Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 6

Он настроен очень серьезно, это очевидно.

Однако я не решаюсь дать ответ.

Я обдумываю, что, если возьму их с собой, могу оказаться в невыгодном положении. Все же моим первым приоритетом есть и останется Мария.

Моя бессердечность мне самому отвратительна, но все же – я «рыцарь» Марии.

– Хосино-кун…

В первое мгновение я подумал, что Моги-сан собирается укорять меня.

Но что-то не так – она вся побледнела.

– …Что случилось?

– Я только… только что получила сообщение от Янаги-сан, – отвечает Моги-сан. – Отонаси-сан стала [рабом].

11. Парк, день

В объективе камеры бейсбольное поле посреди просторного парка. На заднем фоне звучат детские голоса, но поблизости от ДАЙИ и КОКОНЕ нет никого.

Черноволосый ДАЙЯ стоит на питчерской горке, Коконе устроилась на домашней базе, прислонясь к стене. Она в очках.

Панорамная картина дальнего края парка подсвечена золотым сиянием пшеничных полей.

ДАЙЯ бросает мяч несильно, по дуге, чтобы КОКОНЕ легче было поймать. Явно волнующаяся КОКОНЕ готовится ловить и вытягивает руку в перчатке. Мяч отскакивает от перчатки и откатывается в сторону. КОКОНЕ поспешно подбирает его и пытается вернуть, но ее бросок не долетает до ДАЙИ.

Так повторяется несколько раз.

Добродушно смеясь, ДАЙЯ подбирает мяч, улетевший совершенно не в ту сторону.

Каким-то образом КОКОНЕ удается поймать мяч, когда она берет перчатку обеими руками, но попытка вернуть мяч ДАЙЕ снова оканчивается ничем.

Он подбирает мяч, подкатившийся к его ногам.

Брошенный КОКОНЕ мяч опять улетает в сторону, и ДАЙЕ приходится бежать за ним.

Он наклоняется и подбирает мяч.

ДАЙЯ улыбается; он совершенно искренен. Тем не менее КОКОНЕ, которая не желает полагаться на него вечно, подбегает к нему, чтобы он поучил ее, как правильно играть.

КОКОНЕ внимательно слушает, пока ДАЙЯ объясняет насчет бросковых техник и правильной стойки. Похоже, ему это нравится.

КОКОНЕ бросает еще несколько мячей; ее попытки стали чуть-чуть лучше. Время идет, и она постепенно улучшает технику.

Мяч прилетает точно в перчатку ДАЙИ.

ДАЙЯ улыбается.

КОКОНЕ улыбается.

12. Парк, зимняя ночь

У ДАЙИ крашеные волосы и серьга в правом ухе. Он яростно швыряет бейсбольный мяч в бетонную стену. Мяч каждый раз отскакивает с громким стуком. Броски ДАЙИ никто не ловит; он совершенно один.

Пшеничные поля скошены.

Он замахивается и подает.

Из-за того, что он вложил в бросок слишком много силы и мало расчета, мяч взлетает высоко, попадает в сетку над стеной и застревает.

ДАЙЯ не может забрать его.

Он молча стоит и мрачно смотрит на мяч.

♦♦♦ Дайя Омине – 11 сентября, пятница, 22.50 ♦♦♦

Я на пределе.

В ушах звенит, как колокол, который предупреждает о землетрясении.

На экране Коконе Кирино, еще не покрасившая волосы, и по-детски наивный прежний я.

Я был готов.

Я был готов к тому, что мне покажут в фильме «Пирсинг в 15 лет».

Но предупрежден – не значит вооружен; боль, грызущая меня, пока я смотрю, все так же невыносима.

– …Ах.

Злая воля.

Злая воля.

…Злая воля.

Чья-то злая воля будто распинает меня в кресле острыми клинками. Мир изменил цвет, он стал грязным, цвета реальности . Меня охватило ощущение, что весь мир против меня.

И злая воля, к которой я уже привык, снова впивается в меня.

Мир в фильме так прекрасен, что разница с грязью сегодняшнего мира выделяется еще сильнее, еще ужаснее.

Аах.

Я хочу потерять сознание.

Я хочу избавиться от этой пытки.

– Дайя-сама.

Мое уплывающее сознание вернул к реальности голос, обратившийся ко мне в отвратительно напыщенной форме.

Сопротивляясь бессилию, которое навалил на меня «Кинотеатр», я усилием воли поворачиваю голову на источник звука. У входа в зал стоит незнакомая женщина. В моем ослабленном состоянии я не узнаю ее сразу же, но быстро понимаю, кто она. Ее лицо мне не очень знакомо, но среди моих [рабов] лишь самые оголтелые фанатики обращаются ко мне «-сама».

Однако это не та девчонка из средней школы, которую я как-то встретил в Синдзюку; у меня есть и другие фанатичные поклонницы. Аа, теперь вспоминаю. Женщина, которая идет сюда, – студентка университета, несколько раз пытавшаяся покончить с собой. Как и другие фанатики, она, когда я использовал на ней «Тень греха и возмездие», ошибочно приняла это за богоявление.

Ирония в том, что лишь некто настолько далекий от понятия «чистота» может сейчас вернуть меня в спокойное состояние.

Возможно, это потому, что она напоминает мне о реальности, которую я пережил, – совершенно не такой, как теплая картина, что я вижу в фильме. Просто потрясающе – такая мерзкая женщина, как она, позволяет мне взять себя в руки.

– В чем дело?

Хотя меня тошнит и раскалывается голова, я в достаточной степени собрался, чтобы вспомнить, какое задание поручил этой поклоннице. Я велел ей наблюдать за Кадзу.

Другой фанатичке, той самой школьнице, я [приказал] использовать Моги, чтобы вынудить Кадзу прийти сюда, – переломать Моги все пальцы, если потребуется. И одновременно я [приказал] этой студентке тихонько идти и следить за школьницей. Я почти не сомневался, что Кадзу будет слишком занят, разбираясь с Моги и той маньячкой, чтобы засечь еще одного из моих [рабов].

И еще я [приказал] ей войти потом в «Кинотеатр гибели желаний» и доложить.

Студентка подходит ко мне и склоняется, как верная рабыня. Она явно нервничает.

Я делаю очевидный вывод: