Владислав Выставной - Земля в зените

– Я из Железного города, – опасливо озираясь, добавил пленник.

Наступила тишина. Все странно таращились на этого человека, будто он сморозил невесть какую крамолу.

– Ну, если ты оттуда, то, небось, и вправду умный, – проговорил Нильс. Коротким движением ножа он перерезал путы пленника.

– Так я тоже из Железного города, начальник! – протягивая связанные руки, заявил кривозубый.

– А ты подождешь, – сказал дальнобойщик. – Не будешь в следующий раз портить мне настроение.

Пухлый тем временем просеменил к машине, зашел в воду, ловко вскарабкался на граненый бампер, заглянул под капот. Принялся в нем активно копаться, что-то крутить и дергать. Не прошло и минуты, как дизель чихнул и завелся. Пухлый выбрался на берег и, поправляя очки грязными пальцами, неловко улыбнулся.

– Хорошо бы еще машину пресной водой окатить, – неловко почесывая затылок, сказал он. – А то из-за соли коррозия может начаться.

– А ты молоток! Умелец! – хлопнул умельца по плечу дальнобойщик. – Нам бы такого в мастерские.

– Давайте я машину заправлю! – тут же предложил «умелец». Кивнул в сторону сидящего на мели «пирата»: – На борту солярки осталось прилично, а у вас баки почти пустые.

– Черт… – изменившись в лице, сказал Нильс. – Я же совсем забыл, что горючка в прицепе осталась. – Посмотрел на пухлого. – Спасибо, что сказал! Валяй, заправляй!

Неожиданный доброволец быстро соорудил топливопровод из сочлененных корабельных пожарных рукавов, и топливо потекло из ржавых баков «пирата» в укрытые броней баки «Крестового похода».

– Как тебя звать-то? – поинтересовался, наконец, Нильс.

– Меня? – умелец отвлекся от осмотра машины, смущенно поправил очки. – Бандиты никак не звали, а настоящего имени я не хотел бы называть… – он замялся. – Ищут меня…

– Не вопрос, – Нильс понимающе кивнул, хлопнул его по спине, отчего с умельца едва не слетели очки. – Мы тебя пытать не будем – сами тут от всяких бегаем. Ну а поскольку ты и впрямь молоток, то так Молотком и оставайся.

– Ну ладно, – вновь названный Молоток улыбнулся. И неожиданно спросил: – А можно я с вами поеду?

– С нами? – удивился Нильс. – Ты же даже не знаешь, куда мы едем.

– Мне, в общем, без разницы куда, – заявил Молоток, нервно взлохмачивая волосы и поправляя сползающие очки. – Мне здесь все равно никак не прожить. Не привык я так…

– А к чему же ты привык?

– Ну, как вам сказать… Отдельная комната, условия для работы, регулярное питание…

– Чего ж ты не остался в своем Железном городе, раз там не жизнь, а сахар? – с подозрением поинтересовалась Веста.

Пухлый изменился в лице, замялся:

– Потом расскажу как-нибудь…

– Ладно, такого можно и взять, – решил дальнобойщик. – Может, в дороге пригодится.

– Да я для вас все что угодно!.. – выпалил Молоток. Глаза его загорелись, будто он вытащил невесть какой счастливый билет. Он потоптался возле кабины, оглянулся на освободителей. – А куда вы направляетесь?

– На Человечий рынок, – сообщила Веста.

Умелец изменился в лице:

– Н-нет, туда я не хочу…

– Так ты ж говорил, тебе все равно куда, – разглядывая его, спокойно сказала Веста.

– А вы… – близоруко щурясь, Молоток принялся нервно протирать очки. – Вы же не собираетесь меня продавать, как эти?.. – Он кивнул в сторону сидящего на мели корабля.

– Не в этот раз, – пообещал Нильс. Глянул на кучку грязных связанных людей, которые продолжали сидеть на берегу в ожидании своей участи. – Хорошо, что напомнил.

На этот раз дальнобойщик освободил другого пленника, показавшегося ему более приличным человеком, – ему и поручил освобождать остальных. Чем кончилось дело у освобожденных, спутники уже не узнали. Тягач медленно развернулся у линии прибоя и скрылся в ложбине между прибрежными дюнами.

Не видели они и того, как из воды рядом с застывшим на мели кораблем на берег выбрался человек в черной облегающей одежде. С его странного костюма сбегали последние капли воды, оставляя ткань совершенно сухой. Человек не выглядел усталым, каким должен был быть тот, кто пересек вплавь широкий пролив. Он был спокоен и оглядывал берег ровным хозяйским взглядом.

Он не остался незамеченным. Несколько оборванцев, торопливо сбрасывавших с себя мотки гнилых веревок, не сговариваясь, охватили пловца широким полукругом, отрезая ему путь к бегству. Впрочем, тот и не думал никуда бежать. Он стоял, равнодушно глядя на приближавшихся; его не пугало и то, что один из них ловко поигрывал зловещего вида ножом.

– Смотри-ка, кто это у нас? – ухмыляясь, сказал обладатель ножа.

– Похож на кровососа! – другой оскалился желтыми зубами. Он машинально потирал запястья со следами веревок. – За такого на рынке прилично отвалят!

– Как удачно – и рынок неподалеку! – хохотнул третий. – Вальнем голубчика?

– За живого больше дадут, – заметил желтозубый.

– Жаль, – несколько разочарованно заметил тот, что был с ножом. – А то я всегда хотел посмотреть, из чего сделаны кровососы.

Семеро оборванцев сомкнули круг, собираясь схватить неторопливого пловца. Кто-то решился и напал первым.

Громко хрустнуло. Раздался сдавленный, полный боли и удивления крик:

– Да он мне руку сломал!

Оборванцы набросились на свою жертву. Но случилось странное: все они разом, будто от удара взрывной волны, разлетелись в стороны, попадав на прибрежную гальку. Кроме одного, желтозубого – его пловец крепко держал за кадык. Короткое движение – и из вырванного горла толчками стала извергаться густая красная жидкость. Пловец убрал руку – тело повалилось на гальку, еще дергаясь в предсмертной агонии. Убийца поглядел на свою ладонь в тонкой перчатке – кровь скатывалась с нее, как и вода, тугими шариками, не в силах зацепиться за черную поверхность. Оставшиеся в живых не стали больше испытывать судьбу: тихо и быстро, как тени ночных тварей, они растворились в дюнах.

Человек коснулся виска. В его зрачках отразилась картинка виртуального экрана, и ровный голос нарушил тишину пустынного берега:

– Внимание, это Паук. В ожидании транспорта продолжаю поиск объекта. В связи с нахождением на территориях повышенного риска прошу разрешения на чрезвычайные действия. Ответственность беру на себя.

В ожидании ответа невидимого собеседника он шел по едва заметному следу колес – в направлении ложбины между холмами. Плавно увеличивая скорость, он перешел на бег.

Так и исчез за холмами, четко следуя маршруту ушедшего вперед тягача.

Эти места не были похожи на те, что Лео видел по ту сторону пролива. Местность здесь была гористая, так что широко осмотреться не удавалось. И сами горы странные – закопченные какие-то, местами оплавленные. Всюду неряшливая низкорослая растительность, назойливые насекомые, норовящие расплющиться о лобовое стекло и расползтись отвратительными пятнами. То и дело появлялись летучие твари, жрущие насекомых, – язык не поворачивался назвать их птицами. Хотелось бы считать это буйством жизни, да только жизнь эта была какая-то болезненная, уродливая.