Виктор Глумов - Мышеловка

Остается надежда, что Фрайб тоже хочет уничтожить вирт, значит, траектории полета совпадают. Если же расклад совсем другой… Вспомнилась Ольга, но Маузер тряхнул головой, прогоняя мысли. Поздно жалеть о содеянном, теперь все, что он может, – решать проблемы по мере поступления.

Тренькнул КПК на поясе, Маузер вынул его из подсумка и прочел сообщение:

«Хай, это Лео. Полет нормальный?»

«Зачем спрашиваешь, когда сам видишь?»

«Видел бы, не просил бы тебя о помощи».

Нда, хитрый, падла, его так просто не подловишь. Пятьдесят процентов, что он врет: Артюхов ушел в вирт без согласования с ним, вот он и обратился к детективу. Только вряд ли он стал бы устраивать такой переполох только для того, чтобы завербовать Маузера. Значит, скорее всего, третья сила существует – Шуляк и Чеверда, они и есть основная опасность. Весело, если будет инверсия: Шуляк пытается все исправить, Артюхов и Фрайб – главные злодеи.

Тогда – полная задница, и все жертвы напрасны. Маузер написал:

«Где, думаешь, Артюхов сейчас?»

«Лакокрасочный завод. Открой карту – увидишь. Он в пяти километрах от тебя, – ответил Фрайб. – Его контролируют черные сталкеры – пешки Шуляка. Шуляк как-то прознал о наших планах, и теперь его бойцы стаскивают на завод всех новеньких, чтобы стереть их из вирта. Наверное, Артюхов там, и память у него так и не восстановилась».

Маузер сделал озабоченный вид на случай, если Фрайб его видит, и написал:

«Ага, сейчас посмотрю по карте».

«Занимайся, у меня работа».

«Рассчитываю на твою поддержку. До связи».

Мысленно перебрав самые отборные ругательства, Маузер сплюнул. Отвратительно! Не привык он лицемерить. Скорее бы это все закончилось.

Дождавшись, пока имя Фрайба погаснет, Маузер сунул КПК обратно в подсумок, ощупал его: еще пять отделений, все забиты под завязку. В одном – шприц-тюбики с регенератором, во втором – всякие таблетки, в третьем – очки, в четвертом – наладонник с выдвижной антеннкой. Наверное, датчик аномалий. В пятом – пластиковая карта наподобие банковской, погибель этого мира.

За спиной – вещмешок с сухарями, бутылкой водки и парой банок сгущенки.

Из оружия – старый добрый ТТ, чешский автомат CZ 805 BREN с сорокамиллиметровым подствольным гранатометом. Штука, конечно, удобная, но уж слишком броская, а внимание привлекать нежелательно. Маузер по привычке проверил оружие, отрегулировал по длине пластиковый приклад… Вспомнил, что все это не по-настоящему, он чуть ли не в режиме бога, и патроны с гранатами будут появляться из ниоткуда.

Нда, забавно. Здесь он супермен, а на самом же деле его тело во власти говнюка Фрайба. Не исключено, что у него в глазах уже проклятые линзы и он потеряет себя, как только перестанет быть нужным. По фигу. Лишь бы Оле помочь.

Итак, сначала – найти Артюхова и допросить втайне от Фрайба. Но прежде – проверить, может ли инвалид подслушивать и подглядывать, для этого надо смоделировать ситуацию, когда он себя проявит. Например, найти аномалию и переться туда, поглядывая на экран датчика и разговаривая с Фрайбом. Это – позже, сейчас – посмотреть на карте, где лакокрасочный завод, и подумать, что делать.

На карте КПК Маузер был обозначен светящейся точкой. Находился он возле железнодорожного депо, у самой границы с областью черных. До завода, как и говорил Фрайб, оставалось пять километров.

Капля упала на нос, вторая скатилась по щеке и сорвалась на рукав, оставив черное пятно на ткани цвета хаки. Цифровая капля несуществующего мира. Но почему ощущения, как в реальности? Или привычная реальность – тоже цифра?

Он помотал головой, запрокинул голову и уставился в чернильное небо. Как там Ольга? Может, они оставили ее в покое? Зачем она им, если Маузер в их руках? По сути, он подводил ее под удар одним своим существованием…

Он знал, что скорее всего не вернется, это билет в один конец, его пустят в расход, когда он найдет Артюхова. Но он просто не мог забить на задание – должен был разобраться, ради чего угробил свою жизнь. Нет-нет, он столько раз с ней прощался, что не боялся смерти. До дрожи в поджилках, до холодного пота он боялся даже представить, что Оля умрет раньше него. И останется жизнь, бессмысленная и пустая, как скорлупа ореха.

А если Шуляк решит, что и Ольга слишком много знает? Ладони взмокли, Маузер сел на опавшую хвою, зажмурился. Не стоило портить ей жизнь. Не желая того, он губит все, к чему прикасается. Правильнее было спиться, когда из ментовки поперли, и окочуриться под забором.

Небытие лучше, чем отчаянье волка, угодившего в капкан. Доносятся выстрелы, перебранка загонщиков и визг волчицы, а он рвется, теряя сознание от боли. Это ведь его пуля и его битва…

Он рывком поднялся, сжал автомат и проговорил, глядя в темноту леса:

– Не дождетесь, суки.

И зашагал, поглядывая на экран наладонника. Разум и чувства конфликтовали: глаза, уши, кожа говорили, что здесь все настоящее, разум напоминал, что это мышеловка, ловушка для привидений. Его оцифровали и заперли в Сети.

«Только бы с Ольгой все было хорошо», – молился он, ступая на хрусткую хвою. Мысли кружились вокруг жены, изредка возвращались к телу, лежащему на разделочном столе, и Маузера передергивало. Если все закончится благополучно и он вернется в реал, то Фрайб останется не только без ног, но и без рук.

Датчик пискнул – на экране обозначилось красное расплывчатое пятно аномалии. Пришло время проверить возможности Фрайба. Замедлившись, он продолжил идти вперед и написал ему:

«Ты бы скинул мне план лакокрасочного завода, а то вслепую стремно».

Имя Лео вспыхнуло зеленым, и в диалоговом окне всплыло:

«Все в ПДА».

Маузер еще больше замедлился, написал:

«Тут, по-моему, стреляют».

«Убей их всех», – ответил Фрайб.

Раскаленный воздух коснулся щеки. Датчик разрывался, под красным пятном пульсировало: «Аномалия “топка”. До полного контакта тридцать сантиметров». Поджариваться заживо Маузеру не хотелось, и он свернул, прислонился к стволу и потянулся к нагрудному карману за сигаретой, но не нашел пачки, сорвал сосновую иголку и сунул в зубы.

«С превеликим удовольствием. Накодь мне сигареты, которые не заканчиваются».

Фрайб отключился, Маузер снова выругался, выплюнул измочаленную хвоинку, сорвал новую. Одно радует – вроде бы Фрайб не смотрит его глазами, но расслабляться, конечно же, не стоит. Раз жизнь почти кончена, а здесь все почти взаправду, значит, можно жечь, воровать, убивать гусей. Он передернул затвор и двинулся дальше, ощущая себя терминатором, который знает, что обречен.

Агрессивные, значит, твари? Аномалии с сумасшедшей физикой? Люди, которые умеют только убивать? И где они? Пора проверить, каков автомат в деле, – Маузеру еще не приходилось стрелять из чешского оружия.