Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

В отсеке боевого информационного поста авианосца «Илластриес» прозвучал приглушённый задавливаемый выдох углекислоты из лёгких десятка крепких мужиков. Облегчённо закрутились бритые затылки, на лицах появились сдерживаемые улыбки — при всей крутости, технической оснащённости британских ВМС, всего этого оборудования и подсистем, обеспечивающих сбор, анализ, обобщение и отображение информации для нанесения удара по воздушным целям, а так же эффективность ЗРК и скорострельность артиллеристских систем, каждый следящий за перемещением маленьких точек на мониторе, на самом деле затаил дыхание, ожидая прорыва сумасшедших ракет.

На эсминце прикрытия экипаж чувствовал себя поспокойней, понимая, что самонаводящиеся головки ракет выберут более приоритетную цель — двухсотметровый авианосец, хотя разница не особо велика.

Расположившийся в командно-информационном центре авианосца командующий британской эскадрой, контр-адмирал Вильям Джеймс оттёр платком пот с лица, заёрзав на кресле, вновь набрав полную грудь воздуха и заорал, гневно сверкнув глазами:

— Передайте этим идиотам янки, что бы они не вздумали пускать свои долбанутые ракеты, — и уже повернувшись к старшему помощнику, — как хорошо, что они не использовали более навороченные «Томагавки». Нам надо пересмотреть некоторые установки и поменять диспозицию.

— Сэр, с минуты на минуту поступят доклады от передовой авиагруппы.

На японских кораблях и не подозревали, что бой уже идёт. Если адмирал догадывался, почему самолёты неприятеля их не атакуют, то боевые расчёты зенитных автоматов нетерпеливо смотрели на таких же недоумевающих командиров. Примитивные радары прошлого века по-прежнему не видели удалённых надводных целей. Несмотря на представление о возможностях оружия современных подводных кораблей, офицеры с эсминцев эскорта, не в силах сломать вбитые стереотипы отдали команду, и десятки матросов всматривались в неспокойные воды, выискивая вражеский перископ. Хуже всех было, наверное, матросам машинных отделений. Уже зная, что враг их обнаружил, и самолёты стервятниками кружат над эскадрой, не имея возможности оторваться от выполнения боевой задачи и подняться наверх по многометровым лестницам бронированных левиафанов, они томились неизвестностью в металлическом нутре. Тем не менее, по «матросскому телеграфу» от человека к человеку, информация о происходящем с запозданием доходила и до них — враг не решался напасть, явно чего-то выжидая. Многих первоначальное напряжение с объявлением боевой тревоги уже даже отпустило, когда к привычному шуму и вибрации машин добавились новые тревожные звуки.

Японские лётчики, выстреливаемых катапультами F1M2 понимали, что фактически они смертники — даже если они выйдут победителями в неравной схватке с самолётами англичан, приводнится при такой высокой волне почти нереально. Они готовились умереть и считали что это их последний полёт. Многие садились в кабины не пристегивая парашюты.

Четыре архаичных биплана ринулись в атаку на врага. Остальные рассыпались в поисках вражеского авианосца. Одному из пилотов не повезло — слишком снизившись, он чиркнул крыльевым поплавком о гребень волны, потерял скорость и, подняв тучи брызг, неуклюже рухнул в воду.

Японские командиры слишком переусердствовали со скрытностью самолётной атаки — британские лётчики всё ровно засекли их старт, а один биплан был уже бездарно потерян. Старший полётный офицер, внимательно следивший в бинокль за вражескими реактивными машинами и получавший доклады радиоперехвата (обнаглевшие англы порой совершенно не заботились о скрытности радиобмена), прокричал в эфир новую команду. Выпаливая топливо, выдавая все 875 л.с., пилоты бипланов тянули машины на максимальную высоту.

Все события уложились буквально в минутный интервал: небо прочертили пунктиры трассеров, заставив заволноваться и крепче схватиться за ручки управления британских лётчиков. Вышли на боевой режим «Гарпун» с американских эсминцев и фрегатов. По команде прыснули в разные стороны японские эсминцы и лёгкие крейсера, дымя сжигаемым топливом и пороховым выхлопом, окрашиваясь плевками зенитных орудий. А чуть ранее затерялись в водных просторах суда снабжения, уже давно отстало госпитальное судно, не имеющее возможности соревноваться по быстроходности с боевыми кораблями японской эскадры, набирающих полных ход.

ГСН «Гарпун» наводились индивидуально. Между ними не было никакого согласования по распределению целей. Каждый миникомпьютер в головке наведения выбрал самую большую мишень. Точнее их было два, самых крупных отражённых сигнала вернувшихся в возбуждённую близостью цели головку самонаведения ракеты.

В последний момент, наблюдая за воздушными эволюциями вражеских самолётов, видя бесполезность стрельбы на таком весьма удалённом расстоянии, ведомый лишь интуицией вице-адмирал Ибо Такахаси резко повернувшись к капитану, бросил:

— Прикажите задрать стволы зенитных орудий и пулемётов вверх. Наблюдателям — всё внимание на низколетящие скоростные объекты.

Команда была немедленно продублирована.

Понимая озадаченность старшего офицера, адмирал спросил:

— На ваш взгляд, чем они по нам пальнут?

Тот быстро сложил в уме «дважды два», кивнул головой:

— Борта у нас толстые. Главная палуба слабее. Если «Гарпун», то менее защищены оконечности, — предположил капитан.

— Даже если противник изучил наши слабые стороны, думаю ракеты будут метить, выбирая центральное направление. «Томагавки» будут грызть наши борта в районе цитадели. Будем надеяться, что броня выстоит. А вот «Гарпун»…. Б?льшую опасность представляет удар сверху, — ткнув, пальцем в потолок, сказал адмирал, — вы не помните, этот проклятый «Гарпун» в режиме атаки, на какую высоту делает «горку»? Именно в это время ракета наиболее уязвима. Необходимо установить точные углы наводки орудий и время установки взрывателя снарядов.

Видя что старпом не в силах вспомнить, Такахаси схватил папку формуляра и лихорадочно перелистывая и выискивая нужную страницу, прервал его:

— Стоп! Наводчики-операторы «поста 94» стопроцентно прорабатывали этот вариант. Срочно свяжитесь со старшим офицером БЧ 94.

Отданный в последний момент приказ помог лишь отчасти. Наблюдающие с биноклями за водной гладью самые глазастые матросы, увидели приближающиеся ракеты всего лишь за шесть секунд до их выхода в режим атаки. Но хоть успели указать направление, и артиллерия ПВО по возможности укрыла небо над линкором хлопками разрывов зенитных снарядов, максимально нашпиговав его осколками и шрапнелью.