Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

— Неопределённо, — ответил капитан, — связь периодически пропадает, но прямая видимость позволяет общаться с капитанами кораблей. Может нам удастся продержаться до захода солнца.

— И не надейтесь, тем более что для их приборов слежения и наведения темнота не особая помеха.

— Как знать, как знать, — пробормотал Иногути и тут же осёкся — адмирал не любил пустой риторики.

— Самолёты явно с авианосца, под брюхом у них болтается достаточно оружия, почему же они не атакуют? — Вице-адмирал даже не обратил внимание на смущение капитана, и после короткой паузы сам же на вопрос, — они чего-то выжидают…. Думаю на нас выводят корабли с тяжёлым противокорабельным оружием, а?

— С «Конго» пришло сообщение, — отвлёкшись на офицера связи, доложил флаг-капитан, — их «восемьдесят девятый» пришёл в негодность после боя.

— У нас остались ещё целые самолёты? — Вице-адмирал словно проигнорировал последнюю фразу штабного офицера, по его лицу можно было понять, что он решает какую-то сложную задачу и не находит решения.

— Шесть машин мы ещё можем запустить, с небольшим интервалом. Остались разведчики и на лёгких крейсерах.

— Пусть приготовят их старту. Что докладывают наблюдатели за горизонтом и офицеры радарных систем?

Старший офицер не по-уставному пожал плечам:

— Мы по-прежнему не видим противника.

— Сколько на данный момент их самолётов барражирует в воздухе? Семь?

— Так точно. Кстати, пилоты пять минут назад что-то сбросили в море, если бы это были торпеды — мы бы уже знали.

— Возможно это акустические буи. Может они предполагают наличие наших подлодок? А если это пустые дополнительные баки с горючим? Вы понимаете? У них кончается топливо, а ни не улетают, — вице-адмирал вопросительно посмотрел на старпома. Не получив ответа, Такахаси тяжело кивнул, словно найдя своим мыслям подтверждение. Он чувствовал нарастающее напряжение. В такие минуты он больше доверял своей интуиции, тем логике и расчёту, тем более что в этом мире невозможно переиграть противника со сложнейшими вычислительными машинами:

— Теперь они нас на пушечный выстрел не подпустят. Мы ничем не сможем ответить. Это будет наш последний бой, а точнее избиение, — и вдруг, приняв решение, дал команду, — прикажите по эскадре: открыть зенитный огонь по воздушным целям противника, самолётам взлёт и атака, кораблям рассеяться и… выбирать свой путь к смерти самим.

Пилот «Харриера» флайт-лейтенант Самюэль Питт всё время порывался снизиться и пощупать из пушек строгие борта и надстройки самурайских кораблей. Между авиагруппой и союзными эскадрами поддерживался постоянный радиообмен, и лётчики прекрасно были осведомлены о готовящемся ракетном залпе противокорабельными ракетами. В наушниках уже гнусаво искажённым помехами голосом отсчитывались цифры обратного отсчёта. Ведомый, выполняя задание командования, отрапортовал о готовности включить аппаратуру цифровой записи. Самюэль Питт, внимательно следил за японским флагманом, но не видел перед этим поднявшуюся суету около стоящего на корме линкора биплана, и даже проглядел катапультный взлёт самолёта — замигали лампочки чувствительной аппаратуры локационного обнаружения: в небе появился ещё один летающий объект. Впрочем, локатор сразу потерял вражеский самолёт — японский пилот, неверно установив закрылки, поначалу взмыл на несколько метров, но сразу же сменил режим полёта на бреющий. Четыре следующих аэроплана с японских броненосцев взлетели более аккуратно, низко стелясь над водой, но их старт уже не укрылся от встревоженных наблюдателей.

«Ты смотри! В такую болтанку умудрились взлететь на этих фанерных этажерках», — подумал лётчик, вслух же быстро известил в эфире:

— Внимание! «Пенсионеры» выпустили самолёты!

— Поясните «ноль-седьмой»! А-а-а! Понял! Вижу!

В это же время произошёл старт первых ракет с американских кораблей. Фрегаты выпустили по 4 ракеты, два эсминца по 8 ракет с дистанции 90 километров. Крейсер с предельного расстояния (120 км) выплюнул восемь огнехвостых самонаводящихся снаряда. Капитану корабля показалось этого мало — следом устремились ещё столько же сигарообразных гостинца. Американцы, как уже говорилось, запланировано использовали пока марку «Гарпун», не решаясь пальнуть «Томагавками» — у тех вообще мозги пошли набекрень. Операторы, уже свыкнувшиеся со сбоями в работе аппаратуры, следили за перемещающимися точками на экранах. Метки на мониторах то начинали двоиться и пульсировать, то регулярно пропадали в белой засветке помех, сливаясь с поверхностью. Их командиры, отсчитывая время подлёта, ожидали рапортов и комментариев от своих подчинённых и пилотов союзников. Но у воспалённых электронных мозгов своенравных ракет оказались свои намеренья. На сороковой секунде работы маршевых двигателей у изделий «Макдоннелл-Дуглас» запущенных с большой дистанции произошло перенацеливание головок наведения.

Тут надо внести некоторое пояснения в позиции находящихся в боестолкновении кораблей. Японцы двигались почти в восточном направлении. Английская эскадра шла в траверсе на расстоянии 31 мили чуть обогнав противника («сорок вторые» эсминцы и фрегат разделились с тандемом эсминец ПВО-авианосец, вырвались вперёд, перекрывая курсовой сектор японцев). Американские фрегаты и эсминцы нагоняли японскую эскадру почти вслед-вслед. От японцев их отделяло, как уже говорилось чуть меньше сорока миль. Фактически все эти корабли двигались одним курсом — 95№. Лишь крейсер типа «Тикандерога» пёр «на всех парах» относительно всех под углом — 45№, почти в траверсе «американцев», постепенно нагоняя японцев, приближаясь к точке пересечения своего курса с курсом фрегатов и эсминцев. Соответственно сокращалось расстояние и до союзных кораблей. Кстати надо ещё добавить, что приказ немедленно следовать в сетку заданного квадрата получили четыре подводных лодки США. Правда время подхода некоторых измерялось десятками часов, и прибыть они должны были уже скорее к шапочному разбору, но полученные по длинноволновой связи приказы их командиры не обсуждали, а выполняли.

— Сэр! Янки пустили ракеты! — Операторы в тесном информационно-боевом отсеке эсминца сидели за бок обок, почти касаясь друг друга плечами. После команды «БОЕВАЯ ТРЕВОГА» вся команда напялила полагающиеся индивидуальные средства зашиты. Теперь белые, почти до локтей, перчатки и маски-капюшоны ниспадающие до плеч с респираторами и специальными отверстиями для наушников, резко контрастирующие с тёмной морской формой делали их похожими то ли на химиков-лаборантов, то ли на монашек из французского монастыря — чёрные одежды и белые кокошники.