Андрей Завадский - День победы

Чеченцы стреляли на бегу, заставляя партизана прижиматься к земле. Не целясь, Игорь дал длинную очередь, не меньше чем на половину магазина, и в тот же миг что-то ударило его в правое плечо. Автомат выпал из рук партизана, вдруг переставшего чувствовать собственную руку. Рядом отчетливо прозвучали гортанные возгласы на незнакомом языке, раздался треск ветвей и шелест листвы под тяжелыми ботинками.

- Ну, суки, идите сюда, скорее, - оскалившись в серое небо, произнес партизан, отцепив от "разгрузки" гранату. Ребристый шестисотграммовый шар Ф-1 лег в ладонь, и Игорь зубами вцепился в проволочное кольцо чеки, пытаясь выдернуть его.

Шаги звучали все ближе, как и голоса. Партизану даже показалось, что он чувствует запах немытых тел, перебивший даже пороховую гарь. Наконец, чека оказалась извлечена из гранаты, и Игорь замахнулся, вкладывая в бросок оставшиеся силы. Чья-то крепкая рука легла поверх его пальцев, намертво прижимая рычаг предохранителя к корпусу "лимонки".

Игорь дернулся, пытаясь освободить руку, но кто-то, остававшийся невидимым, мертвой хваткой сжал гранату. А затем произнес на ухо партизану знакомым голосом:

- Не торопись, братишка, шахидом стать! Еще повоюем, погеройствуем!

Над головой грянули автоматные очереди, граната, наконец, выскользнула из разжавшихся пальцев, и оказалась в ладони Азамата Бердыева. А тот, не колеблясь, швырнул ее куда-то в чащу, а затем сорвался и сам, от живота стреляя короткими очередями. А Игорь почувствовал, как его подхватили чьи-то крепкие руки, утаскивая вглубь леса, подальше от деревни, в которой, судя по доносившимся с той стороны звукам, кипел нешуточный бой.

Заросшая цепким кустарником лощина вывела партизан точно к поселку. Шли осторожно, часто останавливались. Олег Бурцев, двигавшийся первым, плавно перетекал с места на место, скрадывая шаги. Бывший сержант-десантник не был профессиональным охотником, до того, как оказаться в казарме, он даже в лесу почти не бывал, не охотился в детстве с рогаткой на ворон, но, став солдатом, в совершенстве овладел искусством охоты на человека. В кавказских горах он стал одним из лучших в этом деле, записав на свой счет немало побед. Он научился отнимать человеческие жизни на расстоянии, одной короткой очередью из пулемета, когда даже лицо жертвы не видно, и в ближнем бою, ножом или лопаткой. Сначала было трудно нажимать на курок, сознавая, что убиваешь человека, чьего-то сына, мужа, отца или брата. Потом сержант увидел то, что осталось от двух пацанов из его батальона, попавших в плен к боевикам, и после этого понял, что не всякую тварь, даже ходящую на двух ногах, можно считать человеком.

Сейчас сержанта ждал бой, Олег в этом не сомневался. И от того, успеет ли он первым обнаружить противника, зависел исход этого боя. В условиях, когда схватка происходит едва не на расстоянии вытянутой руки, в зарослях, где не помогут ни тепловизоры, ни разведывательные спутники, первый выстрел зачастую оказывается и последним. И потому сержант, крепко обхватив цевье висевшего на плече РПК-74М, периодически замирал, обращаясь в слух. Шелест опавшей листвы, хруст ветки, даже дыхание могли выдать затаившегося врага. Даже запах имел значение здесь, в лесу, где можно издалека учуять пот, оружейную смазку или табачный дым.

Командир партизанского отряда полковник Басов так же неслышно, как его подчиненный, появился из-за спины Олега, став по левую руку и вскинув в готовности автомат. Поводя из стороны в сторону стволом АК-74М, Басов напряженно вслушивался в лесное безмолвие. Несколько секунд ничего не происходило, а затем поднявшийся легкий ветерок донес до партизан отрывистый треск, который невозможно было спутать ни с чем.

- Стреляют! Это "калашников"! - тотчас опознал звуки Бурцев. - Это в деревне!

- Там наши, - мрачно выдохнул Басов. - Вперед, за мной!

Полковник рванул с места, вламываясь в сплетение ветвей. Скрытность уступила место скорости. Впереди погибали их товарищи, и партизаны торопились, спеша вступить в бой.

- Сержант, бегом, - подгонял Басов, вырвавшийся вперед. Полковник ловко перепрыгивал через торчавшие из земли корневища, вырываясь из цепкой хватки спутанных ветвей. - Живее, "десант"!

Звуки боя становились все отчетливее. Перестрелка сместилась куда-то правее, переговаривались несколько автоматов, порой к ним присоединялся пулемет - его гулкое уханье было нетрудно разобрать даже на расстоянии. Невидимый пока пулеметчик молотил длинными очередями, не экономя патроны. Так стреляют, когда хотят прижать противника к земле, придавить его шквалом огня, неточного, но яростного, лишить маневра.

- Это там, - Бурцев указал на источник звука. - Метров сто, командир!

Партизан, оторвавшихся от товарищей, нагнал Азамат Бердыев. Бывший танкист-гвардеец из Кантемировской дивизии тяжело дышал, приходя в себя после стремительного броска через дебри. А вот вынырнувшая следом за ним из-за плотной стены потерявшего свою листву кустарника Жанна Биноева даже не запыхалась. Молчаливая чеченка немедленно скинула с плеча тяжелую СВД, взяв ее наизготовку и нацелившись на ближайшую рощу.

- Олег, на правый фланг, прикроешь нас, - приказал Басов. - Азамат, со мной.

- А я?

Чеченская снайперша пристально взглянула на полковника, направив ствол винтовки в землю.

- Заходи слева, - решил полковник. - Работай по тылам. Если кто сунется из села, отсекай их!

- Я поняла!

Жанна сделала шаг к лесу, и тут ее настиг окрик Басова:

- Не рискуй и не подставляйся. Не увлекайся, за спину поглядывай. Не дай себя поймать!

Биноева взглянула на партизана с удивлением, растерявшись на миг и не сумев подыскать слова, чтоб ответить. Но полковник уже нетерпеливо взмахнул рукой:

- На позиции, живее!

Девушка бросилась в заросли, растворяясь в серой полумгле осеннего леса. Ее движения не сопровождались никаким шумом, словно это призрак плыл над усыпанной опавшими листьями землей, а не ступал человек из крови и плоти. Не трещали ветви, не бряцало оружие, не шуршала ткань бушлата. Басов, проводив чеченку задумчивым взглядом, тряхнул головой, и, взглянув на своих товарищей, терпеливо ожидавших приказа командира, произнес:

- За мной, вперед!

Олег Бурцев, чуть отставший, чтоб страховать своих товарищей, слышал, как впереди, се ближе и ближе, короткими очередями бьет одинокий "калашников". Кто-то, вцепившись в лесную опушку, как в последний рубеж, отчаянно отбивался, наверняка отстреливая последние патроны. А затем автомат умолк.

- Живее, за мной!

Басов, держав автомат наизготовку, ломанулся с треском и хрустом через подлесок, не заботясь о маскировке. Оставив за собой настоящую просеку, полковник едва не запнулся о растянувшегося у подножья высокого дерева человека, узнав в нем одного из своих бойцов, тех, кого сам полковник послал с ранеными от греха подальше в эту деревеньку. И тотчас внимание Басова привлекло какое-то движение левее. Полковник резко развернулся, вскидывая автомат. Вышедший прямо на него чужак, бородатый, с зеленой повязкой на лбу и АКМ в руках, явно ожидал здесь найти лишь раненого, загнанного, лишенного сил партизана, а не готового к схватке волкодава. Он замешкался лишь на мгновение, возможно, пытаясь понять, враг перед ним, или это кто-то из товарищей первым успел подобраться к обреченной жертве.