Владимир Перемолотов - Урал атакует

Костя никак не мог решиться доложить обо всем случившемся генералу. Муконин уже унесся на машине километров на сто от Уфы, однако до сих пор так и не позвонил.

Эта первая сотня прошла на удивление гладко. Солнце, подглядывающее в машину откуда- то справа, приятно пригревало, пусть и за счет стекла, и вообще действовало успокаивающе. Дорога казалась пустынной. Не попадалось почему‑то ни патрулей, ни даже встречных машин. Костя начал уже удивляться этому странному обстоятельству. Пару раз только обогнали его «семерку» какие‑то темные иномарки с башкирскими номерами.

Иногда, в определенные моменты, все складывается довольно неплохо, идет как по маслу, и тогда ты уже начинаешь желать, чтобы время замерло или растянулось, чтобы этот момент длился вечно, и ничего бы больше не происходило до лучших времен. Но всему хорошему неизбежно приходит конец. И обычно — очень быстро.

Когда до Самары оставалось километров двести, Костя остановил машину, чтобы, наконец, переговорить с генералом Калиновым.

Смартфон умер. Костя откопал в бардачке зарядку и воткнул в прикуриватель. Только аппарат ожил, Костя набрал шефа. Сергей Михайлович, подавший голос на фоне каких‑то журчащих шумов, воспринял новое известие стоически. Даже не стал особо комментировать.

— Ну что ж, — вздохнул он. — И один в поле воин. Но у меня тоже есть для тебя неприятная новость.

— Вот как? Очень интересно.

— Миротворцы, благодаря нашим стараниям, не только узнали о переправке «Минипы» в Самару, но и на какой машине ее везут. Об этом сообщил предатель с пограничного поста. Так что теперь тебя ждут большие неприятности. Твою тачку могут сцапать на любом КПП.

— Хорошо постарались, мать вашу! — Костю обдало жаром.

Генерал не обратил внимания на упоминание матери.

— В любом случае, получается, им во что бы то ни стало надо остановить тебя и прошерстить. Вплоть до уничтожения.

Костя машинально посмотрел на осины за окном автомобиля — за обочиной начинался лес, — деревья затаились, будто бы прислушались к их разговору.

— Н–да… — Костя глубоко вздохнул. — И что же мне теперь делать?

— Ты должен сыграть свою роль до конца. Бросай машину где‑нибудь в укромном месте, к сожалению, ее придется уничтожить, чтобы замести следы, а потом добирайся дальше автостопом. В тачке проткнешь бензопровод и подожжешь, так надо, Костик, поверь. (Генерал, видимо, услышал возмущенное дыхание Муконина.) Прихватишь с собой только муляж «Минипы» и пару самых важных мелочей. Не забудь пистолет и автомат.

Костя устало потер лицо ладонью. Час от часу не легче. Дела на самом деле идут все хуже и хуже. Сначала Провидение (или оплошавший генерал, не давший БТР) отняло у него лучшего друга, а теперь вот еще и машины придется лишиться.

— Хорошо, я все понял. Следующий сеанс связи на подъездах к Самаре, — сказал Костя и оборвал связь.

Странное дело, подумалось ему, хоть былое уважение к генералу и осталось, но испарилось куда‑то прежнее теплое чувство. Впрочем, Костя заволновался, что слишком грубо закончил разговор. Но ответного звонка не последовало.

Костя успокоился, завел двигатель и включил передачу. Километров пятьдесят еще проскочу, сказал он себе.

Где там пятьдесят! И двадцати не проехал, как над «семеркой» завис военный вертолет. Костя сразу почувствовал, что это по его душу. От недобрых чувств Костю слегка затошнило.

Герой–одиночка, флаг тебе в руки, ты стал анекдотичным Бэтменом, несущимся на всех парах в неведомую даль, чтобы спасти… Кого? Или что? Господи, да это же смешно! Как агент ноль–ноль–семь, я сейчас брошу машину и побегу с этим фальшивым чемоданчиком, в котором кроется якобы суперское оружие передовой уральской науки, — нарочно не придумаешь. Ради чего? Какой‑то страны, которой уже нет? Или ее людей, которые еще есть? Или ради себя? Чтобы доказать миру свою исключительность и войти в историю? Бред, бред на постном масле. Но так сложилось. Так выпали карты. И теперь надо идти до конца.

Вертолет, черный как смола, с глазами гигантской стрекозы, неумолимо снижался, усиливался шум разбиваемого лопастями воздуха, страшный, убийственный рокот. И, скрипя тормозными колодками, «семерка» резко свернула в лес, на проселочную дорогу, а затем и потерялась в гуще деревьев.

Посадив подвеску на пни, Костя заглушил мотор, судорожно пошарился в салоне, похватал что‑то, непонятно: то ли важное, то ли совсем нет: взял «Минипу», пистолет, смартфон и зарядку и выбрался из машины. Сложив вещи к подножию толстой осины, Костя вернулся к «семерке». Оглядев автомобиль, как родную дочь, он вздохнул.

— Извини, дорогая, так получилось.

Костя открыл капот, достал ножичек и надрезал шланг бензопровода. Остро пахнувший ручеек заструился на талую землю. Затем Костя откопал в багажнике пластиковую бутылку и шланг. Открыл бензобак, вставил шланг и втянул ртом. Закачав немного бензина в бутылку, он сделал очередной «коктейль Молотова».

Только теперь он сразу расплескал его рядом с машиной. И еще — сделал ниточку из горючего по вытаявшей траве. Извлекши зажигалку, он поджег кончик ниточки и отбежал к осине. Схватив поклажу, Костя побежал дальше — прочь.

Мощный взрыв хлопнул ему в спину неожиданно быстро. Костя припал на землю, затем осторожно оглянулся. Ему даже показалось, что стало жарко. Ганина «семерка» полыхала, как подпаленное чучело зимы на Масленице. И вместе с ее огнем из Кости вылетело что‑то ценное и опустошило душу.

Он встал и медленно побрел дальше.

Стрекотание вертолета то удалялось, то приближалось, и призрак его то восставал между ветками, то, казалось, исчезал в непроглядной сини неба. Костя, спотыкаясь о мерзлые кочки, петлял чуждыми тропами, стараясь держаться только одного интуитивного курса — на запад. Хоть на километр, хоть на пять километров, но приблизиться, пока на своих двоих, а дальше — на чьих колесах повезет.

«И скучно, и грустно, — почему‑то крутилось в голове, — и некому руку подать… Фы–хы, фы- хы… В минуту душевной невзгоды… Фы–хы, фы–хы… Желанья… Что толку напрасно желать… Фы–хы, фы–хы… А годы проходят — все лучшие годы…»

Постепенно стрекотание вертолета стихло, потерялось в лесной глуши, и молчание зазвенело в ушах. Костя остановился. Ни единого звука, ни веточка не шелохнется, ни ворона не пролетит. А кругом — страшный, жуткий лес. Быть может, в нем таятся вурдалаки, или ведьмы, или какая другая нечисть? Просто такое мрачное затишье — того и гляди, кто- нибудь выскочит из‑за деревьев с нечеловеческим воплем и вцепится когтями в шею. Бред, конечно, все это сущий бред. Надо искать трассу.

Костя достал смартфон, посмотрел на экран — связь отсутствовала. Значит, определить свое местоположение по спутниковой программе не получится. Жаль, очень жаль! Муконин принялся мучительно вспоминать, где и куда он сворачивал, двигаясь от дороги, принялся вычислять, где примерно должна быть трасса. Надо было запастись компасом, с досадой подумал он. Как там в древности определяли? По кольцам на пнях? Куда растягиваются кольца, там север? Или юг? И еще вроде по залежам мха? А ведь вдалбливал один офицерик на втором курсе, да не отложилось. Что‑то мутное, какие‑то разрозненные воспоминания промелькнули лишь обрывками и исчезли. Наконец, решив, куда нужно идти, он двинулся в путь.