружины.

– Радуйся и ты! – ответно поднял руку Дар. – Хорошо ли зажили твои раны?

– Ты изменился! – острым тоном перебил старик. Он не задавал вопрос, нашел ли Дар «реликвию Древних». Он знал это. – Я больше не вижу маленького маттахо Даарра. И я не спрашиваю, вспомнил ли он себя.

– Вспомнил! – Рассмеялся Дар, проходя вперед.

Все было таким же, как и несколько дней назад. И все же – совершенно незнакомым! Человечий взгляд как-то менял пропорции, цеплялся за мелочи, искажал перспективу. Но вместе с тем, хватко объединял разрозненные детали в целое. Человечий взгляд безошибочно оценил разрушение, рассмотрел разваленные колонны и ободранные, оскверненные стены. Помнится в бытность тангром, Грот Восьми Эгиббардов сперва показался Дару всего лишь грубой неубранной пещерой…

– Стал совсем другим… – зачарованно прошептал старик. – Моя трава удивлена!

Дар молчал, продолжая скользить взглядом по окружению.

– Ты… – Ю-махо чуть возвысил голос, – теперь травы Древних – махо?!

Это был неожиданный поворот. Дар замер, пытаясь оценить справедливость такого высказывания. По сути, верно, ибо он был единственный тангр Царакклана древнего звездолета…

– Был бы, – ответил он. – если б остался там. Но у меня еще есть дела на Рортанге…

– Махо не бывают бывшими! – прозвучало назидательно в ответ.

Тон, каким это было произнесено, вдруг вызвал ответный резонанс в теле Дара. Что-то сместилось в глазах, и он вдруг увидел Ю-махо, как светящийся светло-зеленый ореол неровной насыщенности. Самая яркая часть располагалась в центре, слегка меняя форму, словно перекатываясь внутри себя. Тонкие нити от этой светящейся формы шли в разных направлениях, углубляясь в камни. Стоило сосредоточиться на одной, как внимание тут же проникало следом вглубь скальных массивов, где начинала разгораться зеленая яркость далекого массива цнбр… Ю-махо никогда не рассказывал, что у него не один, а несколько близких цараккланов внутри Нортрига!

Светящиеся нити изливались из верхней части головы старца и, чуть изгибаясь в пространстве, тянулись к Дару. Они были зрением или тем, что передается вместе со зрением. Стало заметно, что и из него самого выходят такие же, чуть извилистые светящиеся лучи, скрещиваясь, смешиваясь с линиями старика. Их цвет был почти одинаковым, но, все же, разным.

Одновременно пришло ощущение доступности. Будто приходишь в гости, где тебя ждут. Трава ю’Линнора узнавала его, и их энергии смешивались… Дар только теперь обратил внимание, что из него самого во все стороны лучатся полуметровые прозрачные протуберанцы изумрудного оттенка, то укорачиваясь, то удлиняясь, будто пробуя пространство на вязкость. Никогда прежде его общение с Ю-махо не имело подобной интенсивности! Он так увлекся разглядывая это, что вздрогнул, когда старик заговорил снова:

– Ты вырос… – тихий голос звучал будто через воду. – Мое тело слышит твою силу, а мои глаза видят перед собой величайшего махо!

«Зрением травы» Дар вдруг увидел самого себя, лежащего в Царакклане «Карасса» – со стороны, обвитого тонкими побегами растения, и укутанного плотными зелеными энергиями… Что происходило во время его «сна», о котором у него каждый раз не оставалось никакой памяти, только ощущение совершенно свежего тела? Царакклан «Карасса» так стосковался по танграм в своем тысячезимнем одиночестве, что излил на него всю свою силу?

– Наши цнбр по-прежнему признают друг друга, – довольным тоном продолжал старик, – А значит, я был прав. Мы принадлежим одному!

– Части целого? – спросил Дар.

Старик кивнул набок, продолжая будто удерживать его своим взглядом:

– Я много думал, пока тебя не было… О тебе, и о траве Древних, и обо всех кланах… Ты помнишь про Империю тангров, упомянутую в Каменных Скрижалях?

Дар сжал кулаки. Помнит ли он? Да он тысячи раз уже вспоминал подземные залы Нортрига, хранящие мрачные замшелые плиты Каменных Скрижалей. Старик стремился перейти к делу не тратя времени на пустяки. Но слишком многого не знал последний тангр из клана ю’Линнор… И далеко не все мог Дар рассказать ему…

– Сможешь ли помочь? – возвысил голос Ю-махо, хмурясь и по-своему истолковывая молчание собеседника.

– Смогу ли? – удивился Дар. – Я должен! Это мой единственный путь!

– Должен! – удовлетворенно повторил Ю-махо. – Что ж! Я тоже так думаю, глядя теперь на тебя. Ты вошел в свою полноту и стал сильнее любого. Но кто ты теперь, тангр или Древний? Или… кто-то кого я не знаю?!

Вместо ответа Дар повернулся в сторону темного прохода:

– Какор! Подойди!

В каменных переходах раздалось негромкое металлическое клацанье. Ю-махо удивленно повернул голову на звук. Глаза его коротко взблестнули на Дара и тут же впились в черноту каменного коридора. Там уже появилось поджарое горизонтальное тело, поблескивающее пластинчатым стеклом. Оно моментально пробежало половину пещеры, легко обходя завалы и адаптируясь к неровностям.

– Стой!

Замерший робот был ростом с лошадь, но, на человечий взгляд, голова была легковата, да и смотрелась слепо без выраженных глаз. Широкое туловище выглядело «мускулистым», и общее ощущение неудержимой мощи железный зверь создавал незабываемое. Дизайнеры тангров или дэхров постарались на славу. Его поверхность загадочно поблескивала, временами чуть меняя расцветку и подстраиваясь под окружающие тона.