Константин Воронин - Выполняя приказ

- Не стоит особой благодарности, святой отец, мы лишь исполняли свой солдатский долг,- любезно ответил Донован.

Я про себя хихикнул. Любезный Папа - это что-то новенькое. Придется постараться, чтобы заманить Хоккинса на наш транспорт, если уж Папа с ним любезничает.

- И, все-таки, я очень доволен, что зять прислал вас, иначе мне пришлось бы вести с Альваресом нешуточную войну. Много народу погибло бы на Ле ри.

- Ле ри? - заинтересовался майор.

- Да, так местное население называет свою планету. Переводится как " Прекрасная земля". И, действительно, стоит воткнуть в эту землю палку, как вскоре она превратится в цветущее дерево. Я привез с собой немного зерен кукурузы, бобов, ячменя. Они дали небывалый урожай. Нам удалось отковать пару плугов. Но работы еще непочатый край. Из-за Альвареса я потратил кучу времени на изготовление оружия и подготовку армии.

- Я так думаю, что вам не по силам одному заниматься и земледелием, и ремеслами, да еще и вопросами веры на таких обширных территориях. А, если к вам присоединятся и южные земли..,- осторожно вступил я в разговор.

- Вы правы, сын мой. Я нуждаюсь в помощниках. Вот, Та,- Хоккинс показал на одного из туземцев,- изучает богословие. Он уже довольно неплохо владеет нашим языком. А Ки,- указал на другого,- занимается армией. Но этих людей совершенно недостаточно. Я даже не всех северян успел привести в лоно святой церкви. А уж, если еще и южан...,- Хоккинс печально махнул рукой.

- Видите ли, ваше святейшество... - но Хоккинс перебил меня:

- Сын мой, "святейшество" - это титул папы римского.

- Но ведь вы и являетесь для этой планеты кем-то, вроде папы.

- Римский папа - глава всей католической церкви. Во всей Вселенной. Он - один. Грешно кому-либо именоваться так же.

- Простите, я по незнанию сказал глупость. Но уж титул епископа лерийского по праву должен быть вашим,- подводил я психологическую мину.

Глаза Хоккинса заблестели. Он, не сдержавшись, облизнул языком губы и поспешно сделал глоток вина, чтобы скрыть свое волнение. Я возликовал: "Вот она, струна на которой надо играть! Он честолюбив".

- Что ж, ваше преосвященство...- и Хоккинс снова не дал мне договорить.

- Я еще не рукоположен в епископский сан, так что обращайтесь ко мне - преподобный отец или ваше преподобие,- увещевал Хоккинс, накрыв мою руку своей пухлой ладошкой,- к тому же неизвестно, возведет меня папа в сан епископа или нет.

- Как же так?! - мое возмущение было неподдельным,- вы обращаете в католическую веру целый народ, приносите к ногам папы такую цветущую планету, и вас не сделают епископом?! За значительно меньшие деяния, людей менее достойных, возводили в ранги более высокие!

- Увы, сын мой, не все решают деяния. Как это не прискорбно, но интриги, зависть, злословие существуют и в Ватикане.

- Я считаю, что вы должны вернуться с нами на базу, оттуда, первым же рейсом - на Землю, в Рим. Явитесь к папе, сообщите о своих подвигах во имя веры. Не думаю, что он настолько неблагодарен... И потом, сюда необходимо привезти хотя бы пять-шесть священников. Вам, как епископу, полагается целый штат: каноники, причетники, секретарь, ну, кто там... не знаю. Необходимо привезти кое-что из оборудования. Надо строить храмы, епископский дворец, собор. Это только по линии церкви, не говоря обо всем другом.

- Но, как же я оставлю свою паству без пастыря? - спросил Хоккинс, которому мои слова сладким медом проникали в душу.

- Мы сделаем очень просто: оставим здесь аппаратуру дальней связи. Вы с борта транспорта и с базы сможете общаться с тем же господином Та, который на время вашего отсутствия, будет ведать вопросами религии.

Вы же сами сказали, что вам даже всех покрестить не под силу. Ну, поживут еще пару месяцев в мракобесии. А там вы вернетесь с десятком священников и быстренько всех обратите в истинную веру,- не давал я передышки "противнику". "Прессуй, прессуй, не давай опомниться! А когда мнение сложится и оформится окончательно, останется закрепить победу". И я продолжал:

- Наш вылет не раньше, чем через неделю. За это время вы сумеете все подготовить к вашему отбытию. Мы же, со своей стороны, построим на этом холме временный храм. Точнее, не храм, а маленькую церковь. Внутри установим приемопередатчик. От Альвареса остались очень мощные динамики. Подсоединим к радиостанции. И вещайте всем верующим, кто собрался в церкви и вокруг нее.

Мои сладкие речи прервало появление южных туземцев. Шесть вождей, в сопровождении охраны из сотни человек. Под началом каждого из этих вождей было от пяти до восьми деревень. Похоже, грозил этой планете феодальный строй, минуя рабовладельческий.

Вожди прошли в лагерь, их охрана осталась у входа. Тотчас же я поставил полтора десятка десантников под командой Петерсона между северянами и южанами. И вовремя. Те и другие недружелюбно поглядывали друг на друга. Южан было больше, а северяне были лучше вооружены. Но вожди южан оказались настроены дружественно. Переговоры между Хоккинсом, Донованом и туземцами затянулись далеко за полдень. Спросив разрешения у Донована и извинившись перед Хоккинсом, я и Билли ушли из-под навеса. Перекурили, поболтали с ребятами, почистили оружие.

Когда переговоры закончились, Хоккинс попросил меня проводить его до носилок.

- Похоже, вы правы, сын мой,- устало вздохнул Хоккинс.-- Южан около пятидесяти тысяч человек. Такое стадо одному пастуху не по силам. И, усаживаясь в носилки, добавил:

- А вы не хотели бы, молодой человек, оставить военную службу и перейти под мое начало? Я обещаю вам блестящую карьеру.

- Ваше предложение очень лестно, преподобный отец, но я солдат до мозга костей. Это моя судьба. И иной я себе не представляю.

- Майор поведал мне, кто главный победитель Альвареса. Я вижу в вас многообещающие задатки. Подумайте о своем будущем. Здесь оно у вас будет великолепным. А десант... Немногие из вас доживают до моих лет.

Ничего не ответив, я поцеловал протянутую мне руку.

- Benedicticamus domino,- торжественно произнес Хоккинс.

- Amen,- не раздумывая, откликнулся я. Еще раз мне улыбнувшись, Хоккинс опустил полог носилок.

Тузики-северяне дружно прокричали: "Ха Ии!". Южане просто помахали руками по-международному. Два отряда разошлись в противоположные стороны.

Донован долго тряс мою руку.

- Я в тебя верю, Серега, как в папу римского. Не подвел!

Я хохотнул. Папа верит в папу. Каламбурчик!

- За то, что радиостанцию здесь оставим, холку мне, конечно, в штабе намылят. Ну, и черт с ним! Спишем как-нибудь. Значит, до отлета у нас неделя? С завтрашнего дня радист начнет обучать пару тузиков. А ты не оставляй без внимания Хоккинса. Чтобы он твердо верил, что лететь с нами ему необходимо, ну, никак без этого.

- Все сделаем. Завтра с утра расчистим верхушку холма. Чанг нам бревен напилит. Петерсон - классный плотник. Будет руководить стройкой.