Денис Бурмистров - Религер. Последний довод

Обычно, общий Сход случался не чаще, чем пару раз за год. На Сходах обсуждались самые важные и насущные дела, достигались глобальные договоренности и решались спорные претензии. На памяти Егора, внеплановый Сход был лишь однажды, когда в Городе объявились бантийцы, заявившие о себе как о крупном и серьезном игроке. Решались важные вопросы, не терпящие отлагательств, нужно было сохранить порядок в Городе и обязать новеньких соблюдать установленные Правила.

Сегодня все эти напыщенные Старшие, выражающие своим видом брезгливость и презрение к сложившейся ситуации, явились сюда по одному лишь поводу – им поставила такие условия Калина.

В иной раз этот факт заставил бы Волкова восхищаться девушкой, только вот он очень хорошо знал – все победы Калины строятся на чьих-то костях. И он даже не хотел думать, скольких несчастных она угробила ради этого дня.

Однако, если их с Ивановым предположения верны, сбор душ еще не закончен.

Раздался зычный приглашающий голос, зовущий дорогих господ прошествовать на указанные ранее места.

Волков повернулся на звук, посмотрел поверх голов. И даже не очень удивился, увидев у входных ворот на трибуны улыбающегося Андрея, лидера ребят из «мира без Искр».

Вечер однозначно перестает быть томным.

С неохотой, вальяжно и лениво, Старшие потянулись к большому зеву ворот. Вместе с ними двинулись секретари и приближенная охрана. Вот только если Старших пропускали без проблем, то остальных просили оставить оружие на входе. Для большей важности, проверяли переносным металлодетектором. Говорили, что это для безопасности и во избежание инцидентов.

Естественно, телохранители не желали разоружаться и, вскоре, холл заполнился недовольными возгласами, грубыми репликами. Люди Калины (или Андрея, кто их теперь разберет) были непреклонны.

Егор хорошо понимал охрану Старших – в незнакомом здании, в окружении малоприятных людей, не желающих твоему подопечному ничего хорошего, без возможности использовать Дары – все выглядело как банальная ловушка. И это ощущение поедало охрану изнутри, оно кричало и заставляло нервно потеть ладони и лбы. Хорошие телохранители сильны интуицией и пресловутым «шестым чувством», а здесь собрались по-настоящему хорошие телохранители.

Только вот сделать они ничего не могли. И, матерясь, выкладывали оружие на длинные столы, тщетно пытаясь утаить хотя бы затаенные складные ножи.

– Это нам не подходит, – процедил Егор, наблюдая за происходящим. – Нам оружие необходимо.

Он позволил себе чуть больше выглянуть из ниши, поискал взглядом Ламия, Марка или Иванова. Но, то ли не заметил, то ли они уже были внутри. Тогда он толкнул в бок зазевавшегося Илияса, все еще не сводящего глаз с Калины, спросил:

– Слышь, неудавшийся хоккеист, есть еще способы пробраться на арену?

Бланцы неприязненно отодвинулся от него, но ответил.

– Там, откуда мы пришли, должен быть выход под трибуны. Но его могут охранять.

– Его будут охранять, – кивнул Егор. – Только иного пути нет. Пойдем, не спи.

Они быстро пересекли пустеющий коридор, незамеченными вновь нырнули под деревянную перегородку.

– Показывай куда, – в полголоса приказал он.

Быстрым шагом они вернулись в душевую, вышли в полумрак коридора. Со второй попытки попали в еще один закуток, где пришлось пробираться на ощупь – Г-образный проход без дверей и окон не освещался, под ногами предательски скрипели мелкие камни и шелестели обрывки упаковочного целлофана.

За поворотом оказалось низкое помещение с идущей через центр гофрированной трубой. Судя по всему, где-то рядом должны будут располагаться машины для намораживания льда.

– Здесь, наверное, – без уверенности в голосе сказал Илияс.

Впереди, еле различимый во тьме, виднелась узкий проем с ведущей вниз лесенкой. Оттуда слышалось эхо голосов.

Волков отодвинул бланцы и первым выглянул наружу.

Лесенка вела в техническое помещение под трибунами. Над головой, уступами, вверх уходили ряды металлических помостов, на которых располагались сиденья. Сквозь щели можно разглядеть большой овал будущего катка, людей, сидящих группками там и тут под лучами ярких направленных фонарей, открытые ворота входа на другой стороне, сквозь которые заходили последние гости Калины.

Но сколько бы Егор не всматривался в темноту, не заметил ни охранников, ни патрулей. Впрочем, это совсем не означает, что их нет.

Спустились по лестнице, замирая при каждом громком звуке. Крадучись прошли вглубь помещения, присели возле одной из колонн, подпирающих перегородки трибун над головой.

С этой точки открывался отличный обзор, словно из подземного бункера – сквозь длинные щели было видно как арену, так и места, занятые гостями. Здесь можно отлично выждать удобный момент, не опасаясь быть замеченным снаружи.

Впрочем, следует подстраховаться.

– Илияс, – Егор повернулся к бланцы. – Видишь небольшой уступ на той стороне комнаты? Там, должно быть, второй выход отсюда. Иди туда и спрячься. В случае чего, подашь мне знак.

– В случае чего именно? – было видно, что парень не хочет отходить от мистирианина слишком далеко.

– В случае, если кто-то пойдет. Я не думаю, что такие удобные места оставят без внимания. Я бы точно не оставил.

Бланцы колебался, разглядывая еле заметный в темноте выступ у дальней стены.

– Ты оттуда сможешь меня хорошо видеть и слышать, – успокоил его Волков. – Иди, давай. Начинается уже.

Илияс неохотно поднялся и быстрым шагом пошел в указанном направлении. Егор, в свою очередь, полностью переключился на происходящее по ту сторону арены.

Последние гости неторопливо расселись по своим местам. Егор насчитал всего пять групп от пяти разных конфессий, присутствующих на этом Сходе. Это против обычных двенадцати.

Как обычно, все расположились согласно внутреннему регламенту мероприятия. Двое Старших ордалиан со свитой, заняли места в центре трибуны А. Рядом с ними, но на достаточном расстоянии, говорящем о равенстве и взаимоуважении, сели исилиты. Среди них Егор заметил тучную фигуру Князева – главу службы безопасности. Чуть в сторонке, на отшибе, переговаривались друг с другом Старшие амонарии, прикрываемые со спины рослыми телохранителями. На противоположной стороне арены, на трибуне С, устроились оставшиеся две конфессии – мистириане и тифониты.

Волков разглядел знакомые фигуры – Марк и Ламий восседали чинно и важно, выслушивая какие-то комментарии от стоявшего рядом Хирурга. Таисии и Иванова с ними не было.

Входные ворота с тяжелым стуком закрылись. Со звонким щелчком включились прожектора, направленные на руководителей конфессий, а также в центр арены.