Крис Вудинг - Ускользающая тень

А что ещё хуже, меня мучила мысль — вдруг Ринн погибнет, а мы так и не успеем помириться? Если это и произойдёт, я хотела, чтобы он ни на секунду не сомневался — я люблю его.

Шагаю вслед за Лисс, испепеляя взглядом её спину. Хорошего настроения как не бывало. Теперь я чувствовала себя никчёмной женой и матерью.

Ну, Лисс, если опять какая-нибудь ерунда…

Пробовала выспросить, в чём дело, надеясь поскорее от неё избавиться и вернуться к мужу и сыну. Но Лисс всякий раз предостерегающе шипела:

— Только не здесь… Лишние уши…

И тянула меня дальше.

Поднимаемся высоко наверх, в её апартаменты. Моего нетерпения Лисс не замечает. Комнаты близнецов до неприличия роскошны, но в них всегда царит бардак — взрывоопасная смесь экстравагантности Лисс и сдержанности Касты. Она ведёт меня за руку мимо охраны, через приёмную с занавесками кричащих цветов и прудами, в которых плавают разноцветные рыбы и угри, а оттуда в их с Кастой спальню.

Огромная кровать не застелена, одежда Лисс свисает со всех предметов обстановки, на которые вообще можно что-то повесить. А рука Касты чувствуется в том, как аккуратно расставлены изящные статуэтки на тумбочке и подоконнике. Лампы из цветного стекла со светящимися камнями внутри придают комнате уютный вид, однако что-то в обстановке всё равно напрягает. Скорее всего, тот факт, что две взрослых сестры спят в одной кровати.

Лисс с размаху плюхается на кровать, я присаживаюсь рядом.

— Ну, рассказывай, — говорю я. Ещё успею догнать Ринна, если с проблемой Лисс удастся разобраться по-быстрому.

Лисс перелезает на свою сторону кровати и устремляет на меня напряжённый взгляд.

— Я получила письмо, — выдыхает она.

— И что дальше? — резко спрашиваю я.

Я сердилась и не могла этого скрыть.

— Ты не слушаешь! — с обидой в голосе восклицает она, потом валится ничком на постель и обиженно бурчит: — Тебе всё равно.

Набираю в грудь воздуха и стараюсь взять себя в руки. Если огрызаться, дело только затянется. Лучше расслабиться и получать удовольствие.

— Извини, — говорю я. — Не хотела. Просто столько проблем накопилось…

— Ты меня не любишь, — обвиняющим тоном произносит Лисс. Нижняя губа дрожит.

— Люблю, очень люблю.

Успокаивающе глажу её волосы. Сложно злиться, когда так убиваются.

— Мы же подруги. Когда Каста уезжает, к кому ты всегда приходишь? Ко мне.

Лисс кивает, хлюпая носом. Ну чистый ребёнок — несносный, эгоистичный, но абсолютно наивный. О других Лисс не думает — просто не знает, что это такое. Не способна.

— Так расскажи про письмо.

Внезапно оживившись, Лисс стремительно садится и вынимает письмо из выреза платья. С гордостью протягивает мне.

— У меня появился ухажёр! — радостно объявляет Лисс.

Удивлённо моргаю. Неужели она из-за этого рыдала?

Сейчас Лисс расстроенной совсем не кажется. Беру письмо в руки.

— Открой! — восклицает Лисс. — Это от Тулии Иоло. Пишет, что желает пригласить меня в своё поместье на Дождливых землях!

— Это же замечательно, — произношу я, читая письмо. Поднимаю глаза. — Разве нет?

— Ну конечно! Он в меня влюблён, точно говорю! А я влюблена в него!

— Правда? Разве вы с ним хоть раз встречались?

Лисс только отмахивается:

— Если человек твоя судьба, это сразу чувствуешь.

— Иоло очень богатый человек, — рассуждаю вслух я. — Отличная партия. Вряд ли Ледо будет возражать, — улыбаюсь. — Я за тебя очень рада, Лисс.

Но лицо её омрачается страхом.

— Ой, ты же не знаешь, ты представления не имеешь. Знаешь, что она устроит?

— Кто устроит?

— Каста! Так взбесится — ужас!

— Она что, не знает?

— Нет! Нет, конечно! Я не могу ей сказать. — Теперь Лисс взволнованно расхаживает по комнате. Открывает дверь и выглядывает, будто в коридоре нас может подслушивать Каста. Убедившись, что в апартаментах никого нет, Лисс, расхрабрившись, начинает: — И вообще, почему это я должна всё ей рассказывать? Касте, значит, можно уезжать и не говорить куда, а стоит мне куда-то собраться без неё, ни за что не отпустит! Только обмолвлюсь, что хочу замуж, сразу угрожать мне начинает! И всё потому, что у неё самой ухажёров нет. Да и кто такую полюбит?

От собственных слов Лисс вздрагивает и, кинувшись ко мне, вцепляется мёртвой хваткой, ища защиты. Лисс зашла слишком далеко и теперь боится, что сестра каким-то образом об этом узнает.

— Я не хотела, не хотела. Случайно вырвалось. Ты же понимаешь, что я вовсе так не думаю?

— Да, я знаю, ты очень любишь Касту, — успокаиваю я. — И она тебя тоже.

— Ну куда она всё время ездит?

— Наверное, занимается делами клана. Ведь если с Ледо что-то случится, следующим Магнатом станет она.

Лисс ворчит:

— Вечно строит из себя старшую сестру. А сама всего на несколько минут раньше родилась! Вот и всё! Если бы я оказалась первой, сейчас всё было бы по-другому!

Но потом Лисс сразу же погружается в меланхолию.

— У Касты от меня никаких секретов. Всё мне рассказывает. Кроме этого.

— Так ты поедешь в Дождливые земли или нет?

Лисс кивает.

— Орна, я слушаю своё сердце! Никто не понимает моих чувств. Я так влюблена, что всё остальное меня не волнует!

— А сестре про поездку скажешь?

— Ни за что!

Но я-то знаю — обязательно скажет. У Лисс не хватает силы воли, секреты хранить она не умеет. Интересно, её опасения по поводу Касты на чём-нибудь основаны? Или она драматизирует, как обычно? Да, спору нет, Каста та ещё собственница. Но неужели она готова не только угрожать, но и действовать? Кто знает?

Тулия Иоло либо очень смел, либо просто плохо осведомлён.

Между тем настроение у Лисс снова поменялось. Теперь она исполняет оду своей великой любви. Рассказывает, что, став объектом чувств столь достойного мужчины, впервые по-настоящему почувствовала себя женщиной. Повидаться с Ринном перед отъездом нечего было и надеяться. Поэтому расположилась поудобнее и приготовилась исполнять роль консультанта по всем вопросам. Нужды Должницы вторичны, когда речь идёт о воле её хозяев.

Когда-то жизнь моя была проста и понятна. Но было это очень давно. Тогда у нас была ферма, мама готовила восхитительную еду, а папа был силён и смел, с ним нам была не страшна никакая опасность. В те времена у меня не было ни забот, ни хлопот. Только и делала, что играла с младшим братом, а по вечерам, сидя у огня, мы рассказывали друг другу истории. Белокожие для меня были не более чем персонажами страшилок, которыми пугают детей взрослые, чтобы те слушались и не безобразничали.

Как бы я хотела вернуться в это время! Чтобы опять всё стало просто и понятно, чтобы мне не нужно было никого убивать и никто не пытался убить меня. Я мечтала быть обыкновенной женой и матерью.