Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

В небе по-прежнему сновали вертолёты, правда, несколько в удалении. Ближе к акваторий, опустив носы, прошла пара «Апачей». Не переставал маячить нарезающий круги чёрный полицейский геликоптер.

— Дверь открыл! — Прошипел сержант.

«Вот оно! Если сейчас он выйдет — надо брать»!

Выходить не стал — водительская дверь нараспашку, голова свесилась, улыбается, смотрит в их сторону.

— Свои! Не стреляйте! — На японском языке.

Если честно Пашка, увидев высунутую физиономию, нечто подобное и предположил. А вот Савомото он неожиданности дёрнулся и стукнулся головой об днище.

— Я сейчас покажу ему «свои», — в его руках задёргался пистолет.

— Не глупи, — осадил его Пашка, начиная выползать, — это шанс.

— Залезайте в машину! — Неуверенно, но вполне обнадёживающе поторопил их незнакомец.

Машина и внутри была такая же вылизанная, просто блистающая чистотой светлой обивки. Они с Савомото смотрелись тут совершенно инородно: перемазанные, взмыленные, в потрепанной форме.

«Видок у на-а-ас…, подорванцы, — Пашка видел, как на мгновенье скривился хозяин машины, — ничего, кожа — отмоется».

Ускорение приятно вжало в сиденье. С заднего сиденья салон кажется огромным, бежевый цвет (в Америке такие любят) ещё больше усиливал эффект объёма. Большая машина глотала подвеской любые неровности, создавая иллюзию надёжности и защищённости. Пашка даже позволил себе слегка прикрыть глаза, ощущая, как он устал, не столько физически, сколько морально. Парень куда-то уверено рулили, и ему не хотел ни о чём думать. Пока.

Как выяснилось этот парень — японец действительно из местных. Зовут его Хонда. Работает в автосалоне «Хонда», и машина на которой они едут тоже «Хонда». Поначалу он без умолку возбуждённо тараторит, видимо слишком нервничая, произносит кучу непонятных слов и терминов, даже на взгляд Пашки. Савомото тот вообще постоянно дёргался, сжимая кулаки, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Приходилось иногда тыкать его в бок, призывая к терпению. Но постепенно сержант успокаивается, да и парень начинает вести себя более сдержано, в конце концов, видя, что пассажирам не до этого, не особо их достаёт, тем не менее не переставая зыркать в зеркало заднего вида со смесью всевозможный эмоций. В нём, то пробивалось уважение к воинствующим предкам, то определённое превосходство (как же — он цивилизация, а тут неандертальцы), и бесспорно любопытство (ещё бы!).

— Ну, вы ребята и дел натворили, давненько амеры так не отгребали! Мы в последнее время успешно продаём наши машины, они лучше и качественнее американских, несмотря на демпинг, но я думаю, теперь не скоро американцы будут выбирать что-либо японское.

— Постой, постой, — Савомото прервал парня, — Хонда! Уж не компании Суичиры Хонды эта машина?

— Да! А вы что его знали?

— Знавал, но он же делал всякие там мотоколяски и прочую ерунду?

— Так это до войны. А после, он очень переживал поражение, закрыл фирму, купил бочку спирта…

— Похоже на Суичиру, — вставил Савомото.

— Ну вот, — продолжил парень, — через год бочка кончилась!

— Наш человек! — Вяло пробурчал Пашка. Тихий комфортный салон, вконец его расслабил, нахлебавшись выданной новым союзником очередной американской газированной бурды знакомого коричневого цвета, наполнив желудок углекислотой, он ворочал языком крайне нехотя.

— И он снова открыл фирму! — Было похоже, что молодой человек сел на своего профессионального конька, — мы уже вышли на третье место по продажам, а сегодня звонит мой начальник — вне себя от ярости…

— Подожди, дорогой! А он японец? — Перебил разошедшегося парня сержант.

— Ну, да. Теперь торговые дела покатятся вниз.

— Призвание мужчины — иметь дело с кровью, — мрачно пробурчал сержант, — мы воины, а не торговцы.

— Вся наша земная цивилизация построена на торговых отношениях. А война это лишь радикальное отстаивание своих торговых интересов, — ни сколько не смутившись, почти учительским тоном произнёс молодой человек, явно повторяя чужие слова.

— Ты сынок, как здесь оказался и куда нас везёшь? — Снова вкрадчиво подал голос сержант.

«А ведь они почти ровесники, — заметил Пашка, — сержант старше этого парня — Хонды всего на пару, тройку лет. А по факту столкнулись — предок и потомок! И этот более продвинутый, сначала очковал слегка, а сейчас ему руль и „лошадки“ уверенности придают, чуть ли не экскурсию по эпохе проводит. Только вот насколько этот молодой современный человек выглядит по-детски в своей наивной беспечности, а тот же сержант, смотря на мир через призму войны, рассуждает, действительно, словно повзрослев до отцовского или даже дедовского возраста.

Не-е-е! Попадать в лапы спецслужб и к яйцеголовым лаборантам не стоит! Мало того что замучают своими темпоральными пробирками, тут ещё и психологам непаханое поле для диссертаций.

А ведь если честно вначале он хотел метнуться в российское посольство, так сказать „предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на неё и уповаю!“».

Город спускался к самой воде залива. Машина оставила позади припортовые постройки, которые торчали словно огородные пугала — покосившиеся, окна разбиты, в стенах попадаются опаленные дыры от снарядов, точно раны. Кое-где виднелись воронки от падения бомб. До сих пор на берегу полыхала баржа или танкер, пламени почти не видно, только из люков выскакивают короткие прыгающие языки, а вот дым валил чёрный и густой.

— Так откуда ты взялся, — снова спросил Савомото.

Хонда аккуратно проезжал между лежащим на дороге японским самолётом и исковерканной пушкой без ствола, поэтому не сразу ответил. Дорога делала плавный изгиб, по обеим сторонам обочины кустились насаждения, слева свинцовым цветом пробивались воды залива. Далее дороги была свободна, пугающе пустынна, серая полоса тянулась прямо на несколько километров, и можно было даже прилично разогнаться.

— Мониторинг какой-то ведётся. Не постоянно, но на телефон для гражданских приходят сообщения: об эвакуации, где ожидаются военные действия, где замечены… противник. Даже по сети иногда картинка вываливается. Правда с перебоями — сеть, — он кивнул головой на переднее сиденье, где лежал планшетник с тянущимся к прикуривателю проводом питания, — если тут больше никого не было, то вы теперь в интернет-звёздах.

— Как это?

— Сняли вас на видео. Качество изображения, правда, не очень было…, далеко и дымка. Частник вероятно…, из окна, но вроде бы вы были. А вообще неудивительно, по городу-то камер натыкано, и питание кое-где сохранилось, каналы резервные подключили…, так — может….

Он неопределённо пожал плечами и вдруг спохватился, попытался словно несмышлёнышам объяснять про современные медийные навороты, но очнувшийся от дрёмы Пашка его оборвал, для понятливости брякнув кое-что на интернет-сленге. Но тут же не без уважения похвалил: