Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

— «Конго» обречён? — Рядом обозначился капитан, — будем принимать экипаж к себе на борт?

— Интересно, почему не повторилась ракетная атака? — Проигнорировав вопрос капитана, спросил адмирал, — или эти британские самолёты? Почему они не атакуют? Не думаю, что наши гидропланы им как-то могут помешать — мы уже потеряли пять машин, а они, по-моему, ни одного самолёта.

Адмирал не знал, что сейчас велась острая перепалка между союзниками. Британцы по-прежнему настаивали на нежелательном применении американцами ракетного оружия, из-за его непредсказуемости. Обрабатывался видеоролик, переданный с борта одного из самолётов. Оценивалась эффективность действия ракет против бронированных японских кораблей. Пилотам «Харриер» было приказано не рисковать, и прежде чем нанести бомбово-ракетный удар по кораблям противника, очистить небо от неожиданностей. Соответственно британские лётчики были крайне осторожны, не подпуская противника слишком близко. Единственное что действительно волновавшее пилотов «Харриер» так это малый запас топлива. Информация об ограничении нахождения в воздухе, мигая лампочками предупреждения, неумолимо поступала на приборную панель, заставляя их ускорять события. Может поэтому, уничтожив ракетами «воздух-воздух» пять бипланов, англичане лишились в боевом строю одной машины — подраненый самолёт, слегка дымя и вереща аварийной сигнализацией, тянулся к родной авиаматке. Ещё пару реактивных палубника Королевских ВВС получили несколько дыр в плоскостях. Но о них не знали и сами пилоты — ничего важного или имеющего контрольные датчики японские пули не повредили, а обзор на короткие стреловидны крылья из выдвинутой вперёд к самому носу самолёта кабинки был несколько затруднительным.

Тёмные тучи выплюнули два тарахтящих поршневыми движками самолёта. По звуку и визуально было видно — лётчики ведут машины на возможном пределе: изорванные, дырявые плоскости, у одного перебои в работе двигателя, у другого трепещущее лоскутами на встречном потоке воздуха, измочаленное близким взрывом всё хвостовое управление. Пойдя над линкором со стороны кормы, гидросамолёты намеревались приводнится по курсу корабля в надежде что их подберут на борт. Сунувшиеся было за ними вдогонку реактивные истребители, не рискуя напороться на белые шапки разрывов зенитных снарядов, свечой взмыли верх.

Один из гидросамолётов неудачно врезался в накатывающуюся с пенным барашком волну, от удара сорвало центральный поплавок, самолёт зарылся носом в воду, взбивая пену пропеллером. Второй, более везучий, уже качался на неспокойной длинной волне. С момента первых взрывов БЧ ракет на японских кораблях прошло не более тридцати минут.

Тридцать минут назад пилот «Харриера GR.9a» флайт-лейтенант Самюэль Питт, подставив крылья набегающему потоку воздуха, взмывая вверх, нащупал локатором переднего обзора в непроницаемой для глаз тёмной пелене облаков летающий объект. Автоматическая запросная система «свой-чужой» не опознала его как собрата «Харриера». Флайт-лейтенант не сомневаясь, чей это самолёт, после взведения ракеты «воздух-воздух» в боевой режим, захвата ею цели, спустил охотника-убийцу с пилона.

Заваливаясь набок, совершая разворот, флайт-лейтенант следил на информативной панели приборов за совмещением двух точек, отражённых локаторной подсветкой. Эфир привычным фоном потрескивал помехами идущей с севера грозы и шуршал дыханием далёких звёзд. Поверху накладывались уверенные и чёткие голоса на знакомом наречии операторов боевого информационного центра, команды командира авиаотряда и всего воздушного крыла.

«Харриер» увешанный аппаратурой слежения уже отвалил на авианосец, спеша полнее удовлетворить любопытство военных спецов.

В командном центре британцев наскоро просмотрели запись ракетной атаки и признали неэффективность подвесного оружия истребителей против тяжёлых кораблей. Пять палубников согласно новому приказу умчались на поиск эсминцев неприятеля. Два «Харриера» должны скинуть свои бомбы на крупных подранков. Остальные самолёты авиакрыла, поочерёдно стартуя с палубы авианосца, рассыпались веером. Далее они выслеживали эсминцы японцев и методично вгоняли в них ракеты.

Клюнув носом истребителя, майор вывел самолёт ниже плотных туч, оказавшись над открытым пространством океана. В восьми милях по курсу дымили пожарами два бронированных монстра прошлого века. В мутной полосе горизонта мелькали силуэты рассеявшейся вражеской эскадры. Пилот покрутил вокруг головой увенчанной набалдашником гермошлема, только что назад не извернулся — приборы это конечно хорошо и надёжно, но сейчас ведётся манёвренный бой. Тем более что два (точно) самолёта противника ещё оставались целы и ещё один предположительно — каким-то образом вертлявым бипланам удалось уйти от самонаводящихся ракет.

Подлетать ближе к стелющим чёрный дым, упрямо живучим бронированным кораблям майор совершенно не боялся — эффективность зенитного огня противника была чертовски низкая. Сбить его могли если только случайно, хотя командир полётной группы неоднократно разорялся в эфир, что если эта случайность произойдёт, подбирать с воды будут уже их окоченевший от холода труп.

Вспомнив об этих предупреждениях, флайт-лейтенант лёг на крыло, отворачивая с набором высоты, делая полный разворот. Снова то замигал, то стал пропадать индикатор обнаружения цели — впереди шёл на бреющем самолёт противника. Потянув ручку увеличения тяги, тем самым дав самолёту приличный пинок вперёд, майор быстро нагнал биплан. Выровнял скорости, медленно сокращая расстояние. О! Чуть правее ещё одна — тянут скользя над самой водой к своим кораблям. Ещё раз быстрый взгляд на приборную панель: из оружия остались — две пушки, две бомбы, в глаза снова бросились навязчиво неприятные показания количества топлива и таймера точки невозврата. В наушниках буркнул голос напарника — он де справа позади, идёт ведомым.

«Пушками это даже интересно», — подумал флайт-лейтенант, вгоняя маневрирующий ниже беспомощный самолёт в центр паутины электронного прицела. За весь сегодняшний воздушный бой он первый раз видел противника так близко. Флайт-лейтенант успел даже разглядеть дыры от попаданий на плоскостях, один из самолётов слегка дымил.

«А-а-а! Получили узкоглазые»! — Превосходство и лёгкое злорадство, не более.

Неожиданно в задней кабине биплана заплясали оранжевые огонёчки, и к британскому истребителю потянулся тоненький ручеёк трассеров.

— Ах, ты! — Воскликнул флайт-лейтенант, — да у него там стрелок!

Неожиданно сквозь звукоизоляцию шлема в уши ударил тупой звук — фонарь кабины впереди покрылся мелкими трещинами.