Дмитрий Самохин - Рожден быть опасным

Вскинув автомат, отобранный у мертвеца, я спустил курок. Короткая очередь разломила двух Предтеч напополам, словно тела их были слеплены из жженого сахара. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что опасность мне не угрожает, я наклонился над мертвым Предтечей и сдернул с него черную маску, прикрывавшую лицо. Увиденное поразило меня. Лицо оказалось человеческим.

Я почувствовал опасность, оторвавшись от мертвого тела, и отпрыгнул в сторону, старясь уклониться от пули, летящей мне в голову. Одновременно с этим я открыл огонь с двух рук в черную массу живого тела. Я задействовал все возможности организма, но, как ни пытался оторваться, пуля приближалась к моей голове. Я видел, что и мои пули направлялись точно в цель.

Время вокруг меня замедлилось, превратившись в прозрачную вязкую сметану, сквозь которую продвижение затруднено. Я старался ускориться, чтобы уйти от смерти, но не сумел… Смерть, пусть и виртуальная, оказалась неизбежной.

Пуля пробила мне голову. Я упал.

Секундой позже мой убийца тоже оказался распят пулями.

Боль захлестнула меня, а через мгновение я провалился в ничто…

Я оказался медленным для того, чтобы выжить в виртхаосе. Похоже, все мои способности, привнесенные генными инженерами, в виртуальном пространстве аттракциона не действовали.

Я раскрыл глаза и обнаружил, что сижу в темноте в кресле. Передо мной светилось меню, которое включало одну строку состояния:

ИГРА ОКОНЧЕНА

и две строки возможных действий:

ПОВТОРИТЬ ИГРУ

ВЫХОД

Я выбрал последнее.

Как только я активизировал строку «ВЫХОД», комнату, в которой я пребывал, заполнил свет, а из пола, вокруг кресла, в котором я лежал, выросло мощное сооружение, опознанное мной как подвижный хирургический робото-центр. Из аппарата ко мне протянулись механические руки-щупальца, прикоснулись ко мне. Я почувствовал в районе шеи холод и легкий укол, после чего сознание поблекло и отключилось.

Когда я очнулся вновь, хирургического роботоцентра в комнате не было, а меня окружали люди в белых халатах. Лица их скрывались за черными масками.

— Кто вы? — простонал я.

Бездушный ржавый чурбан робот вкатил мне слишком крутую дозу анестезии.

— Прошу вас не беспокоиться, мы сотрудники виртхаоса, — произнесла ледяным голосом единственная женщина среди белых халатов.

Я обвел их взглядом и насчитал четырех человек.

— Что случилось? — поинтересовался я, ощущая прилив тревоги.

— Проблема. С вами. Женщина села подле меня.

— В анкете, которую вы заполнили перед загрузкой, вы не упомянули об операции на вашей памяти. На вопрос три анкеты вы ответили, что никаких операций вам не делали.

Она сунула мне под нос бумагу и ткнула пальцем в то место, где я собственноручно написал «НЕТ».

— И что, шизоидный корень?! В чем проблема?! Я постарался пропитать свой голос максимальной злостью, на которую был нынче способен.

— В вашей операции, — бесстрастно ответила женщина.

— Какой такой операции?!! — тут уж я разозлился по-настоящему.

— Нам не удалось удалить ваши воспоминания о подробностях проведенной игры. И мы не сумели это сделать потому… — женщина замялась, — что ваша память уже подвергалась сходной операции, но на более высоком уровне. При этом мы не можем провести свою операцию.

То, что я услышал, повергло меня в шок. Кто-то производил операцию на моей памяти, стало быть, кто-то боится, что я вспомню лишнее. Значит, моя догадка о том, что я существовал до генных изменений, подтверждается.

— Операция, которую произвели на вашем мозгу, сходна с нашей, но не совсем. Мы удаляем лишнюю память. Вам же закупорили крупный отрезок памяти. Скажем так, память-ключ, без которого вы не сможете вспомнить то, что с вами произошло до того узелка, где была осуществлена закупорка, — разъясняла женщина.

Я прервал ее.

— Можно как-нибудь разблокировать память? — спросил я, стараясь не выдать голосом, как для меня это важно.

— Мы не сумеем. У нас нет подходящего оборудования. Мало этого… — Женщина замолчача, пытаясь правильно сконструировать следующее предложение: — Нам незнакома технология, при помощи которой была произведена подобная операция.

— Что значит, незнакома технология? — спросил я.

— Это значит, что технология инопланетная.

Я ощутил прилив страха. Кто-то копался в моей голове, и этот кто-то использовал нечеловеческую технологию. Родилось желание — снять с плеч голову и отбросить ее от себя. Подавив брезгливое чувство, я отложил осмысление услышанной информации на будущее, оставив для себя мысль-лазейку: «Раз кто-то сумел поставить блок, значит, его можно снять. Осталось найти того, кто сможет это сделать».

— Вы должны понять наше положение. Одно из условий контракта — удаление памяти об участии в игре. Память мы вам удалить не можем. Мы поставлены перед дилеммой. С такой ситуацией мы столкнулись впервые. Вы живое доказательство нашего существования. Если вы попадете в руки негуманов, может начаться война. Негуманы не простят нам невинное развлечение…

Я внутренне усмехнулся над словом «невинное».

— Можете не беспокоиться обо мне. Я также ненавижу этих сатанинских созданий, как и любой, кто сюда приходит.

Я постарался вложить всю ненависть, на которую был способен, в свои слова.

— Вы, естественно, понимаете, что мы не можем поверить вам на слово? — кокетливо осведомилась женщина без лица.

Я согласно кивнул.

— Но нам придется. Другого выхода нет. Я почувствовал, как кресло сняло с меня все оковы. Я свободен.

— Если мы убьем

вас, то нас запретят земные власти. Виртхаос всегда балансирует на лезвии бритвы. С одной стороны, негуманы. С другой — Правительство Земной Федерации.

— Я могу идти? — не веря, спросил я.

— Можете. Ваши друзья ждут вас на выходе.

Женщина поднялась, окинула меня тяжелым взглядом в последний раз и удалилась из комнаты. За ней последовала свита из трех широкоплечих сотрудников.

Я выполз из кресла.

Взгляд, который мне достался напоследок от виртхаоса, как пифийский оракул, предвещал мне скорую гибель от несчастного случая. И я был абсолютно уверен, что, если мне удастся избежать одного несчастного случая, то меня все равно не оставят в покое, пока опасный свидетель мифического аттракциона не замолчит навсегда.

Береженого Бог бережет. Помнится, есть такая пословица.

У входа в виртхаос меня дожидались майор Розов и капитан Орлов. Они в нетерпении расхаживали из стороны в сторону и поглядывали через перила вниз, на первый этаж, где суетились люди, спешившие не опоздать на рейс или возвращавшиеся из дальнего космоса. На широком табло значились рейсы, отправка которых ожидалась, рейсы, которые уже стартовали к звездам, рейсы прибытия, и сверкали названия уже прилунившихся кораблей.